Бах! Промах! Бах! Бах! Промах! Кусачи, осознав, что их резко становится меньше, понеслись, петляя не хуже зайцев, но остановить преследование не могли. Пулемётные пули в них попадали, но живучие и бронированные твари словно бы их не замечали. Бах! И ещё один заражённый уже больше никому и никогда не будет опасен. Бабахнула двенадцати миллиметровая винтовка и ещё одна тварь сложилась пополам и затихла. 52. Бой Я ударил ещё несколько раз молниями. Промахнулся и почти просадил свой запас Духа Стикса почти в ноль. На одну молнию едва хватит. Против троих кусачей хорошо показал себя пулемёт и крупнокалиберный карабин. Патронов мы сожгли, конечно… Но добыча, которую мы сейчас получим из споровых мешков, должна всё компенсировать. Я, опустившись на четвереньки, снова пополз обратно к кабине. — Тормози!!! — забарабанил по крыше я — Что⁈ Совсем охренел, Орк⁈ — Монтана высунулся и выпучился на меня. — Не ссы, Моня! — гнусно осклабился я, — Добычу соберём и дальше двинем! Монтана по меркам Улья — долгожитель. Конечно, из-за колоссального срока жизни здесь он имел определённое уважение, но по сравнению с боевым опытом это ничто. Вернувшись снова к группе, я просто задавил авторитетом этого горького пьяницу. Конечно, Монтана остановил фуру. Брюнет остался в гнезде прикрывать нас. Остальные же пошли потрошить споровые мешки, чтобы быстрей собрать добычу и поехать дальше. — Задача водителя сидеть за баранкой и вдавить газ при любой непонятной ситуации. — Поэтому я и взял тебя потрошить… Но Монтана всё не переставал ныть и в итоге накликал… Или просто этот долбаный алкоголик оказался прав? А я, такой умный и предусмотрительный, нет? Пока я залез в кювет, чтобы выпотрошить рубера, за моей спиной раздался хрип. Оглянувшись, мой разум в первую секунду отказался принять реальность. На дорогу бесшумно словно призрак вышла элита. Огромная тварь, превосходившая размерами даже ту, которую я видел на своём первом кластере. Для своих габаритов она двигалась с потусторонней тишиной. На пути у элиты оказались Бурят, Монтана и Мамба. Внутри меня всё скрутило липкими ледяными сетями страха. Но это не помешало мне заметить необычную деталь — на элите кто-то сидел верхом. Тот, кто носил металлическую маску. Я сначала принял фигуру за человека, но это был кваз. Если быть точным — женщина–кваз. Ужасно изуродованная мутацией, пожалуй, что из женского в ней оставались только голос и нелепый парик с голубыми волосами. Всё остальное принадлежало матёрому лотерейщику. Именно этот парик, болтавшийся неопрятными грязно–голубыми патлами, и заставил мой мозг запустить нужную цепочку ассоциаций. Я вскинул руку в тот момент, когда элитник добрался до Бурята. Широкая когтистая лапища опустилась на моего бойца, превращая его в фарш. Монтана попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел — элитник лишь чуть повернул голову, раззявил пасть и сомкнул зубы, оставив от водителя лишь судорожно подёргивающую ногами нижнюю часть. Мамба среагировала, как и положено опытному рейдеру — вскинула винтовку и дважды хладнокровно выстрелила. Она была чуть в стороне от траектории движения элитника, он не мог дотянуться до неё ни лапами, ни пастью. Но у него был хвост, длинный, мощный, оканчивающийся тускло поблёскивающим шипом. Глаза мне застила красная пелена, когда я увидел, как беспомощно отлетела в сторону моя мулатка. И я ударил молнией на весь оставшийся Дух Стикса, забыв рассчитать силу. Наездницу отбросило обратно в лесок, а заражённый издох на месте. Мальвина на элите вместе с тварью получила удар током запредельной мощности. А в том, что это была именно она, сомнений у меня не было. Проверять, сдохла ли Мальвина вместе со своим элитником, я не стал. Мамбе… Моей Мамбе была нужна помощь! И это было важнее всего! Не чувствуя ног, я подбежал, рухнул рядом со своей мулаткой на колени и почувствовал, как земля ушла из-под моих ног. 53. Список потерь Я поднял тело и понёс его на руках, сам не понимая куда и зачем. Видимо, я просто не мог её отпустить в этот момент. Как бы крут я ни был, а возвращать с того света это… Это, пожалуй, какой-то другой Дар нужен, которого у меня нет. Удар элитника снёс крёстной половину черепа. Мамба умерла ещё до того, как я закончил бой, и никто не смог бы ей помочь. Когда шоковое состояние отпустило, оглянулся. Заметил Мазая и Брюнета, шедших за мной. Рядом обнаружился стог сена. Я уложил мёртвое тело на него. Стог заготовили ещё в прошлом году, так как трава была пыльной, сухой и пахла гнилью. Вот и всё. Всё что мне было дорого в этом мире, превратилось в изуродованный кусок мяса. Моя горячая, красивая и чуточку сумасшедшая Мамба мертва. Я снял шлем и опустился на колени перед телом возлюбленной. Возложил на окровавленное тело обе ладони. Я не знал, какой она была, слишком мало было времени. Даже не поинтересовался, попала она в Улей подростком, зрелой или пожилой женщиной. Когда мы встретились, она была полна жгучей страсти, дышала энергией юности и экзотической красотой. Не было в наших отношениях ни ухаживаний, ни конфетно–букетного периода, ни романа, как такового, только медовый месяц, начавшийся внезапно. Я сглотнул, ставшую вязкой слюну, не в силах выдавить из себя и слезинки. Жаль… Было бы не так тяжело от камня, повисшего на моей душе стокилограммовой гирей. Любил ли я её когда-нибудь? Уже сейчас я понимал, что не могу вызвать в своей памяти её образ. Красивая мулатка с фигуркой куклы «Барби», и всё. Остальное плывёт. Никаких деталей. В этот момент я отчётливо понял, что ощущение дома и места, куда бы я мог вернуться, есть не что иное, как самообман, который я сам себе придумал. Была одна женщина. Теперь её нет. Иллюзии разом разбились и осыпались жалобно звенящими осколками. Верить в это не хотелось, но выбора не осталось. Она погибла, а я стал пуст изнутри как барабан. На плечо легла широкая ладонь Мазая. Я оглянулся. Лицо бородача застыло, губы его превратились в линию. За его спиной стоял Брюнет, держа РПД за ствол, закинув его на плечо, и переминался с ноги на ногу. Как бы не хотелось мне лечь с моей мулаткой рядом и просто умереть… Я не имел на это права. Меня ждали оставшиеся в живых боевые товарищи, за которых я был в ответе. И нам пора уходить. Я поднялся и пошёл с совершенно пустой головой. Мазай и Брюнет пытались отвлечь меня, рассказывали, что они выпотрошили заражённых и собрали богатую добычу, но я никак не мог сосредоточиться на текущем. Память раз за разом перебирала все подробности произошедшей трагедии, а дойдя до конца начинала с самого начала. Обычно я оказывался прав, но не в этот раз. Не в этот раз… — Не в этот раз… — Что? — навострил уши Брюнет. Оказывается, я сказал это вслух. Нужно было что-то ответить: — Надо за машиной, говорю, вернуться. — А–а–а… — Зачем забирать-то? — осторожно обратился за пояснениями Мазай, даже не ругнувшись ни разу. — Чтобы уехать, — ответил я, не узнавай свой голос, — Знахарь я. Учиться мне нужно. Они всё поняли сразу. — А мы как же? Нам–то куда, мать…? — Ты боец, которому будет рада любая группа, — отстранённо проговорил я, — А Брюнет уже хороший пулемётчик. Крестники, я дал вам всё, что мог. Дальше сами… Он и что-то ещё говорил, но я плохо осознавал что. — А? — потеряно переспрашивал я. — Мы дождёмся тебя на Тридцать Втором… — Что? — Крёстный, если с тобой нельзя поехать, говорю, будем на Тридцать Втором, когда вернёшься… — Хорошо… Меня посадили в кабину. Брюнет забрался в гнездо, а Мазай повёл камаз. До крематория мы доскребли без проблем. Разгрузка, обратный путь в Тридцать Второй, мои краткие сборы в дорогу, (Что там собирать-то? Нищему собраться — только подпоясаться) и поездка до Зимнего прошли словно в тумане. Каких-то особых мыслей не было. Лишь тяжесть лежащего на душе груза и чувство утраты грызли меня. Спустя какое-то время, сам не знаю, как, я оказался в «Усталом Рейдере» в компании с бутылкой рома. После того как в меня вселился литр, ко мне за столик подсели Мелкая и Линда. Попытались выяснить, что со мной произошло. Говорить не хотелось, но я объяснил, что к чему. От меня отстали и принесли ещё одну бутылку рома в мой тёмный угол. Но и этим я не ограничился, и мне без вопросов принесли третью бутылку. Вот она–то и стала решающей. Память начала пестреть провалами, а восприятие решило поиграть со мной шутки. За моим столом поочерёдно сидели то Линда, то Мамба, то Кали, а пару раз появлялась доктор Кузнецова, превратившаяся в пустыша и задушенная мной на московском кластере. Откуда в моей белой горячке взялась Кузнецова? Меня, уже плохо переставляющего ноги, вызвалась проводить Линда. Я вызвал такси, и мы поехали. Помчали почему-то к Арманд. Нет, мне очень хотелось увидеть её и Аньку, но на трезвую голову я бы никогда их не стал беспокоить среди ночи. Пока машина ехала по Зимнему, я увидел, что на улице уже темно, но это меня никак не смутило. Напротив, я ещё объяснял бомбиле, как ехать, чтобы добраться до точки назначения побыстрей. Помолодевшая Арманд уже выглядела лишь немногим старше Ани. Последней не оказалось дома. Хозяйка что-то всё говорила, говорила и говорила, а постом усадила меня и Линду за стол. И хозяйка продолжила говорить, а моя спутница, снова ставшая похожей на Кали, ей что-то отвечала. Их голоса я слышал словно через слой толстой ваты, смысл разговора ускользал от разогретого алкоголем сознания. Поэтому в разговоре я участия не принимал, а, внезапно ощутив прямо-таки волчий аппетит, сметал одно блюдо за другим. Вообще, это было неудивительно. Я выпил только кружку ароматной арабики ещё до рассвета, а после этого во рту не было маковой росинки. Не до того как-то было, поддерживал нас живун, который мы глотали уже на безусловном рефлексе. После того как я полотно поел, градусы из меня начали стремительно выветриваться, а этого я не хотел. На столе тут же нарисовалась бутылка водки «Белуга». Название почему-то написано было латиницей, но странности меня не интересовали. Я разлил по рюмкам и сказал: