Макс (вдруг взрывается). К тебе? Пойти к тебе! Ты что думаешь, я так наивен? И не понимаю, что ты мне готовишь? Надеешься, что я позволю им снять меня, снять, чем мы занимаемся… А Надежда все еще думает — не может быть, чтобы Макс говорил все это серьезно. Надежда. Но мы не занимаемся ничем! Мы, Максим, ничем не занимаемся!!! Макс. Ну, это как посмотреть… Надежда. Как ни смотри! Мы еще ни разу не сделали ничего! Макс. Говори тише. Надежда. Да нас никто не слышит! Нас никто и не слушает, понимаешь. Всем на нас просто плевать! Макс. Это ты так думаешь… (Его осеняет.) Или делаешь вид, что так думаешь! С Надежды этой игры хватит. Надежда. Почему ты избегаешь оставаться со мной наедине? Макс. Знаешь что, пора бы тебе знать, что люди в моем возрасте не скачут постоянно друг на друга как… кролики! Вся эта акробатика, дрожь, пускание слюней над человеческим телом, все это в прошлом. Это осталось вам. Молодым. (Макс продолжает как одержимый.) Вам, молодым мандовошкам. Крысам. Насекомым. Тараканам. Вирусам. Дерьму. Дерьму собачьему. Надежда (начинает плакать). Но я же не такая. Я вовсе не молода. Макс (вздрагивает. Ему одновременно и жаль ее и неприятно). Прости, прости меня. Я был груб, извини… Просто не понимаю, что на меня нашло. (Надежда продолжает плакать.) Прошу тебя, не надо здесь плакать. На нас все смотрят. Надежда. Ну и пусть смотрят! Я и идти сюда не хотела. Это ты меня привел. Ты притащил меня сюда смотреть на эти отвратительные рожи, на эту саранчу, читать по губам, что они говорят и сообщать тебе их тайны, их бессмысленные, жалкие, глупые тайны. Макс. Надежда, люди тебя слышат… Надежда. И пусть слышат. Я тоже слушаю их, каждый вечер. Макс (встает. Он хочет, чтобы они незаметно вышли). Пошли, пошли к тебе. Надежда (не двигается с места). Нет. Мы не пойдем ко мне. Мы останемся здесь, чтобы сделать то, зачем пришли. Макс садится, он боится смотреть вокруг. Если бы он не был таким параноиком, то увидел бы, что ничего страшного не происходит. Просто какая-то женщина плачет за столом, ну так пьяные женщины здесь каждый вечер плачут. Несколько человек действительно на них смотрят, но они и без того думают о нем только самое худшее. Остальным они просто-напросто безразличны. Макс. Прошу тебя, успокойся. Надежда. Вон, тот. Тот, там. Он тебя презирает. Думает, что ты стукач. «Полицейское говно», говорит. Макс. Ну, пожалуй, хватит. Надежда. Это не я. Это он сказал. Тот, другой, говорит… Макс (вдруг начинает звучать авторитетно). Я сказал — ХВАТИТ. И от этого Надежда теряется. Макс выжидает несколько мгновений, чтобы убедиться, что Надежда его действительно слушает. Макс. Вытрись. Вытри лицо. Надежда послушно берет с колен свою салфетку, вытирает лицо. Макс продолжает назидательно. Макс. Я действительно хватил через край, но и ты тоже. Мне очень жаль. Надежда (макает конец салфетки в бокал с водой). Мне тоже жаль… Макс (прерывает ее). Перестань. Так не делают. (Надежда послушно кладет салфетку себе на колени.) Ну, успокойся. Выпей воды. (Надежда слушается его.) Знаешь, ты такая красивая. (Он гладит Надежду по щеке. Вытирает ее заплаканное лицо. Просто трудно поверить.) Я глупый, грубый. Я не хотел. Я не хочу, чтобы на твоем лице была даже тень печали! (Надежда верит всем его словам.) Просто я прошу тебя помочь мне. Если хочешь… Надежда. Хочу! Макс. Я тебя не принуждаю. Только если сама хочешь. Надежда. Хочу! Хочу!!! Скажи, кто тебя интересует? На кого смотреть? Макс. Не сегодня, конечно. В другой раз. Надежда. Прошу тебя, скажи. Кто? Макс. Оставь это. Ешь спокойно. Надежда. Но я хочу тебе помочь. Для меня очень важно помочь тебе! Максим столько раз в жизни обманывал, что сейчас и сам больше не знает, когда лжет, а когда действительно что-то чувствует. Потому что и тогда, когда он лжет, он что-то чувствует. И сейчас чувствует, но, тем не менее, сомневается, а не обманывает ли сам себя. Поэтому он старается выиграть время. Чтобы ночью спать спокойно. Макс. Давай поговорим о другом. Расскажи мне о себе. Надежда. О себе? Но тут не о чем говорить Макс. Не надо так. Расскажи мне… как ты живешь. Что ешь. Что видишь во сне. Надежда. Живу обычно. Ем все. И сны вижу часто. Макс. Вот как? О чем, например? Надежда. Ну, например… Чаще о смерти. Мне снится, как люди вокруг меня умирают, а я их хороню. Макс. Ах вот как… Надежда. Часто мне снится бабушка. Ту, знаешь, ту мою бабушку… Помнишь? Макс. Кто бы забыл. Надежда. Мне снится, что она умерла, а я об этом не знала. Какие-то рабочие, совершенно незнакомые мне люди, какие-то из работающих на кладбище хоронят ее по чьему-то распоряжению И тут неожиданно в часовне оказываюсь я, прямо возле гроба, одна среди этих людей в синих комбинезонах. Стою, жду, что кто-нибудь появится, выразит соболезнование, что начнется отпевание, или, наоборот, все закончится, что кто-нибудь мне объяснит, как такое могло произойти, что с нами никого нет, как получилось, что моя бабушка перед лицом смерти осталась такой одинокой. Такой совершенно одинокой. Вот так обстоит дело с этой женщиной. Даже при всем желании трудно чувствовать себя в ее обществе комфортабельно. Максим хотел бы вырваться из этого кошмара. Макс. Да. Слушай… Надежда (Надежда не слушает Максима). Потом я вдруг замечаю свисающую из гроба тонкую прядь волос, бабушкиных седых волос, вырванных, запутавшихся, зацепившихся за шуруп. Макс. Это ужасно. Надежда. Я подхожу, трогаю эту прядь, разглаживаю ее пальцами. И тут вдруг мне становится ясно, я понимаю, что это мои волосы. Надежда замолкает. Максим не хочет ее подбодрить, не хочет, чтобы она продолжила. Более того, он хочет, чтобы Надежда замолчала навсегда.