— Надеюсь услышать это от вас. — Потому что вы приехали на рыжем жеребце командира гвардейцев. Он сказал, что вы должны быть доверенным лицом господина ратей. — Ах, вон оно что! Хм! Тогда он рассчитал и правильно, и нет. — Как это так? — Обстоятельства сложились весьма своеобразно! Я сам сначала был удивлен, но потом быстро решился воспользоваться случаем. Давайте-ка сядем! Я должен вам все рассказать. Это в некотором роде приключение, и я считаю весьма правдоподобным, что оно повлечет за собой много других. — Что такое? Я — весь внимание. Рассказывайте! — потребовал он от меня, усаживаясь рядом со мной и предлагая мне сигару. — Подумать только! — начал я. — В соответствии с вашим поручением я отправился в казарму, чтобы узнать там про коларази. У ворот сидели солдаты и разговаривали между собой. Я уже хотел обратиться к ним с вопросом, когда они все мигом вскочили и вытянулись в струнку. Я оглянулся. К воротам приближались всадники, во главе которых находился офицер высокого ранга. Конечно, я отступил назад. Но офицер, проезжая, бросил взгляд на меня; он тут же придержал лошадь, радостно вскрикнул и поприветствовал меня, назвав Кара бен Немси. — О! Странно! Значит, вы очень похожи на человека, которого так зовут. Но вы сказали ему, что он заблуждается? — Разумеется, я это сделал, но он только рассмеялся и принял это за шутку. — В таком случае совпадение просто исключительное! И что это был за офицер? — Сам Крюгер-бей, господин ратей. — Это крайне интересно. Рассказывайте дальше! Что вы сделали потом? Вы убедили его, что он все же заблуждается? — Я пытался разубедить его, но он оборвал меня, расхохотавшись, взял под руку и потребовал, чтобы я не заходил так далеко в своих шутках. Я вынужден был пройти с ним в казарму, где он провел меня в одну из офицерских комнат и попросил подождать его там, пока он не управится с кое-какими делами. А чтобы я не скучал, он оставил со мной старого фельдфебеля по прозвищу Саллам. — Это и вправду похоже на приключение! — Дальше будет еще лучше! Фельдфебель вдруг объявил, что он меня тоже знает, и назвал Кара бен Немси. — Но вам удалось переубедить по крайней мере этого служаку? — Нет, и это мне не удалось. Зато мне в голову пришла идея, правда, очень смелая, но она может принести мне исключительную выгоду. Вы же знаете, что я торгую мехами и кожами; вы также знаете, что тунисские бедуины добывают исключительно много шкур, из которых изготавливают в изобилии сафьян и марокен[35]. — Разумеется, я об этом знаю. — Прекрасно! И как же мне, торговцу кожами, не использовать это удивительное сходство с Кара бен Немси? — Каким образом вы рассчитываете это сделать? — Самым простым в мире. Это же ясно, что дружба и покровительство Крюгер-бея могут быть необычайно полезны для купца-оптовика, потому что этот человек является правой рукой паши Туниса и может оказать большую помощь своему протеже. И вот я решился начать дела в Тунисе, скупив значительные партии шкур и кож. Надеюсь, что мое физическое сходство окажет мне бесценную поддержку в этих мероприятиях. — Эта идея, — задумчиво начал он, — была бы очень полезной, если бы… если бы… — Ну? Что «если бы»? — Если бы не было оснований для вашего разоблачения. — Каких оснований? — Я предполагаю, вы хотите оставить Крюгер-бея в убеждении, что вы и есть Кара бен Немси? — Да. — И в то же время должны быть установлены планируемые деловые сношения с вами, с мистером Джоунсом? Как вы увяжете между собой эти факты? Вы же не можете оставаться мистером Джоунсом и в то же время выступать под именем Кара бен Немси! — Конечно, не могу, да и не буду. Противоречие решается исключительно легко. Я буду Кара бен Немси, а мистер Джоунс — это мой друг, попросивший меня представлять здесь его интересы. Вы меня понимаете? — Да, действовать подобным образом, конечно, можно, но я сомневаюсь, что вы доведете это дело до конца, потому что не сможете исполнить роль Кара бен Немси. — Почему же? Я уверен, что смогу. — Вряд ли. Вы подвергнете себя опасности и запросто можете погибнуть. Вероятно ваше разоблачение. — О, что касается этого, то я нисколько не пугаюсь. Мне кажется, что сходство так велико, что я вполне могу на него положиться. — Тем не менее я должен вам посоветовать не быть слишком самоуверенным. Одного портретного сходства недостаточно. Если Кара бен Немси дружен с господином Ратей, то тот знает не только его, но и все обстоятельства его жизни. Вы познакомились и общались друг с другом; как это случилось, что при этом происходило, что вы говорили и делали — все это вы должны знать абсолютно точно, если не хотите выдать себя. Одно-единственное опрометчивое слово, неверное замечание, маленькая неточность могут вас погубить. Потом последует месть, а вы же, пожалуй, знаете, что у мусульманина нет ни снисхождения, ни сострадания. — Вы хорошо понимаете местные обычаи, но не надо меня пугать. Сыграть роль Кара бен Немси гораздо легче, чем вы думаете. Скажем, когда я остался в комнате вдвоем со старым фельдфебелем, мы очень оживленно поговорили, причем я расспросил его обо всем так, что он и не заметил и ни о чем не догадался. Теперь я знаю, что к чему. Когда вошел Крюгер-бей, я уже не колебался исполнить роль Кара бен Немси и уже смог все, что незадолго перед тем разузнал у фельдфебеля, превосходно использовать в свою пользу, а в ходе дальнейшей беседы узнал столько, что наверняка смогу уверенно сыграть выбранную роль. — На словах-то это легко говорить, но от вас потребуется чрезвычайная осторожность и столь же глубокая проницательность. Вы, кажется, твердо решили выполнить задуманное, и я не хочу вас отговаривать от этого рискованного плана, ибо это было бы, напрасно, но скажите мне, правда ли, что Крюгер-бей немец? — Да. — И этот Кара бен Немси также, похоже, относится к той же самой нации, потому что «немси» означает «немец»? — И это верно. — Тогда будьте осторожны! Правда, мне не придет в голову считать немцев очень большими хитрецами, но они неглупы. Крюгер-бей добился исключительного положения, следовательно, он не может быть глупцом. Значит, опасность того, что он вас раскусит, очень велика. К тому же ему в голову может прийти крайне опасная мысль — заговорить с вами по-немецки. Что вы будете делать в этом случае? — Что делать? Разумеется, поддержать его. — О! Вы говорите по-немецки? — спросил он удивленно. — Кое-как. Я некоторое время жил в Германии и настолько освоил язык этой страны, что могу им пользоваться и здесь. Крюгер-бей почти забыл свой родной язык и не сможет судить, хорошо я говорю на нем или плохо. Я уже говорил с ним по-немецки и заметил, что моему произношению он не удивился. — Значит, вам очень повезло, но, несмотря на это, будьте осторожны! Когда вас раскроют, точнее — разоблачат, я не хотел бы оказаться на вашем месте. Так ли велика прибыль, на которую вы рассчитываете, чтобы посчитать риск незначительным? — Конечно. Я могу это определить куда лучше вас: речь идет о сотнях тысяч. — Но тогда вам придется надолго остаться в этой стране, и вы не сможете, как было задумано, уехать со мной? — К сожалению, мне придется, пожалуй, отказаться от вашего общества, потому что завтра я отправляюсь в глубь Туниса. — Завтра? Но это же очень скоро! Подумали ли вы об опасностях, которые вам будут грозить? — Нет, потому что никаких опасностей не будет: ведь я еду под отличной защитой. — Какой это еще защитой? — Со мной поедет сэр Эмери. — Он?.. В самом деле?.. — разочарованно протянул он. — Я был почти уверен, что он сядет вместе со мной на корабль! — Теперь об этом не может быть и речи. Когда он услышал о том, что я задумал, он немедленно решил ехать вместе со мной. Конечно, я этому обрадовался, потому что он находчивый и очень опытный человек, общество которого мне будет крайне полезно. Но я поеду не только с ним — у меня будет и другой сопровождающий: Крюгер-бей. — Сам Крюгер-бей? Это правда? — Да. И господин ратей поедет не в одиночку: он прихватит с собой кавалеристов. Теперь вы видите, что мне нечего бояться. — Кавалеристов? Для чего это? — Чтобы наказать улед аяр. — Странно! Я слышал об этом бедуинском племени и полагал, что они уже наказаны! Ведь коларази Калаф бен Урик отправился в поход, чтобы усмирить их! — Я знаю об этом, и тут мы наконец-то добрались до цели визита. Я, разумеется, осведомился о коларази, как вы меня просили. — Ну? Он уже вернулся? — Нет. С ним случилось несчастье. — В самом деле? Какое же? — спросил он испуганно. — Вместо того чтобы одержать победу над аярами, он дал им себя окружить. Из ловушки ушел один-единственный солдат, он и привез сообщение в столицу. — Тогда надо немедленно выслать подмогу! И срочно, сейчас же! Он вскочил и возбужденно заходил по комнате. Удивляться тут было нечему, ведь он узнал от меня, что его отец находился в большой опасности. Конечно, он не мог мне сказать, что коларази был его отцом. Он продолжал: — Крюгер-бей считает вас своим другом, и вы имеете на него какое-то влияние. Не можете ли вы побудить его выслать помощь коларази? — Ваш вопрос излишен, мистер Хантер. Вы же слышали от меня, что господин ратей завтра вместе с кавалерийским отрядом выступает в поход. — Против аяров? — Да. Как только гонец принес печальную весть, сразу стали готовиться к выступлению. Крюгер-бей поведет три эскадрона. — Три? Вы полагаете, этого достаточно, чтобы спасти коларази?