– Анна Сергеевна, я ведь не об этом! – Тогда мне неясна цель вашего визита. Да, я не стала упоминать о наших отношениях с Мансуровым, чтобы вы не заподозрили меня в предвзятости. Это было правильное решение! Теперь вы приписываете мне бог знает какие мотивы… – Анна Сергеевна!.. – …и не отдаете себе отчета в том, насколько это оскорбительно! – Анна Сергеевна, послушайте!.. – Ян Валерьевич описал вас как людей чрезвычайно умных, незашоренных, способных на оригинальные решения… Не сочтите за грубость, но разве соответствует ваш подход к делу этой характеристике? – Дело не в том, чему я соответствую, – сказал Бабкин, потеряв терпение, – а в том, что ваш сосед за неделю с лишним не дал ни одного повода подозревать его в чем-то, кроме ухода от налогов. Он даже не изменяет жене. Простите, мне пора. – Значит, расписываетесь в собственном бессилии? – вслед ему крикнула старуха. Сергей аккуратно прикрыл за собой дверь. Провел ладонью по перилам и коротко зашипел, уколовшись о розовый побег. Тьфу, черт! Все здесь против него. Ногу бы не сломать на провалившейся ступеньке. Вся эта хоромина на ладан дышит. О человечке в кармане он позабыл. 6 Семь дней. Протянуть семь дней. Бабкину было не привыкать к однообразной работе, но впервые за много лет он был вынужден заниматься делом даже более бессмысленным, чем слежка за спящим котом. На кота хотя бы приятно смотреть. Рядом с котом не глотаешь дважды в день дорожную пыль. Не нужно уминать себя в тесную коробчонку машины. Диван, на котором спал Сергей, с каждой ночью проваливался все глубже, приобретая сходство с панцирными кроватями из его пионерского детства, и сны на нем снились Бабкину скверные, заполненные чьими-то горластыми детьми и злыми собаками. К его облегчению, последние три дня из семи, назначенных Илюшиным, Мансуров провел в поселке. Сергей совершенно расслабился. Мансуров устроил песочницу для дочери, привез из леса какую-то зеленую колючку и вкопал перед домом. Трижды ходил в магазин, возвращался с желтыми шарами дынь-«колхозниц». По утрам бегал вдоль реки в наушниках. Вечерами сидел в саду, потягивая пиво. Пару раз он прошел близко от машины, из которой Бабкин вел наблюдение, но подержанный «Хендай» его не заинтересовал: Мансуров скользнул по водителю безразличным взглядом и отвернулся. 7 – Как все прошло? – спросила Маша, когда Сергей вернулся домой. – Ванну мне! – простонал Бабкин. – Чашечку кофе! Какаву с чаем! Жена, смеясь, поцеловала его. – Измучился? – Будь проклята жизнь на лоне природы и Илюшин вместе с ней. – Он заперся в ванной и через дверь крикнул: – Если когда-нибудь Макар начнет втирать тебе про благотворительность, убей его скалкой. Несколько дней спустя, разбирая вещи, Сергей наткнулся на фигурку в кармане джинсовой куртки. Несколько секунд он непонимающе глядел на нее, а затем вполголоса выругался. Старуха и так о них дурного мнения. А теперь он еще и вор. – Что-то не так? – спросила Маша, взглянув на его лицо. – Придется ехать в Арефьево. Бабкин отыскал номер Бережковой и позвонил, настроившись на тяжелый разговор. Телефон старухи не отвечал. «Абонент временно недоступен», – услышал он два часа спустя. И вечером. И на следующее утро. Человечек с бородой насмешливо и многозначительно смотрел на Бабкина большими темными глазами. 8 – Макар, мне нужен номер того преподавателя, который сосватал тебя Бережковой. – Зачем? – удивился Илюшин. Выслушав объяснение, он вздохнул и достал телефон. – Ян Валерьевич, здравствуйте! Это Макар Илюшин, частный детектив. Да… да. Ян Валерьевич, вот какое дело: никак не получается дозвониться до Анны Сергеевны. Не могли бы вы… Что? Бабкин вздрогнул и поднял на него глаза. – Примите мои соболезнования, – медленно сказал Илюшин. – Но при каких обстоятельствах?.. Понимаю. Да. Простите. Он положил телефон на стол. – Что у них произошло? – резко спросил Бабкин. – Макар! – Три дня назад в поселке случился пожар, – ровным голосом сказал Илюшин. – Дом Бережковой сгорел дотла. – Где она сама? В больнице? Илюшин молча покачал головой. – Господи… – выдохнул Бабкин. Он посмотрел на фигурку бородача, которую держал в ладони. Маленький человечек безжалостно улыбался. Глава 3 Анна Сергеевна Бережкова 1 С первого взгляда эти двое не показались мне людьми, заслуживающими доверия. С первого, я подчеркиваю, взгляда! Разве можно было присылать на такое деликатное дело этого, простите, дуболома. Что он может понимать в психологии убийцы! Но как выяснилось, я тоже мало что в ней понимала. Вечером следующего дня ко мне зашел Мансуров. Я открыла дверь, не подозревая плохого, скорее взвинченная, чем расстроенная. Тогда мне казалось, что неудавшееся расследование – всего лишь первый блин, который вечно получается комом, и мне нужно только найти правильных людей, чтобы вывести Мансурова на чистую воду. И еще, если говорить начистоту, я чувствовала себя очень умной и хитрой. Как охотник, поставивший капкан на крупного хищника. Мансуров прошел в комнату и без разрешения снял с полки старинную керосиновую лампу, доставшуюся мне от дедушки. Я не пользуюсь ею, хотя она в рабочем состоянии. Мне нравится изящная стеклянная колба, напоминающая бутон, и латунный корпус. Мой гость щелкнул по чаше. – Сейчас же поставьте на место! Вы ее разобьете! Он прислонился к дверному косяку и, глядя на меня сверху вниз без улыбки, процитировал Хармса: – Долго учат лошадей делать в цирке чудеса. Мы же наших лошадей обучаем в полчаса. – И без перехода добавил: – Что-то мне подсказывает, что вы, Анна Сергеевна, абсолютно необучаемая коняга. – В чем дело? Что такое? – Начали с кляуз, закончили слежкой. Ни стыда, ни совести. Он вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист, развернул и протянул мне. Я уставилась на две знакомых физиономии, не в силах выговорить ни слова.