Надпись над окном первого этажа говорила, что хозяина зовут Джефферс и что он занимается продажей старинных золотых вещей и часов. Дверь была заперта на засов. На мой звонок вышла женщина. — Мистер Джефферс дома? — спросил я. — Нет. Что вам угодно? — Я хотел бы приобрести браслет или что-то в этом роде для подарка даме. — Какими средствами вы располагаете? — У меня есть пятнадцать долларов. — Проходите, сэр. Мой муж должен скоро прийти. Назови я меньшую сумму, меня бы немедленно попросили прийти в другой раз. Я прошел в небольшую гостиную, в которой было две двери: одна из них вела в заднюю комнату, где они, по всей вероятности, обслуживали клиентов; другая — в переднюю, где и жил, по всей видимости, Гарри Мелтон. Женщина была аккуратно одета и производила впечатление волевой и серьезной дамы. Мне пришлось ждать около часа, прежде чем ее муж вернулся домой. Она открыла ему и сразу же сообщила о том, какие вещи я намеревался купить. Поздоровавшись со мной, он провел меня в соседнюю комнату, в котором и находились все его ценности. — Итак, сэр желает что-нибудь вроде браслета, — сказал он. — Могу посоветовать вот этот гранатовый, в комплекте к нему есть брошь. Они чудесно выглядят, особенно на блондинках. — Миссис Сильверхилл, к сожалению, не блондинка, — вскользь заметил я. Он опустил руку с браслетом, перевел дыхание и осторожно спросил: — Миссис Сильверхилл? Вы знаете даму с этим именем? — Конечно! Подарок предназначается ей. Вы имеете что-нибудь против? — Нет, конечно же, нет! А где живет миссис Сильверхилл, сэр? — Вверх по этой же улице, через несколько домов от вас. — Сдается мне, вы с ней очень дружны? — Старое знакомство, ничего больше. — Ах, ну конечно! Не обращайте на меня внимания; наш брат всегда интересуется людьми, которым предназначаются купленные у нас вещи, и поскольку я по чистой случайности узнал однажды, что миссис Сильверхилл очень богата, то могу вам посоветовать выбрать лучшее из того, что здесь есть. — Совершенно верно. Собственно, я собирался пойти к одному очень крупному ювелиру, однако зашел к вам, потому что только вы в состоянии помочь мне с подарком. — Почему именно я? — Дама в отъезде, и только вы знаете, куда она отправилась. — Я?! — изобразил несказанное удивление он. — Что у меня может быть общего с вашей Сильверхилл?! — Точно такой вопрос вам зададут и в полиции. — В поли… — Да, в полиции! — кивнув, сказал я подчеркнуто сухо. — Что здесь происходит? Что я вообще могу знать о вашей Сильверхилл?! — Где она сейчас находится — вот что вы знаете! Во время ее неожиданного отъезда вы подносили ей чемодан и сообщили, что Олд Шеттерхэнд, Виннету и мистер Босуэлл прибыли в Новый Орлеан. — Боже мой, сэр! Эти… эти… эти имена!.. — От страха он стал заикаться. — Вы назвали имя своего сына, больше того, я могу вам сказать, что свою должность и место он потеряет. Конечно, ведь над ним, а также над вами будет организован судебный процесс. Вот то, что вы точно знаете! — Я… я… не знаю ничего! — Действительно? Вам ни о чем не говорит имя Малыш Хантер? — Хантер?! — И у вас не проживал некий клерк по фамилии Хадсон? И вам не было поручено известить миссис Сильверхил? Имейте в виду, дело принимает для вас и вашего сына дурной оборот, поскольку последний-то уж точно знает, в чем обвиняется так называемый Малыш Хантер. — Не приписывайте мне ничего! Я не занимаюсь подобными вещами! С этими словами он опустился на стул и провел рукой по лбу. — Да, история действительно неприятная, особенно для вас, и это абсолютно ясно, — согласился я. — Что вы скажете, если я арестую вас немедленно, сэр? В одно мгновение он вскочил со стула и голосом, полным неподдельного страха, спросил меня: — Наши дела действительно так плохи, сэр? Малыш Хантер — мошенник. Всего два часа назад мне об этом сказал мой сын. Но я все равно не верю, не могу в это поверить! Он говорил на этот раз правду. Он казался человеком хотя и не слишком честным в делах, когда речь шла о его личной выгоде, но, во всяком случае, не закоренелым преступником. — Он не просто обманщик, а гораздо хуже, — заверил я торговца. — Как только его поймают, речь пойдет о его голове. Для его сообщников дела будут обстоять ненамного лучше. После того, как я все объяснил, он сказал: — Я должен во всем сознаться вам, сэр. Я понимаю, вы — страж закона и должны исполнять свои обязанности, но, может быть, вы не станете впутывать в это дело меня и моего сына? Выбирайте любые из моих лучших часов или самое дорогое украшение, которое у меня есть. Итак, он принял меня за полицейского. Мне это было на руку. Значит, он не видел меня у Юдит. Сделав вид, что раздумываю над его предложением, я помолчал некоторое время и затем сказал: — То, что вы мне предлагаете, следует рассматривать как подкуп. Не приставайте ко мне с подобными предложениями. Если бы я сообщил о попытке подкупить меня, в вашу честность вряд ли кто-нибудь поверил бы. Но я не стану этого делать, мне крайне неприятно, что вы имели что-то общее с этими негодяями… — Сэр, — перебил он меня, — у меня не было с ними ничего общего, клянусь вам. — Но вы были близки с этим клерком! — Нет, нет. Я просто поддерживал с ним отношения, как хозяин со своим жильцом. — Однако вы передали через него известие для миссис Сильверхилл! — Я сделал это из самых лучших побуждений. Он уехал в Сент-Луис и хотел вернуться. Когда он уезжал, попросил меня узнать через моего сына, приходили ли трое мужчин, расспрашивающие о Малыше Хантере. В том случае, если бы это произошло, я должен был немедленно известить даму. — Вам заплатили за эту «услугу»? — Он дал мне несколько долларов. — Хм! Это говорит отнюдь не в вашу пользу. — Сэр, я очень беден, и, чтобы свести концы с концами, я вынужден считаться с каждым долларом. Сэр, неужели же мне совсем невозможно выпутаться из этого дела? — Это трудно, но возможно, если никто больше не узнает о том, что вы мне рассказали. — Я не скажу ни слова, сэр, клянусь, ни слова! Пусть меня разорвет в клочья, если я открою рот! — А вы сможете хранить молчание, разговаривая с моими коллегами? Я смогу помочь вам только при условии, что вы будете откровенны только со мной. — Обещаю вам это, сэр! — Ну что ж, поживем — увидим. Итак, где сейчас так называемый Хадсон, который снимал у вас комнату? — Я знаю только то, что он уехал вместе со слугой Малыша Хантера в Сент-Луис. — Вы видели этого слугу? — Да, он несколько раз был здесь. Они очень похожи друг на друга. — Потому что они братья. А где находится так называемый Хантер? — Раньше я полагал, что он на пути в Индию, но сейчас, когда я был у миссис Сильверхилл, она нечаянно обронила одно слово, из которого я могу заключить, что он поехал в какое-то другое место, во всяком случае не в Индию. — Что же это было за слово? — Она сказала, что мистер Хантер заранее позаботился о том, чтобы она как можно скорее приехала к нему. Как можно скорее! Речь идет, конечно, не об Индии! — Да, это уж точно. А как, собственно, произошло, что она оказалась такой неосторожной? — Этого я тоже не могу понять. Я пошел к ней, чтобы выполнить свое обещание. Она встретила меня в одной из комнат, где я и передал ей свои известия. Сильверхилл понимала, о чем идет речь, однако казалось, будто она не знала фамилий этих людей, и когда я назвал их, она очень сильно испугалась, быстро провела меня в прихожую и продолжила разговор там. Потом она спросила, есть ли у меня время проводить ее, разумеется, за вознаграждение. Я ответил утвердительно и вышел на лестницу. Через несколько минут появилась она в сопровождении своей служанки. Я должен был нести чемодан. Она сказала, что в ее квартире Олд Шеттерхэнд и она должна как можно скорее ехать к мистеру Хантеру, который заранее позаботился о том, что она прибудет к нему. Вот так она и проговорилась. — И куда вы с ней отправились? — Мы пошли в направлении «Грейт-Юнион» — отель, так это, кажется, называется. Она ждала вместе со служанкой поблизости. В отеле мне нужно было купить железнодорожные билеты.