Решение пришло само. Ровно в тот момент, когда я увидел острый жертвенный нож, спрятанный на блюде с сочными плодами. Кривая улыбка на губах появилась сама собой. Чудесно. Замечательно. Как раз то, что мне нужно. Ухватив нож, я быстро вынул его. – Хочешь даров, Муэрте-Катрина? Они будут. Всегда ценил, что ты своего не упустишь. После чего занес руку над блюдом для даров и провел лезвием по ладони. Боль ослепила. По венам пробежал живой огонь. В святилище смерти не будет простых вещей, само собой. Но, даже несмотря на то, что перед глазами потемнело, я устоял на ногах. Кровь медленно капала на начищенную медь. Я сжал кулак, кровь побежала тонкой струйкой. – В дар тебе, прекрасная Муэрте-Катрина, преподношу свою кровь. Отныне я твой слуга, а ты моя покровительница. Я не оставлю тебя, а ты меня, пока эта кровь струится в моих жилах. На жертвенном блюде полыхнуло оранжевое пламя, жадно поглощая кровь. Призрачное лицо-череп довольно улыбнулось. Нож, который я все еще держал в руке, вдруг резко нагрелся. На длинном лезвии замерцали узоры, повторяющие рисунки на костях Муэрте-Катрины. Тут же появилось ощущение, что нож теперь принадлежит мне. Напитанный своеобразной силой и благословением богини, он теперь сослужит добрую службу. – Принято, Тиош, – раздался вздох со всех сторон. – Иди. И помни, ты сам пришел ко мне. – Благодарю, Муэрте-Катрина, – прошептал я, пытаясь избавиться от мыслей о горящей болью ладони. Потом, приложив окровавленную руку к сердцу, склонился. А после этого быстрым шагом покинул ее святилище, даже не думая обернуться. Хоть спину и сверлили взглядом, от которого того и гляди захрустят кости. Ну уж нет. Если заключил договор со смертью, то не оборачивайся. Всего один шаг – и ты в Преисподней. Стоило только выйти, как яркий свет заставил прищуриться. Снова донеслись со всех сторон голоса чиламцев, смех и обычный дневной шум. И тьма ароматов: от цветов на клумбах до крепкого кофе, который варили прямо в палатке напротив. – Тинаш! – охнула рядом Роза. – Что случилось? Она даже немного побледнела, в темных глазах плескалось беспокойство. – Ничего смертельного, – ответил я. И тут же понял, насколько шутка вышла черной. Действительно, ничего смертельного в святилище смерти с вами не случится. – У тебя кровь, – нахмурилась Роза. – Богиня любит дары, – не растерялся я. – Но, если у тебя найдется, чем перебинтовать рану бедного подопечного, я буду очень благодарен. – А паясничать обязательно? – Ну-у-у… да. Роза фыркнула древесной кошкой, но страдать меня не оставила. Оказывается, пока я беседовал с Муэрте-Катриной, моя хозяйка успела кое-что прикупить для дома. И там даже оказалась чистая ткань, из которой мне быстро соорудили повязку. Правда, потом все же пришлось рассказать, что даром стала моя кровь. Роза нахмурилась: – Обязательно было именно так? – А можно было иначе? – прикинулся я совершенно несведущим в местных дарах богам. С одной стороны, да. Конечно, можно иначе. С другой… тут дело-то не очень обычное. Муэрте-Катрина могла легко фыркнуть, дать мне пинка из своего святилища и отказать вообще в каком бы то ни было разговоре. Но она выслушала. Поэтому и скреплять нашу сделку надо было чем-то посерьезнее, чем перец и сахар. Преодолев приличное расстояние от центра Чилама до окраины, где располагался дом Розы, мне вручили корзину. – Домой. Мне нужно ехать к клиенткам, – сообщила Роза. – Может, я смогу чем-то помочь? – само сорвалось с губ. Роза посмотрела на меня как на ненормального. – Тинаш, ты вроде парень неплохой. Во всяком случае, как мне кажется. Но сейчас совсем не в том виде, чтобы ходить в гости к женщинам. После этого выразительно глянула на мою руку, а потом – на повязку на глазу. Я поднял руки, сдаваясь: – Убедила. – И, направившись к дому, пробормотал: – Надо же, какие все сейчас пошли трепетные. Не покажи им красивого мужчину в повязках и крови. За спиной раздался смех Розы. Чуть улыбнувшись, я качнул головой и зашел в дом. Первым делом меня встретил Чочу, который тут же нырнул в корзинку. – Почему так мало? – долетел возмущенный возглас. – Тебя решили посадить на диету, – хмыкнул я. Чочу возмущенно зафыркал. Выглянул из корзинки, посмотрел на меня пустой глазницей, в которой слабо тлел пурпурный огонек. – На себя лучше посмотри. – Я хорош со всех сторон. – Только изрядно покоцан. – Заткнись, а? Чочу довольно ухмыльнулся и снова нырнул в корзинку. Я же сел за стол и серьезно задумался. Так, что мы имеем? Дом, покровительницу Розу, сделку с Муэрте-Катриной. Рассиживаться некогда, надо как можно скорее восстановить тело. Как там… в здоровом теле здоровый дух и здоровые же нечеловеческие способности. Физическая форма. С ней тоже надо что-то делать. Я задумчиво постучал ногтями по столу. Из корзины донеслось чавканье. Чочу не терял времени. Так, что еще? Еще такой вот обыденный вопрос: как жить? Сидеть на шее хрупкой женщины не по мне. Конечно, в Оутле подопечные поставлены на временную государственную поддержку, но расслабляться не стоит. Надо найти хоть какой-то заработок. Не божье дело? Ошибаетесь, дорогие мои. Работали бы боги побольше, того и гляди не занимались бы разной ерундой. – Что с рукой? – поинтересовался Чочу. Я уже собрался ответить, как вдруг почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Тут же слетела вся расслабленность и желание перекидываться ехидными репликами с говорящим черепом. Я подобрался и медленно обернулся. Так… Ничего необычного: залитая солнцем улица, резвящаяся соседская собака и то и дело проезжающие мимо повозки. Никого. Чуть прищурившись, я медленно поднялся со стула, стараясь не делать резких движений. Чочу прекратил портить продукты и посмотрел на меня. – Что случилось, Тиош? – Ты что-нибудь чувствуешь? Воздух вокруг черепа замерцал красным. Хранитель тоже отбросил всякое дурачество и теперь, словно ищейка, пытался определить, есть ли какая опасность. Время шло. Почему-то стало слишком жарко. Или это просто солнце, которое падает через окно прямо на мою спину? Я уже был готов двинуться, как Чочу зашипел. Недобро так, предупреждающе. Его глазницы словно залило непроглядной тьмой, в которую лучше не смотреть. – У нас неприятности? – спросил одними губами. Чочу снова издал жуткое шипение. Но красный свет исчез, словно не было. – Пропало, – наконец-то произнес он. – Что-то здесь однозначно было. Но быстро исчезло. – Испугалось? – предположил я.