— Следствие разберется. — Получилось по-казенному сухо, словно он разговаривал не с другом, а с незнакомым человеком. — Он, наверное, сумасшедший. Даже наверняка. Туча думает, что свою внучку он тоже убил. Утопил так же, как… — Матвей осекся, в беспомощной ярости сжал кулаки. — Я обещал, что никогда не оставлю ее одну. — Дэн закрыл глаза, лицо его оставалось пугающе безмятежным. — Она мне доверяла. Ты же понимаешь, как ей было сложно кому-то довериться… — Ты не виноват. Ты сделал все, что мог. — Значит, не все. Я не имел права опаздывать. Я виноват. — Это не ты, это он. Понимаешь? — Матвей в отчаянии встряхнул Дэна за плечи. — Ты не виноват! — Что ж вы мокнете под дождем? — послышалось за их спинами, а над головами раскрылся старый, кое-где протертый почти до дыр зонт. Оперативник, тот самый, что всего лишь минуту назад разговаривал с дядей Сашей, смотрел на них участливо и в то же время внимательно. — Старший следователь Иван Петрович Васютин, — представился он. — Поедем-ка в лагерь, поговорим в тепле. У него был мягкий, успокаивающий голос, но Матвей знал — мягкость эта обманчивая. Такому человеку лучше рассказать всю правду. Ну, или почти всю правду. Они разговаривали в кабинете Шаповалова. — Предварительная беседа, — сказал следователь Васютин своим обманчиво мягким голосом и смахнул капли дождя с полей старомодной фетровой шляпы. — Ну, рассказывайте, ребята, что у вас тут творится! И они рассказали. Вернее, рассказывали Матвей и Гальяно, а Дэн смотрел прямо перед собой, и в серых глазах его отражалась темная гладь ведьминого затона. — Значит, вентиляционное окошко в погребе кто-то умышленно забил? — Васютин выбивал пальцами дробь на антикварном столе Шаповалова. На полировке от его пальцев оставались некрасивые следы. — Интересненько. Посмотрим, проверим. А потайной ход вы, значит, нашли случайно. Так сказать, в порыве отчаяния? — Так и было. — Гальяно кивнул. — И кто, по-вашему, мог это сделать? — Мы думали, что наш командир Суворов, но на него самого напали… Так что теперь даже и не знаю. — Гальяно пожал плечами. — Как он? — спросил Матвей. — Вы в курсе? — До больницы довезли живым, сейчас оперируют. Врачи никаких прогнозов пока не делают. Если выживет, будет на веки вашим должником. А, кстати, почему вы решили, что именно он пытался вас убить? Зачем ему это было нужно? — Рукавом пиджака Васютин протер полировку, полюбовался результатом и только лишь потом обвел ребят внимательным взглядом. — Суворов хотел, чтобы Туча, то есть Степан Тучников, показал ему место, где мы видели блуждающий огонь, — сказал Гальяно не слишком охотно. — Вы слыхали про блуждающий огонь? — Он с тоской посмотрел на лежащий перед следователем портсигар, сглотнул. — Слышал кое-что. — Васютин проследил за его взглядом, раскрыл портсигар, который вместо сигарет был наполнен разноцветными леденцами. — Угощайся! — Он протянул портсигар Гальяно. — Бросаю курить, понимаешь ли. Сам бросаю и тебе советую. Гальяно разочарованно вздохнул, помотал головой. — Так вы, значит, этот самый блуждающий огонь видели? — Васютин сунул в рот один леденец. — Видели. — И командир ваш тоже пожелал посмотреть? — Да. — Почему же не днем, а ночью? И зачем ему запирать вас в погребе? — Потому что прошлая ночь была не обычной. Это была самая темная ночь, — опередил Гальяно Матвей. — Вам, наверное, местные больше нашего расскажут про эту ночь. — Ну, больше вашего — это вряд ли. — Следователь сосредоточенно перемалывал леденец крепкими, желтыми от никотина зубами. — А что за ночь такая особенная? — Она случается раз в тринадцать лет, и никогда… — Матвей скосил взгляд на Дэна. — И никогда не обходится без жертв… — Да, интересненько. Посмотрим, разберемся. — Васютин кивал в такт каждому сказанному слову. — И чем еще она примечательна, эта самая темная ночь? — Мы не знаем, — сказал Матвей. — Суворов рассказывал, что в сорок третьем немцы что-то искали в здешнем лесу. Или, наоборот, прятали. Наверное, Суворов думал, что это как-то связано с блуждающим огнем. Но только ведь это не он нас пытался убить, его же самого… — Разберемся, — в который уже раз сказал следователь и в который уже раз кивнул. — Вы мне другое разъясните, как вы в лесу очутились. — Мы же уже рассказывали, что через подземный ход. — А почему в лагерь не вернулись? — Из-за Ксанки, — сказал Гальяно тихо, почти шепотом. — Дэн ее в лагере вечером не нашел, вот мы и подумали, что она могла в лес пойти. — Ночью? — Ночью. — И были прецеденты? — Васютин не сводил взгляда с Дэна, наверное, ждал его реакции. Гальяно порывался что-то сказать, но Матвей пнул его под столом ногой. — Понимаю! — Следователь хлопнул ладонью по столу. — Но и вы меня поймите. Чтобы разобраться в том, что произошло, мне нужно знать все. — И вы разберетесь? — Впервые за время беседы заговорил Дэн. Голос его звучал глухо. — Приложу максимум усилий. — Ксанка иногда уходила на Чудову гарь. — Ночью? — Нет, днем, но эта ночь была особенной. — Самая темная ночь. Понимаю. И вы решили, что девочку нужно искать на этой вашей гари? — Да. — Мы разделились, — поддержал Дэна Матвей. — Дэн с Гальяно пошли к гари, а мы с Тучей — на то место, где видели блуждающий огонь. — Решили, что Суворов может быть там? — догадался следователь. — Да. — Вы ведь очень рисковали, молодые люди. Думаю, в погребе вас запирали для вашего же блага. — Начальнику лагеря понравится ваша версия. — Матвей невесело усмехнулся. — Он большой поклонник дисциплины. — Дисциплина еще никому не навредила, — сказал Васютин назидательно. — Но мы немного отклонились от темы. Вы разделились и?.. — И мы с Тучей нашли Суворова, а Дэн с Гальяно не нашли никого, — сказал Матвей, возможно, излишне поспешно. — Что же привело вас к затону? — Следователь ему поверил. Или сделал вид, что поверил. — Мы решили, что командира проще дотащить до дебаркадера дяди Саши, чем до лагеря, — сказал Матвей. — А мы услышали выстрелы. — Гальяно передернул плечами, как от холода. — Когда мы добежали до затона, все уже было кончено. — Все кончено, — повторил Дэн, глядя прямо перед собой. Дэн Лето закончилось. И парк, и поместье, и лес подернулись серой пеленой мелкого, как пыль, дождя. Дэн не замечал ничего вокруг, он думал лишь о том, что Ксанку до сих пор не нашли, и мысли эти выхолаживали все внутри, не позволяли ни думать, ни чувствовать в полную силу. Вместе с Васютиным ребята спустились в погреб, осмотрели внутренности старых часов. Вернее, это Васютин осматривал, а они молча сидели на топчане из мешков с картошкой. — Значит, говорите, с вентиляцией были проблемы? — Следователь посмотрел на окошко. Если проблемы и были, то их кто-то уже успел решить, сквозь окошко в погреб просачивался тусклый свет. — Там брус деревянный был вбит. — Гальяно достал сигареты, повертел в руках и сунул обратно. — Он его вытащил, наверное. Нужно поблизости поискать. — Кто вытащил? — Не знаю. — Гальяно пожал плечами. — Тот, кто пытался нас убить. — Суворов в коме. — Следователь погладил резную дверцу часов. — Красивая штука, — сказал задумчиво.