Оленегорск нас встретил вонью падали, настолько густой, что казалось — её можно было резать ножом. Линда немедленно позеленела и опорожнила желудок. Даже меня, уже привычного ко всякого рода жести, интенсивность запаха впечатлила. Блондинка устремила на меня жалкий взгляд своих прекрасных голубых глаз, в данный момент слезящихся от вони, и попросила: — Давай в этом твоём Оленегорске не станем останавливаться на ночь… Я неопределённо пожал плечами в ответ. Изначальный план был именно таким — найти себе какое-нибудь местечко и хорошенько отоспаться, прежде чем мы двинемся дальше. Пополнять запасы нам было необязательно, всего хватало даже с избытком. Хоть особо крупных населённых пунктов мы и не проезжали, но наш сельский житель обычно очень запаслив, так что встреченные дома обеспечили прожорливого меня и Линду простой, но высококалорийной пищей. Это особенности национальной психологии. Наша страна хоть и огромна, и есть в ней чернозёмы и просто плодородные земли с постоянным доступом к воде, но всё же большая часть территории расположена в зоне рискованного земледелия. Что это значит? Только то, что неурожай в наших широтах совсем не редкость, так что такое явление, как голод, было почти привычным. До тех пор, пока не пришли к власти большевики и не провели коллективизацию сельского хозяйства. Имелись в реформах свои минусы, но нужно признать, что голодуха отступила и стала редкостью, в то время как при царизме голод едва ли не каждые пять лет повторялся. Сколько времени прошло, а случавшийся регулярно голод оставил в памяти народа след. Вот и делают у нас запасы, заготовки, закрутки, солят сало, сушат сухари, маринуют огурчики с помидорчиками и закатывают всякие кабачки с патиссонами под кровати. Оленегорск был построен широко и занимал приличную площадь — это немного спасало нас от трупного смрада. Тут и там нам попадались свидетельства присутствия тварей. Кучи костей и дерьма, добавлявшие в общий в общий букет ещё и трупную вонь, обрывки одежды, вскрытые, как консервные банки, машины, вырванные двери, выбитые оконные рамы. Несколько ближайших к нам домов имели следы пожаров. Ехать было неудобно — приходилось объезжать раскуроченный транспорт и, по возможности, кости, чтобы те не хрустели под шинами. Вроде и город-то небольшой, а костей разбросано какое-то невероятное количество! Многие из них были не дочиста обглоданы, вот и стоял в воздухе смрад. А вот в осколках костей блеснули латунью гильзы — кто-то дал бой накатившей на город волне заражённых. За поворотом была оборудована линия обороны. Тут были выставлены в ряд несколько автобусов и грузовиков. Между ними стояли военный внедорожник «Тигр» и БТР-2. Вся техника раскурочена так, что сразу стало ясно — тут поработали руберы или элита. Когти этих тварей способны даже лёгкое бронирование этих машин распустить на лоскуты, что они и сделали. Местные военные попытались взять ситуацию под контроль, и какое-то время у них всё получалось. Потом… Потом они перестали быть военными и заурчали. А жаль. Людей, выполняющих свой долг до конца, я всегда уважал. Пока взрослел, моя бабушка старалась меня воспитывать на достойных примерах, подсовывая мне книги про пионеров — героев, но их подвиги меня не впечатляли. Потому что никак тогда не мог понять, что можно как-то иначе. Это потом я про варианты струсить, отсидеться в хате с краю, не пойти и промолчать узнал. Прочитанное переоценил только после этого. Чем дальше наш внедорожник углублялся в город — призрак, тем больше возрастало напряжение. Изящные пальцы Линды стиснули ствол автомата с такой силой, что побелели. Несмотря на определённую отмороженность, в которой я уже успел убедиться лично, она тоже что-то такое чувствовала. Хочешь не хочешь, а Улей всех меняет. Тут все быстро учатся взирать на такое отстранённо. Иначе никак или имеешь все шансы поплыть кукухой. Надо бы тут поискать оружие и боеприпасы, но атмосфера давящей со всех сторон смерти побуждает быстрей убраться. Мы объехали прорванную линию укреплений, а на соседней улице нас уже ждала почти аналогичная. Я осторожно вёл машину дальше. Покружив по городу больше, чем мне бы того хотелось, наконец, я обнаружил подходящую улицу, которую не успели перекрыть баррикадой, и повернул к реке, чтобы отыскать мост. Когда наш джип выкатился на прямую улицу, которая должна была вести прямиком к набережной, я вынужден был остановиться. Лотерейщик опасен лишь для неподготовленного и плохо вооружённого человека, даже точный выстрел из пистолета его может навсегда успокоить, что уж об автоматах и винтовках говорить. Но это когда лотерейщик один. А тут их было… С пару десятков, не меньше. Всегда так с лотерейщиками, никогда нельзя чётко сказать, кто это — матёрый бегун или такой чахлый и недокормленный лотерейщик. Нас пока не заметили, но это была не наша заслуга. Они увлеклись интересным занятием — потрошили припаркованные или брошенные машины прямо на дороге. Видимо, иммунное мясо в городе уже закончилось, и довольно давно. Пришло время медляков и ползунов, не сумевших выбраться из-за руля. Вечно голодные твари пировали, и производимый ими шум временно маскировал шелест колёс нашего внедорожника. Раскуроченный автотранспорт выглядел так, словно машинам вставляли гигантскую соломинку в выхлопную трубу, надували и лопали чисто смеха ради. Счёт шёл на секунды. Либо нас заметят, и наш внедорожник станет таким же, если не успеем отстреляться, либо я сдам по тихой грусти назад, мы отступим и поищем другой путь. Но последний вариант хорош только в том случае, если другой путь есть, и он не занят стаей побольше, с более развитыми заражёнными. Решение я принял за секунду. — Прикрой меня, — приказал я Линде, — Но стреляй только из автомата с глушителем. — Будем прорываться? — взволнованно спросила она. Я вместо ответа вылез из-за руля и подхватил мощный блочный арбалет. В принципе, я уже стрелял с него на двести метров и остался доволен точностью. Скорострельность… Да, она оставляла желать лучшего, но шуметь нежелательно. В конце концов, у меня, кроме арбалета, есть меч и Дар, показавшие себя с наилучшей стороны. Перекрестье голографического прицела совместилось с головой ближайшего лотерейщика, хлопнула тетива. Через мгновенье болт прошил башку заражённого от виска до виска, а мои руки уже занимались перезарядкой. В два движения я взвёл арбалет и зарядил болт, вся стая отвлеклась от своих дел и повернула головы в нашу сторону. Второй болт отправился в цель. Ещё одно попадание. Третий раз я выстрелил в уже набегающих заражённых и перезарядиться не успевал никак, но на сидении ждал своего часа меч, уже освобождённый от ножен. За него—то я и взялся. Справа от меня начали хлопать автоматные выстрелы, и со звоном падать гильзы. Линда открыла огонь и вела его хладнокровно и метко. После почти каждого хлопка один из атакующих заражённых либо спотыкался, либо падал. Раззявленные пасти, растопыренные пальцы с когтями, мускулистые, аномально ловкие тела цвета сухого асфальта — всё это в следующее мгновение для меня превратилось во что-то вроде калейдоскопа. Инопланетное чудо — оружие с гудением рассекало воздух, пластая тела заражённых, отрубая ноги и руки, перерубая по два тела сразу. Внезапно враги закончились, а я глупо замер на месте с занесённым мечом над головой. Со звоном упала последняя золотистая гильза под ноги моей спутнице. — Кажется, всё? — спросила она, меня магазин. — Когда кажется… — просипел я в ответ, — Немедленно нужно в церковь идти и тут же креститься… Повисшую тишину нарушило басовитое урчание. Мы обернулись, и внутри у меня всё похолодело. Элита. И, похоже, это её стаю мы только что покрошили. Что это была за тварь! Любо-дорого посмотреть! Биологическая броня закрывает не только все жизненно важные органы, но и тело целиком. Без крупнокалиберного нарезного оружия такую тушу не завалить… Да и с ним хрен завалишь, если ты не везунчик, каких мало. Поэтому про автоматы и арбалеты можно и не вспоминать, потому как кроме биологической брони высшие твари все защищены ещё и кинетическим щитом. Я хотел разжиться горохом и, самое главное, жемчугом. И вот он, источник всего этого добра — элитник. Но внутри у меня всё скрутило от ужаса. Тварь огромна, в окно второго этажа может заглянуть, просто встав на задние конечности. Линда выругалась и открыла огонь. 45. Каскадерский трюк Приглушённые хлопки выстрелов заставили меня прийти в себя. Что это было? Ужас ледяными оковами сковал разум. Заморозил все стремления, ничего не оставив кроме иррационального чувства страха. На меня это совсем не похоже. Зато похоже на внешнее воздействие. Один из тех непонятных Даров, которыми Улей награждает элиту? Гротескно–уродливое порождение этого мира было от нас метрах в шестидесяти, и оно точно заметило, что я больше не парализован страхом. Если на паническую очередь Линды он никак не отреагировал, то увидев, что я отмёрз, напружинил мышцы задних ног для стремительного прыжка. В этот раз я даже не ощутил атакующего меня развитого заражённого, как чувствовал электрические цепи в технике, а увидел пульсацию энергетической системы чуждого организма твари. Элита прыгнула, а я в это же время наморщил пупок и ткнул в элиту указательным пальцем левой руки. Оглушительно треснул высоковольтный разряд молнии, в глазах потемнело. Начавшая движение со скоростью ядра, выпущенного из пушки, могучая шипастая тварь споткнулась, неловко завалилась, заскребла лапами, вырывая куски асфальта. Я несколько раз открыл и закрыл рот, чтобы ушла заложенность ушей. В воздухе воняло палёной плотью и висел неслабый запах озона. Удар молнией убил мутанта наповал, что подтверждала остановившаяся в момент попадания пульсация её энергетической системы, сейчас стремительно угасающей. Я приблизился к мёртвой твари. Даже лёжа она была выше меня. Не угадать, из какого существа это развилось до верхней стадии эволюции заражённых. Не осталось ни одной черты от первоначального вида. А вот и нарост, закрывающий споровый мешок — пластина брони, изогнутая так, чтобы образовать «капюшон», прикрывавший ахиллесову пяту всех заражённых. В несколько взмахов своего меча срубил костяные шипы с панциря и залез на тушу, чтобы получить доступ к добыче. Рядом со мной из умершего тела мягко вылетела сияющая, словно миниатюрная звезда, сфера. Воткнув меч в труп, я взял энергетический шар в обе ладони. Мои меридианы удлинились и соединились со сгустком праны, накопленной элитником в ходе эволюции, и налились зловещей красноватой тьмой. Ощущение хлынувшего в меня потока энергии больше не вызывало чувства паники. Напротив, теперь я не испытывал ничего, кроме восторга, чувствуя течение кипучей энергии. Как и несколько раз до этого, когда мои внутренние хранилища были переполнены, я перенаправил излишки праны в резервуар Дара электрокинеза. Такой это мир… В котором здоровье, молодость и могущество идут рука об руку с уродством, забвением и смертью. Только что тварь хотела сожрать меня. Неудачно. А вот он я, уже потрошу её споровый мешок. Внутри оказалось сто двадцать три спорана, семьдесят четыре горошины, две чёрных жемчужины и с десяток нитей узелкового янтаря. Осмотрев и пересчитав всё, сунул хабар в карман и только сейчас осознал, что у меня что-то спрашивает Линда. — Что ты только что сказала? — переспросил я, — Уши до сих пор заложены. — Я спросила: «что с добычей»? — Линда, детка, давай быстрей потроши лотеров, и погнали. Неспокойно мне, как бы кто ещё не нагрянул. — Убей его молнией! — Нехорошее предчувствие у меня… Она покивала и наклонилась над ближайшим мёртвым заражённым. Джинсы на попе натянулись, выгодно подчёркивая два идеальных полушария. Я нервно сглотнул и усилием воли заставил себя оторваться от этого зрелища и начать смотреть по сторонам. Линда неоправданно долго ковырялась со сбором добычи. Волнение моё нарастало, пока, наконец, я не заметил какое-то шевеление в начале улицы. Ещё не понимая, что это там такое, соскочил с туши элиты и пробежался до внедорожника, где вооружился биноклем. Обратно не побежал, а забрался на капот и посмотрел в сторону замеченного движения. — Линда, быстро в машину! — резко приказал я. — Но я ещё и половину не выпотрошила… — Бегом, блин! — скомандовал я, падая в водительское кресло. — Что там? — спросила она, устраиваясь на соседнем сидении. Я не стал дожидаться, когда она захлопнет дверь, а вжал педаль газа в пол. — Орда, — ответил на испуганный взгляд, — На нас идёт орда. Не знал этого английского слова, поэтому произнёс его по-русски, но моя спутница всё прекрасно поняла и побледнела. Наш внедорожник мчался по загромождённой брошенными машинами улице, на объезде я не сбрасывал скорость. Шины то и дело визжали, кости, попадавшиеся под колёса, хрустели и разлетались в стороны. Одним словом, я полностью наплевал на тишину, и было ради чего. В зеркале заднего вида уже показались изломанные мутациями, пока маленькие, фигурки заражённых. Двигались они не так быстро, как мы, но достаточно шустро для того, чтобы не мешкать. Мы доехали до моста и понеслись по нему, словно стрела. Почему-то тут было много свободней, чем на улице. Мне стоило бы догадаться, но… Перед самым противоположным берегом просторный автомобильный мост перезагрузка срезала, как ножом, а к нему пристыковала деревянный. Всё бы ничего, но деревянный мост не совпадал с железобетонным по высоте метра на два с половиной. — Пристегнись, — бросил я Линде, — Сейчас попробуем прыгнуть! — Прыгнем? Ты с ума сошёл? Мы же не в кино! — но она защёлкнула карабин непослушными пальцами. — Да и я не каскадёр, — осклабился я, втыкая передачу, — Переломаемся, так хоть не сразу нас сожрут, успеем друг другу по пуле в башню оформить! Когда я вернулся на середину моста, на него со стороны города стали прибывать первые бегуны и лотерейщики. Счёт пошёл не на минуты даже, а на секунды! Разглядывать, что там за большие твари идут за ними, не было ни времени, ни желания. Я разогнал наш джип до предельной скорости и… тяжёлый внедорожник полетел! Только полетел не вверх, как самолёт, а вниз как кирпич. Удар о деревянный настил был страшен, но я удержал руль, и мы благополучно съехали на противоположный берег. Всё ещё не веря в то, что у нас получилось, вновь притопил по наезженной грунтовке. Городской кластер закончился, и нас снова окружила пастораль. Орда не двинулась за нами. Несколько десятков мелких фигурок упало в воду, но основная часть заражённых отхлынула назад, в городскую застройку, чуть не ставшую для нас смертельной ловушкой.