— Нет… — Элкины пальчики пробежались по его коже и добрались до края мокрой футболки. — Это Дарина у нас по экскурсиям. А я покажу тебе кое-что… поинтереснее. Она коснулась кончиком языка верхней губы и медленно, соблазняюще улыбнулась. Я залпом допила остаток коктейля. — Третий, — сообщила я в пространство. Никто не отреагировал. Андрюша дулся в сторонке, Элка гипнотизировала Егора жарким взглядом, поглаживая его плечо кончиками пальцев, а тот не отводил от нее глаз. Нет, мне совершенно не было обидно. Я привыкла. Элка — объективно красотка. Мало какой мужик, если он свободен, не поведется на ее простые, но эффективные приемы. Даже если бы она была обычной, она могла бы это все проделывать, а дальше — как повезет. Или понравилась — или нет. А я всегда помню, что я второй, а то и третий сорт. Даже в хлам бухие мужики подкатывают ко мне в последнюю очередь, когда все остальные отказали. А могут даже и не подкатить. Буквально — ко всем остальным пристать, а ко мне нет. Что ж теперь делать? Раз уж я не хочу круглосуточно приседать со штангой или качать пресс вместо беготни по прекрасным питерским улицам, остается только принимать свою судьбу, как есть. Если измерять привлекательность Егора в белковых коктейлях и количестве отжиманий, то он вовсе не такой уж красавчик. Тянет максимум на пару недель диеты. А при моем весе пара недель диеты — это, как говорится, все равно, что получить скидку в пять долларов при покупке «мерседеса». — Условие выполнено, — пояснила я, если кто забыл, что означает третий коктейль. — Я иду домой. Музыка, игравшая в баре, на этот раз не стала мне ни на что намекать. Вероятно, я тут больше нужна не была. Моя миссия окончена: я поспособствовала встрече Элки и Егора, как в том анекдоте, передала соль — на этом все. Я принялась выбираться из-за стола, как назло пыхтя и цепляясь подолом за края стульев. И даже сшибла на пол салфетницу, но поднимать ее не полезла. Пусть отдохнет. — А я пойду покурю, — вдруг сказал Егор, отлипая от Элки и резко поднимаясь. — Ты куришь? — хором изумились Элка с Андрюшей. Причем в голосе последнего была не очень уместная радость. Ну наконец-то хоть какие-то минусы нашел, да? — Нет, — спокойно ответил Егор, подхватывая свой свитер и направляясь к выходу из бара. Я неловко потопталась на месте, пожала плечами в ответ на выражение лица Элки и направилась вслед за ним. Ничего не понимаю. Совсем ничего. Не понимаю в тот момент, когда рука с напряженными жилами придерживает дверь передо мной. Не понимаю и тогда, когда жестокий ветер с Невы бросает в меня горсть холодных капель — и одновременно с ними моих губ касаются чьи-то горячие твердые губы. А потом вдруг как понимаю! — Хочу индивидуальную экскурсию от Дарины, — хрипло шепчет Егор, отрываясь от меня на мгновение и обнимая ладонями мое лицо. — Проведешь? И он снова жадно набрасывается на мой рот, даже не дав ответить. Разве есть варианты? Глава седьмая, в которой у таксиста, лифтера и швейцара остаются горячие воспоминания Целовалась я в жизни чуть чаще, чем занималась сексом. И всякий раз поцелуи были про что-то свое. Иногда — про то, как нам не о чем разговаривать друг с другом, поэтому давай делать то, что не требует слов. Иногда — про неловкость первого свидания и настороженность практически незнакомых людей. Иногда — про то, что так положено — целоваться девушке с мужчиной, раз уж они собираются что-то замутить. Наверняка на психфаках всего мира не раз писали дипломы, кандидатские и докторские на тему невербальной коммуникации посредством поцелуев. Но все гениальные открытия в этой области остались в пыльных архивах, там же примерно, где и мои изыскания о роли варенья из крыжовника в личной жизни литературных героинь викторианской эпохи. А жаль. Я бы почитала. Потому что внезапно вся вот эта невербальная коммуникация и ее сложный анализ вылетели из головы, выдутые холодным ветром. С Егором целоваться было просто… вкусно. Совершенно бездумно, бездуховно и бесстыдно. У него были упругие губы, горячее дыхание и умелое нетерпение — и это все, что я могла бы сказать, потому что вместо размышлений — я целовалась. Мне хотелось еще и еще — не отрываться от его рта, чуть-чуть привставать на цыпочки, держаться за твердые плечи под влажной футболкой. И наслаждаться его вкусом. Его руки, лежавшие у меня на талии, потихоньку сползали на бедра, а там было недалеко и до задницы, которую он стиснул, резко втягивая носом воздух. — Мммм… — сказал Егор, отстраняясь и окидывая меня немного мутным, но по-мужски оценивающим взглядом с головы до ног. Оп! И куда теперь делось мое «бездумно»? Три коктейля и лихое безумие покинули чат. Я начала опасно трезветь и осознавать, что я все еще осталась собой — довольно крупной девочкой в наш век, когда лишний вес куда большее преступление, чем колдовство или разврат в былые времена. В полутьме бара, сидя за столом, мне еще удавалось скрывать свои истинные габариты, а тут он их оценил самым надежным способом — облапав со всех сторон. Если он сейчас что-нибудь скажет про то, что мне надо похудеть… На всякий случай я тоже отстранилась и приготовилась мужественно выдержать это испытание. Я ведь не только большая, я еще очень сильная девочка, не впервой. Ну же, не тяни! Пока я еще не окончательно сошла по тебе с ума! Но Егор тут же рывком вернул меня обратно, впечатался твердыми бедрами в мой живот, еще сильнее сжимая пальцами ягодицы и выдохнул мне на ухо: — Я охренеть как тебя хочу! Поехали ко мне! Жар ударил мне в голову, прокатился волной по телу, превращая все мышцы в трясущееся желе.