Ситуация стала теперь весьма напряженной. Представьте себе маленькое озеро поперечником шагов в двести, на южном берегу которого, как раз посредине, стоит упомянутый бук. Лежащую к западу от дерева половину озера и берег Виннету отдал юма. На другой стороне, к востоку от бука, хотели бы остаться мы. На нашей стороне горел ранее разожженный костер, теперь же на той стороне устраивали другой. Скоро выяснилось, почему так распорядился умный, осторожный Виннету. Юма отошли на ту сторону, а мы, то есть Виннету, я, переселенцы и мимбренхо, остались на восточной стороне озера. Позиция наша была не совсем безопасной. С той стороны — триста сорок юма, к которым вскоре должны были присоединиться люди Большого Рта, с нашей — несколько мимбренхо и белые, вооружение которых оставляло желать лучшего, а среди них были еще женщины и дети! Но мы знали, что позади находятся помощники. Прежде всего надо было отвести в безопасное место наших лошадей, что не могло удивить, потому что считалось само собой разумеющимся. И вот каждый быстро увел свою лошадь. У белых лошадей не было. Когда животные оказались за деревьями, в темноте, апач сказал: — Пусть Олд Шеттерхэнд возьмет несколько человек и отведет лошадей в долину к Сильному Бизону. Через четверть часа он снова должен быть здесь. Раньше Большой Рот не придет. К находящимся в его тылу мимбренхо я пошлю гонца. Сильный Бизон пусть оставит наших лошадей в долине под присмотром сторожей, а как только здесь появится Большой Рот, пусть тоже подходит. При этом он встретится с другим отрядом мимбренхо, который к этому времени приведет мой гонец, и окружит своими людьми все озеро. Но они должны оставить своих лошадей и вести себя тихо. Мы подадим им знак, который нельзя будет ни с чем спутать — это будет боевой клич сиу. Как только я прокричу его, пусть все мимбренхо соберутся на западном берегу озера, где окажется Большой Рот, и бросятся на него и его людей. Мы вместе с юма, поддерживающими нас, будем находиться на восточном берегу. Если боевой клич не раздастся, то мимбренхо должны будут до рассвета оставаться в засаде вокруг озера и деревьев. Лучшего плана нельзя было придумать. Мне, чтобы управиться с лошадьми, нужно было шесть или семь мимбренхо, среди которых оказались и оба юных брата, очень обрадовавшиеся, когда я сказал, что скоро они увидят своего отца. Когда мы пришли к нему и я объяснил ему ситуацию, он не захотел отпускать мальчишек назад, но те так горячо его уговаривали, желая участвовать в бою рядом со мной и Виннету, что он в конце концов сдался. Обратный путь мы, естественно, проделали пешком. Юма не заметили, что наши лошади исчезли. Они полагали, что мы просто перевели их на свою сторону. Мы, конечно, ждали начала событий в большом напряжении. Было очень важно, чтобы отправленный Виннету гонец не был замечен людьми Большого Рта, а также исправно выполнил задание. Костер на другом берегу озера теперь ярко пылал, тогда как наш уже угасал. Виннету хотел, чтобы он совсем погас. Сам апач отошел от воды и направился к северу, чтобы осмотреться. Большой Рот мог передумать и, не обращая внимания на договоренность, сразу напасть на нас. Апач хотел заранее узнать, не приближаются ли юма вдоль нашего берега. Если бы это оказалось так, у нас бы было еще время принять против них меры. Так шло время, пока мы не услышали топот множества копыт, а потом и человеческие голоса. Одновременно с этим к нам вернулся Виннету и сообщил: — Большой Рот здесь. Он действует так, как я предполагал, и вот-вот появится на той стороне. Шум голосов продолжался недолго, до тех пор, пока каждый всадник не расстался со своей лошадью. Потом на вражеской стороне озера показалось множество воинов юма. С нашей стороны никого не было видно, потому что мы оставались под прикрытием деревьев, а костер наш постепенно затухал. На той же стороне было так светло, что мы сразу узнали Большого Рта, когда он вышел из-за кустов и его приветствовал Хитрый Змей. Казалось, верховный вождь старался напугать встречавшего своим гневом, потому что его излишне громкий голос доносился до нас, хотя мы не могли разобрать ни одного слова. Но Хитрый Змей защищался. Мы слышали и его голос, и притом говорил он весьма энергично, и по голосу его было слышно, что Змей весьма убедительно объясняет свои поступки. Тем временем вернулся посланец Виннету. Он незамеченным миновал отряд Большого Рта, нашел мимбренхо и привел их к озеру, где они встретились с новичками, приведенными Сильным Бизоном, объединились с ними и широким кольцом окружили заросли вокруг озера, замкнув в нем юма. Теперь мы спокойно могли ожидать развития событий, так как они должны были развиваться по принятому нами плану. А на той стороне оба вождя уселись возле огня, собрав вокруг себя старейших из своих воинов. Должно быть, они собирались начать совет. Время еще у нас было. Но для Сильного Бизона оно шло слишком медленно. Вместо того, чтобы оставаться при своих мимбренхо, он пробрался к нам. Ему не терпелось поскорее узнать, чего ожидать — войны или мира. Я изрядно отругал его и отослал прочь, потому что его приметное лицо могло быть замечено воинами-юма, и тогда они узнают, что он пришел не один. А знать это им не полагалось. Совещание юма длилось часа два и проходило в весьма оживленных спорах. Потом мы увидели, что Хитрый Змей встал. Он пошел в нашу сторону. Ему не хотелось показывать своей ярости, но глаза его сверкали, подобно тому, как это часто происходит в воздухе задолго перед грозой. — Мои братья должны перейти на нашу сторону, чтобы услышать, о чем мы решили, — сообщил он. — Но ты же можешь сказать нам об этом прямо здесь! — возразил я. — Я не могу. Большой Рот хочет сказать это сам. — Мы ничего не имеем против; он может прийти к нам. — Мои братья не доверяют мне? — Конечно! — Мне вы можете верить, даже если не доверяете Большому Рту. — Сколько твоих людей стоят за тебя? — В половине из них я уверен. Другие испугаются гнева Большого Рта. — Как ты думаешь, дойдет дело до стычки? — Да, если вы не согласитесь на предложения Рта. — Мы готовы их выслушать, но покоряться ему мы не станем, тем более что не считаем его честным человеком. — Но идти сюда он также не желает! — Ну, тогда пусть он сидит на той стороне, пока не поумнеет, для чего, впрочем, потребуется не одно лето и не одна зима! Скажи ему это! Такое решение было очень неприятно для Хитрого Змея, что было заметно по нему. Он задумался, а потом решился получить разъяснения: — Согласитесь ли вы встретиться на полпути между нами, если то же самое сделает Большой Рот? — Да, мы хотим встретиться под буком, но без оружия. Я приду с Виннету, а он может взять тебя. С каждой стороны должно быть лишь по два человека. Хитрый Змей ушел и около четверти часа препирался со своим верховным вождем. Потом он снова пришел к нам, чтобы сказать, что встреча вчетвером того не устраивает, так как унижает его высокое достоинство. С ним должно прийти по меньшей мере шестеро сопровождающих. — Двое с нашей стороны, двое с вашей — и больше никого. Скажи это Большому Рту! От этого требования мы не отступим, а если оно ему не нравится, пусть не пеняет потом, что его не предупреждали о неприятных последствиях. Змей еще два раза ходил туда-сюда, прежде чем старик решился сдаться. Потом Змей отправился вместе с Большим Ртом к буку, под которым они и уселись. Без оружия, как было условлено. Однако известно, что даже в таком случае индеец спрячет в одной из складок одежды нож, поэтому мы, выходя на переговоры, решили взять с собой по револьверу, чтобы было чем защищаться, если попадем в засаду. Большой Рот встретил нас полным ненависти взглядом, а когда я уселся на землю возле него, он отдернул полу своего одеяла, в которое был закутан, причем так быстро, словно боялся моего прикосновения к покрывалу. Потом он мрачно уставился прямо перед собой. Видимо, он думал, что разговор начнем мы, но мы, учитывая его «достоинство», решили передать инициативу ему, а поэтому молчали столь же упорно, как и он. Время от времени он поднимал голову, пронзая нас подобным острому кинжалу взглядом, но когда мы, несмотря на эти буравящие взгляды, так и не начали говорить, он больше не смог сдерживаться и совершенно неожиданно грубо выкрикнул: — Мои уши открыты, говорите же! Виннету ничего не ответил, и я ничего не сказал. Поэтому через какое-то время послышалась угроза: — Если вы не заговорите, я буду стрелять! Тогда Виннету показал на нашу сторону, к которой старик сидел спиной. Тот обернулся и увидел множество мимбренхо, появившихся там: они лежали на земле, изготовившись к стрельбе. — Уфф! Уфф! Что это такое? — выкрикнул он. — Вы дадите меня застрелить! — Нет, — ответил апач. — Ружья будут до тех пор нацелены на тебя, пока мы снова не окажемся рядом с нашими воинами. Больше мне тебе сказать нечего. Узнать, что в твою спину нацелено свыше сорока заряженных ружей, ни в коей мере не радостно. Достаточно только одному пальцу поплотнее прижаться к спусковому крючку, и раздастся выстрел. Весь вид Большого Рта давал понять, что теперь он почувствовал себя очень неуютно. Желая сократить пребывание в опасном положении, он уже больше не пытался вынудить нас говорить, а вышел навстречу нам и забавным образом продекламировал: — Виннету и Олд Шеттерхэнд попали в мои руки. Сегодняшний день будет для них последним! Апач, спокойно взглянув на меня, дал мне понять, что он ждет, чтобы ответил я, поэтому я возразил: — А Большой Рот попал в нашу сеть. Не пройдет и часа, как он будет пойман! Если нынешний день должен стать для нас последним, то тебя мы пропустим вперед! — Пересчитай ваших людей и наших! У кого больше сил? — Виннету и Олд Шеттерхэнд никогда не считают своих противников. Один или десяток — им все равно. Это пусть Большой Рот прячется за спины своего многочисленного воинства. — Мы вас раздавим! — Разве вы раздавили нас в Альмадене, где нас было всего сорок человек против ваших трехсот? — Меня там не было, и я еще разберусь, что там случилось. Кто вел там себя как трус, будет навсегда изгнан из рядов воинов. Это был выпад против Хитрого Змея, который сейчас же гневно выкрикнул: — Кто это трус? Если бы ты не вошел в сделку с изменниками, то твои воины не подвергались бы опасности быть взятыми в плен. — Молчи! Я буду говорить с Мелтоном и узнаю от него, что случилось и кто во всем виноват. — Ты с ним не будешь говорить! Бледнолицый принадлежит мне, и никто без моего согласия не перекинется с ним и словом! — Даже я, твой вождь? — Нет. Я не признаю тебя своим вождем. Ты такой же вождь, как и я, но так как ты старше, племена юма передали тебе общее командование. Но ни один вождь не обязан тебе подчиняться, если он этого не захочет. А о том, что ты назвал меня трусом, пусть решает совет старейшин. Но если ты повторишь это оскорбление еще хоть раз, я заколю тебя на месте! Он высказал эту угрозу с такой яростью, что можно было поверить в его решимость исполнить свои слова. Теперь старик получил сильный отпор даже от собственного соплеменника, но он вел себя так, словно этого не почувствовал, и повернулся ко мне: — Повторяю, вы находитесь в моих руках. И все, кто пришли вместе с вами, могут считать себя погибшими. У вас есть только одна-единственная возможность спастись. Ты сдаешься в плен вместе с одним из сыновей Сильного Бизона, и вы умрете у столба пыток. — Если я это сделаю, что будет с моими товарищами? — Они могут отправиться дальше, мы их и пальцем не тронем. — Почему тебе нужен именно я? — Потому что ты убил моего сына. — А почему одного из двух мальчиков? — Потому что они стали виной тому, что ты убил моего сына. Я даже слышал, что один из них называет себя Убийцей юма? — Я сам дал ему это имя и надеюсь, что его брат скоро получит похожее. — Ну, чтобы твои надежды с позором провалились, я потребую как раз того мальчишку, хотя прежде хотел остановить свой выбор именно на Убийце юма. — Что еще тебе надо? — Все, что несут при себе твои спутники, а также их лошадей и жеребца Виннету, а еще вдобавок ко всему — его Серебряное ружье. — Слушай-ка, мой любезный краснокожий брат, признаюсь, что я в тебе ошибся, потому что до сих пор считал тебя дураком, а ты, оказывается, старый хитрец. Ну, а теперь спроси и нас, чего мы хотим. — Вы? А что вы можете хотеть? — Прежде всего мы хотим заполучить тебя, потому что ты заключил союз с Мелтоном против моих белых братьев, теперь находящихся рядом со мной. Кроме того, ты сжег асиенду Арройо, о чем я еще намерен поговорить с тобой подробнее. Итак, мы требуем, чтобы ты сдался в плен, а потом твои люди могут уходить, мы их не тронем.