— Какое мне до него дело? Хотя, как мне сообщили, он теперь мертв. — Да, и растерзан стервятниками! Кажется, у вас столь же жестокое сердце, как и у Мелтона, и я был бы рад снова запереть вас и предоставить собственной судьбе. Я давно уже отпустил ее руки, так что она была свободна. Юдит все еще стояла между мной и дверью, но теперь она быстро проскочила мимо меня и закричала: — Этого вы не сделаете! Ни один человек больше не запихнет меня в эту дыру! — Ну, я вовсе не собираюсь приводить свои слова в исполнение. Вы получите свободу. — Я получила бы ее даже в том случае, если бы вы снова меня заперли, потому что вождь юма наверняка придет и освободит меня. — Если это ему по силам. — Вы полагаете, что ему смогут воспрепятствовать? И кто же? — Да Мелтон. — Тот ничего не сможет сделать молодому индейцу. Вождь держит его в своих руках. — Это вам вчера сказал сам вождь, но вполне возможно, что теперь Мелтон прибрал его к рукам. И если такое случится, вину за это будете нести вы. — Почему? — Это я скажу вам только тогда, когда узнаю, о чем вы говорили с Мелтоном. Хитрый Змей советовал вам испытать его. Ну, и как вы это проделали? — Прежде скажите мне, откуда вы так хорошо все знаете? Вы утверждаете, что не говорили с вождем, но узнать то, о чем вы только что мне сказали, могли только от него. — Я лежал за камнем, на котором вы с ним сидели, и все слышал. — И вы на это решились? Если бы вождь вас заметил, он пристрелил бы вас или заколол бы. — Такие дела не совершаются так быстро, как вы себе представляете. Если бы он меня заметил, то это было бы куда опаснее для него, чем для меня. Ну, так рассказывайте, как вы попытались проверить честность Мелтона. — Так, как мне посоветовал вождь. Раз вы нас подслушивали, то должны бы знать об этом. — Значит, вы высказали просьбу увидеть своего отца? — Да, а он ответил, что я должна еще подождать, потому что мой отец необходим здесь, в шахте. Но я не позволила ему так просто от меня отделаться, я настаивала на своем и наконец пригрозила, что брошу его. — И что он ответил? — Он рассмеялся и сказал, что без отца никуда я не уйду. Тогда я сослалась на авторитет вождя. — А, я так и подумал! Тем самым вы ему выдали свой сговор с индейцем. — А чему это могло повредить? Он должен знать, что я, даже без отца, не окажусь такой уж беззащитной и беспомощной, как он думает. — Но вы сейчас же поймете, что поступили не очень-то умно. Я предполагаю, что вы не просто назвали имя индейца в качестве своего защитника, но выболтали еще кое-что. — Почему же мне не надо было отвечать, если он об этом спрашивал! — Из благоразумия. Вы, вероятно, сказали ему, что Хитрый Змей сделал вам предложение и пообещал такие же богатства, как прежде Мелтон? — Да, конечно. — И что он хочет захватить Мелтона, если только тот причинит вам хоть какую-нибудь боль? — Вот это-то я и хотела сообщить прежде всего. — Тогда благодарите Бога, что я сюда пришел! Потому что Хитрый Змей никогда бы не вызволил вас из этой шахты. — О, он бы обязательно меня отыскал. — Он не сможет этого сделать. После того как вы были столь неосторожны и сообщили обо всем Мелтону, тот знает, как ему вести себя с краснокожим. Теперь он видит в нем не просто соперника, но и знает, что индеец ему не доверяет. За любое предостережение индейца Мелтон отомстит. — Ничего страшного, потому что я знаю: Мелтон находится во власти юма и должен бояться их вождя. — А я знаю, что, наоборот, ему и в голову не придет чего-то опасаться. Вы сами — лучшее тому доказательство. Он запер вас, несмотря на все, что вы сказали, и на все ваши угрозы. Это убедительно доказывает, что индейцев ему бояться не надо. — Очень скоро он раскается в своих заблуждениях, потому что я рассказала ему о том, что Хитрый Змей будет ждать меня сегодня и станет искать, если я не приду. — А, так вы думаете, что поступили очень умно, но на самом деле это было, пожалуй, самым глупым из всего того, что вы могли совершить, так как теперь Мелтон предупрежден об опасности и как следует подготовится к приему вашего краснокожего защитника. Надо ожидать, что тот теперь потребует такой же, по меньшей мере, помощи, как и вы. — Вы, кажется, считаете, что Мелтон его захватит врасплох? Но тогда на него нападет все племя юма, которое будет мстить за своего вождя! — Вряд ли так произойдет! Вы сами назвали Мелтона дьяволом в человеческом обличье, и он не так глуп, о чем вы могли бы судить по всему, что он сделал и делает. Он просто избавится от вождя, уберет его со своей дороги, а индейцы вряд ли когда-нибудь об этом узнают. Глупой болтовней вы подвергли своего краснокожего обожателя величайшей опасности, будьте в этом уверены. — Если это действительно так, то я надеюсь, что вы его вызволите из этого положения! В данных обстоятельствах надо ожидать, что Мелтон прибегнет к самым худшим средствам. — Вы вообще-то знаете, где находятся ваши соотечественники? Вы же должны были говорить об этом с Мелтоном. — Мы часто говорили о них, но конкретно он ничего не рассказывал. — Но люди же должны есть и пить. Кто заботится об их еде и питье? — Мелтон сказал, что воды внизу достаточно, а кормить их должны двое индейцев. — Что они получают на обед? — Ничего, кроме кукурузных лепешек, которые я пекла вместе с индианками. — Поскольку рабочие находятся здесь не добровольно, их должно содержать под охраной. Нужны также меры для пресечения попыток к бегству и для предотвращения нападений на сторожей. Какие здесь были приняты меры предосторожности? — На них надели ручные и ножные кандалы. — И как это Мелтон ухитрился завезти в такую глушь столько пыточных орудий? — Привез с собой. У индейцев, доставивших нас на рудник, были для этого вьючные лошади. — А могут ли эти несчастные работать в кандалах? — Вероятно, но пока они еще не работают. Работа начнется только тогда, когда приедут еще несколько белых, прибытия которых ожидает Мелтон. Часть из них будет надсмотрщиками, другие являются специалистами в горном деле. — Они приедут поодиночке или же все вместе? — Насколько мне известно, все вместе. — Теперь немцев охраняют всего двое. Могут наши соотечественники, несмотря на то, что скованны по рукам и ногам, быть опасными? — Нет, потому что они заперты за очень крепкой дверью. Может быть, вы сможете взломать эту дверь? — Думаю, что смогу. — И тогда вы освободите пленников? — Разумеется. — А что будет с Мелтоном? Может быть, вы и ему позволите убежать? — У меня он никуда не скроется, а будет повешен! — Тогда я вам скажу, что надо делать. В открытую вы на него напасть не сможете, потому что он вас может просто убить. — Этого я не боюсь. — Напрасно. Вы не знаете, что он постоянно носит при себе два револьвера. Только у себя дома он их откладывает в сторону. Вам придется посетить его дома. — Я рассчитывал на это, хотя и не боюсь его револьверов. — Так вы знаете, где расположено его жилище? — Нет. Я знаю только, что сначала надо спуститься в шахту, а потом уже добраться до его убежища. Но я надеюсь получить от вас подробную инструкцию. — Я могу вам рассказать о дороге туда, потому что очень хорошо ее знаю. Ее построил некий Эусебио Лопес. — Эусебио Лопес? Я уже встречал инициалы «Е. L.» — это должны быть первые буквы его имени и фамилии. Жилище Мелтона одновременно служит и укрытием, стало быть, оно не может быть очень большим по площади. — О, оно достаточно велико. Там, наверху, в скале есть желоб, который и использовал Лопес. Он приспособил его под крытый переход, который начинается в шахте и ведет к жилищу. Желоб у своего конца, возле скальной стенки, становится очень широким, и Лопес перегородил его. Так образовалось много комнат, в которых мы и живем. Внешняя стена выглядит точно так же, как и скала, отчего снизу нельзя заметить, что наверху устроено жилище. Окнами служит дырки в стенах, совершенно незаметные издали.