– Да, грустно все это. И вообще, он, возможно, давно уже умер. Бедная тетя Поппи! – Ты еще жалеешь эту манипуляторшу? Такое поведение не заслуживает уважения. Она просто нас подкупила: оплатила путешествие, заманила в Италию, пообещав снять проклятие. Поппи элементарно нас обманула, а мы, как последние идиотки, купились на ее ложь. Вся эта поездка – пустая трата времени. Я провожу пальцем по краю бокала: – Не скажи. Дядя Дольфи считает, есть шанс, что после этой поездки Поппи и бабушка наконец помирятся. – Я тебя умоляю! – хмыкает Люси. – Да никогда этого не будет! – А еще Поппи обещала рассказать мне о маме. – Ага, очередной развод. Мне жаль огорчать тебя, Эм, но ты сама подумай: она уехала из Бенсонхёрста, когда твоя мама была еще совсем маленькой. А потом приезжала лишь два раза в год, на праздники. Так что ни черта Поппи не знает, только вид делает. Я массирую виски. Выходит, тетя меня обманула. Ради этой поездки я поставила под угрозу отношения с родными и наплевала на работу, а она так с нами обошлась. Что ж, не стану говорить, будто меня не предупреждали. Бабушка, наверное, уже достала Дарию упреками в мой адрес и тирадами о том, что я ее предала. Мне становится тошно. Я впервые понимаю, почему Роза не хочет иметь ничего общего со своей младшей сестрой. – Но Поппи говорила так искренне. Люси качает головой: – Обманщики всегда кажутся искренними. Спустя еще сорок минут кузина допивает последние капли вина, а я прошу принести счет. – Многовато для поездки по системе «Все включено». – Голос Люси звучит, как поставленная на замедленную скорость запись. Я достаю из кармана бумажник: – Ничего страшного. Я расплачусь. – Вот ведь попали, а? Застряли здесь на восемь дней. – Люси смотрит на меня остекленевшими глазами, а потом вдруг изменяется в лице. – Слушай, вообще-то, мы уже вполне можем свалить. – Сейчас пойдем, только сперва заплачу по счету. – Да я не про то говорю: мы можем свалить домой! Поппи хорошо знает Италию, прекрасно ориентируется, так что без нас не пропадет. А про немца своего пусть другим рассказывает. Давай прямо сейчас вернемся в отель, упакуем чемоданы и рванем в аэропорт. – Но это глупо. Проделать такой путь… Это же Италия. – Ага. – Люси встает, ее качает из стороны в сторону. – Теперь можно всем говорить, что мы были в Венеции. Кузина нетвердой походкой бредет к выходу, я хватаю сумку и иду следом: – Люси, не делай скоропалительных выводов. Тебе здесь понравится. Мы ведь еще ничего толком не видели. Выйдя на улицу, Люси смотрит в одну сторону, потом в другую. И заключает: – Старые дома. Итальянские рестораны. Итальянские пекарни. Ну чем не Бенсонхёрст? Бабушка права: отправиться с Поппи в путешествие было ошибкой. Но улететь обратно – тоже не выход. Я в этом уверена и все же понимаю настроение захмелевшей Люси. Плавучий город очаровал меня утром, а сейчас растерял свою магию. Люси гордо марширует по улице, я едва за ней поспеваю. Через двадцать минут мы чудесным образом находим дорогу в отель «Ка’ Сагредо». Когда входим в номер, сквозняк раздувает белые гардины. Люси указывает в сторону балкона: – А я-то думала, что она хочет прикорнуть. На балконе, опершись руками на балюстраду, стоит Поппи. Она смотрит на канал и совсем не замечает, что мы за ней наблюдаем. Тетя переоделась в свободный восточный халат, легкий бриз развевает ее черные с проседью волосы. Войдя в комнату, Люси сразу бросается к чемодану, потом выдвигает полки, достает свою одежду и начинает судорожно ее упаковывать. Но я не могу сдвинуться с места, стою и как завороженная смотрю на тонкую фигурку на балконе. Хрупкая женщина на фоне блекло-голубого неба. – Собирайся, – шепотом командует Люси. – Позвоним ей из аэропорта. Вернее, ты позвонишь, мой-то телефон тю-тю. – Я остаюсь. Она такая одинокая. Люси, ты только посмотри на нее. Кузина подходит ко мне. Мы наблюдаем за тетей, которая наслаждается видом Венеции. Она стоит к нам в профиль. А потом вдруг, совершенно неожиданно для нас, поднимает шевелюру черных с проседью волос и снимает ее – ну прямо как крышку с кастрюли. У меня перехватывает дыхание, Люси взвизгивает. Поппи резко поворачивается в нашу сторону. Она смотрит на нас широко открытыми глазами. Лысая, как младенец. Глава 19 Эмилия Ноги сами несут меня через комнату к этой женщине с абсолютно лысой головой. Какой же беззащитной она стала, лишившись волос. Подойдя ближе, я замечаю у нее на виске шрам, тонкий, как после операции. Тетя прикрывает его ладонью: – Мой боевой шрам. – Она не очень уверенно улыбается. – Операция вкупе с химиотерапией и облучением пошла мне на пользу. Какое-то время я чувствовала себя очень даже ничего. Но эти зловредные клетки решили вернуться в отель под названием «Поппи». Меня предупреждали, что они на такое способны. Похоже, я все сделала, чтобы им было комфортно и уютно в моей черепушке. У меня сильнее бьется сердце, я молю Бога, чтобы тетя отмахнулась от моего следующего вопроса. – Ты… ты умираешь? – Все там будем. – Поппи улыбается так, будто это я нуждаюсь в утешении. – Да, но ты… я… – Я начинаю запинаться, а тетя берет мою руку в свою. – Лучше сформулируем это иначе: я пока еще жива. Я обнимаю Поппи и крепко зажмуриваюсь. Как же я люблю эту своенравную, хрупкую, потерянную женщину! – Почему ты нам не рассказала? – Люси готова разрыдаться, от ее злости не осталось и следа. – Теперь понятно, почему мы здесь. Врач не разрешил тебе путешествовать одной. Поппи искренне удивлена подобным предположением: – Что? Ты думаешь, какой-то доктор мог бы меня остановить? У меня щиплет глаза, я растягиваю в улыбке дрожащие губы. – Конечно нет, – хором отвечаем мы с Люси. Ну да, она в определенном смысле нас использовала, но я все равно не могу не восхищаться моей тетей. Она такая храбрая. Поппи хотела отправиться в свое последнее путешествие с родными людьми и выбрала двух племянниц, которых едва знала. Тетя вкратце рассказывает нам историю своей болезни. – Эпендимома – это опухоль в головном мозге. Моя росла медленно, но все-таки умудрилась отравить мне жизнь, дрянь эдакая. Она улыбается так, будто смертельная опухоль – всего лишь какая-то надоедливая букашка, не более того. Я смаргиваю слезы: – Что мы можем для тебя сделать? – Да, мы сделаем все, что ты захочешь, – поддерживает меня Люси. – Ты только скажи. Поппи по очереди притягивает нас к себе и целует в лоб. – Больше мне ничего и не надо. Лишь бы быть с моими девочками в тот момент, когда я наконец-то встречусь с любовью всей своей жизни. Я украдкой смотрю на кузину. – А теперь идите. – Поппи машет на нас руками. – Мне надо немного вздремнуть. К вечеру буду свежая как огурчик, обещаю. Мы с Люси бредем вдоль канала. Каждая погружена в свои мысли. Заходим в лавки, покупаем мороженое, заглядываем в соборы. Вот только ничто нас не радует. Наша тетя умирает. – Стоило самим организовать эту поездку специально для Поппи, – говорит Люси, пока мы идем по Рио-делла-Сенса.