– Так что, как видишь, не такие уж они и плохие, эти очереди, парень: они помогают наводить порядок! Пигль махнул рукой мальчику и двинулся вперёд, раздвигая очередь своим огромным брюхом. – Но как же так? Почему же ты сам не стоишь в очереди?! – кликнул мальчик ему вслед. – Мне можно, я же повар, у меня всегда одна работа. Дедуля часто приговаривал: «Время идёт, аппетит не ждёт!» Ха-ха! Пигль растворился в толпе, а мальчику пришлось поднапрячься, чтобы вернуться и втиснуться в то же место очереди, которое он по своей неаккуратности покинул. «А ведь, если задуматься, Пигль прав. Очереди действительно помогают всем желающим по порядку решить свои дела». Клос снова оглядел окружающих его постояльцев гостиницы: они вытягивали шеи, стараясь разглядеть, что делается впереди, переминались с ноги на ногу, покашливали и ворчали. На этот раз они не вызывали в мальчике никакого раздражения, скорее жалость и участие. «Наверняка у всех у них есть свои дела, у некоторых даже дела поважнее моих. Наверняка все они когда-то стремились достичь вершин своих гор и, раз уж оказались здесь, не поленились даже сделать для этого лодки. А кто-то, может, даже корабли…» От этих мыслей у мальчика почему-то поднялось настроение: стоять среди таких отважных, пусть и беспокойных людей ему нравилось. Даже стало слегка стыдно за то, что он недавно с помощью Пигля так бесцеремонно растолкал всех, чтобы решить свои собственные дела. Хотя он, Клос, имел на это право, он ведь был Свободным Человеком? А что, если в очереди будут стоять одни Свободные Люди? Что вообще такое Свободный Человек? – Простите, уважаемый, – Клос обернулся к стоящему позади него невысокому усатому мужчине в подтяжках. – Скажите, а вот вы – Свободный Человек? Мужчина от неожиданности вздрогнул, перевёл взгляд на мальчика и несколько секунд молчал. – Вот отдам все долги мсье Ле-Гранту и буду свободный, а сейчас нет. Стою тут с тобой в одной очереди. Будь я свободный, не задумываясь, подошёл бы к нему и сказал: «Отдавайте назад мой корабль, ноги моей здесь больше не будет!» – и ушёл бы по морским волнам вдаль. – И долго ещё отдавать? Мужчина опять задумался. Видимо, он был не из тех, кто отвечает сразу, и долго собирался с мыслями перед каждым ответом. – Точно не знаю, мсье Ле-Грант сам считает, он у нас учёный. А у меня одна мысль – лишь бы на велосипед не угодить. Спина болит, ногу подвернул на верфи пару дней назад, какой из меня теперь крутильщик педалей? – А давно вы здесь проживаете? – Клос рассмотрел большие грубые ладони мужчины и подвёрнутые рукава с наколотым на мясистом предплечье якорем. – Да уж давненько, уж номеров десять как сменил, сначала вообще без окон номер был. Каюта в своё время больше была, когда бороздил. А сейчас вид получше, всё как у людей, в пять камней шириной. – Вид получше? Да здесь вокруг Сплошное Море! – Ничего вы не понимаете, молодой человек, – насупился мужчина, – чем выше, тем вид из окна мечтательнее. Через годик-другой ещё повыше перееду… – он расплылся в улыбке. – А как же тогда корабль, как же свобода, горы? – Вот возьму номер повыше, ну, может, потом ещё один, а следом и о корабле озабочусь, – мужчина закашлялся. – Всё, ступай давай, – он помахал Клосу, – вперёд, очередь пропустим! Рассуждения мужчины в подтяжках показались Клосу смешными. Очередь медленно, но уверенно продвигалась, и мальчик, наконец, оказался лицом к лицу с Человечком. Завидев мальчика, тот расплылся в улыбке, оторвался от карточек и прикрикнул на окружающих, которые слишком сильно шумели, пригрозив отправить их крутить педали. Клетки Лаки и Барона стояли с двух сторон от него – коты грустно смотрели на Клоса и молчали. – Молодой человек, для гостя с такими запросами вы спите очень долго! Как прошла ночь? Было ли вам удобно? – он улыбнулся и пододвинул к себе счёты. – Минутку! Нет, нет! Не надо ничего говорить! Знаете, сколько людей и каких людей, – он вздёрнул палец, – находилось прямо на этом месте, передо мной, до вас? Поверьте, для человека, который сидит здесь так долго, как сижу я, от человека, который совсем недавно находится в таком положении, как вы, нет вопросов, которые я бы не предугадал. Так что извольте немножко помолчать и послушать, все вопросы потом. Потом. Итак, вы наделали много шума, молодой человек. Таких пиров, какой вы устроили нам вчера, у нас отродясь не было. Очень хороший, очень-очень дорогой праздник, – он говорил и щёлкал счётами, ловко отправляя деревянные колечки вправо и влево. И потом вы же не сидите на месте, молодой человек, вы очень молоды и активны, вы всё время в движении. Лампы светят, полы подметаются, еда готовится. Баня, экскурсия, и за камзольчик пришлите! – он оторвался от деревянных счётов и осмотрел подаренный намедни костюм, который был надет на мальчика. – Камзольчик извольте снять прямо сейчас, к тому же в месте, куда я сегодня вас направлю, он будет… слегка стеснять движения, – Человечек хихикнул и продолжил: – Этих милых пушистых существ мы тоже задерживаем, они будут находиться прямо здесь и демонстрироваться для всеобщего удовольствия. За отдельную плату их можно даже погладить, хотите? Ах, да, у вас вряд ли есть деньги. Предвосхищая ваш вопрос, монетка не в счёт: уставом гостиницы «Камень и бархат» она изымается из оборота и теперь ровным счётом ничего не стоит. А настоящие деньги вам представится возможность заработать прямо сейчас. Бастьен вздрогнул, достал из кармана монету и с удивлением посмотрел на Человечка. Губы его задрожали. Человечек продолжал: – Итак! – он поднял палец вверх и сделал театральную паузу. В зале затаили дыхание. – К сожалению, на моих счётах кончились кости, но я не смею оставить гостя без точных цифр, это, знаете ли, не по правилам. За это, знаете, мне и самому отвечать придётся. Поэтому оглашаю сумму задолженности с округлением в пользу гостя, размером в один миллион эвердьюпойсных унций золота в любой валюте, начиная с… любого года, какая теперь разница! В зале ахнули, какая-то особо впечатлительная дама грохнулась на пол, потеряв сознание. – Полагаю, что вы, молодой человек, выплатите эту сумму к году так… – он призадумался, ещё раз взглянул на счёты, – …никогда, – Человечек развёл руками. – Поэтому рекомендую вам начать как можно раньше, например прямо сейчас! Маски укажут вам дорогу к самой первой и самой полезной работе в гостинице – велосипеду! Ну а перед тем, как вы нас покинете, потому что у меня очень мало времени, как и обещал, я отвечу на ваши вопросы, если они имеются. Клос молчал. Вопросов у него было много, но никакого смысла задавать их сейчас не было. Он медленно стянул подаренный накануне костюм, который тут же подхватил Бастьен, и отрицательно помотал головой. – Так я и думал! Опыт, молодой человек, очень ценная вещь. Накапливайте его, пока есть возможность. За вашими милыми питомцами мы присмотрим. Увести! Точнее, «проводить»! – мсье Ле-Грант ударил палочкой по столу, – следующий! – Ах да! – Человечек протянул Клосу карточку с кружочками, – от-меточку вот тут не забудьте поставить у смотрителя. У нас же не рабство, а справедливость и равенство. На всё требуется согласие. В комнате было мрачно, жарко и очень сыро. Велосипеды стояли ровными рядами, прикрученные прямо к полу. Они были самых разнообразных размеров, форм и цветов, большинство из них мальчик видел только на старинных картинках. Некоторые из них и на велосипеды были не слишком похожи: странные, сделанные наспех механизмы из дерева и металла. То тут, то там на проводах, которые тянулись от каждого велосипеда куда-то к потолку, появлялись и исчезали искры. – Проходи, чего уставился! Или думаешь, тебе за наблюдения грошики капают? Пшёл быстрее! – из темноты вышел громила и пихнул мальчика в сторону ближайшего свободного велосипеда с огромным ржавым передним колесом со множеством спиц. Он с трудом вскарабкался на него, еле дотягиваясь ногами до педалей. – Другое дело! – удовлетворённо ухмыльнулся громила, – время пошло! – он забрал у Клоса картонную карточку с кружочками и скрылся в темноте. Педали крутились тяжело и при этом отвратительно скрипели. Чтобы справиться с ними, мальчику приходилось привставать и давить на них всем своим небольшим весом. Уже через минуту он был с ног до головы потным, искренне радуясь тому, что тесный и нарядный камзол ему пришлось вернуть. Из одежды сейчас на нём были лишь трусы, синяя фуражка и сапоги, в которые пот стекал прямо по ногам. «Если так пойдёт и дальше, то каждые несколько часов мне придётся останавливаться и выливать из сапог воду. Видимо, именно поэтому здесь так мокро». Сосед слева от мальчика постоянно кашлял, педали крутил еле-еле и часто останавливался, чтобы перевести дух. Мальчику захотелось подбодрить беднягу: – Ну, как вы… сэр? Погодка сегодня не очень? – мальчик не знал, как правильно обратиться к незнакомцу. В гостинице, казалось, все обращались друг к другу как попало: «сэр», «парень», «уважаемый», «мистер», иногда просто «эй» или «послушай». Незнакомец перевёл на мальчика измождённый взгляд и со вздохом прокашлял: – В велосипедных комнатах одна погода, мальчик, жарко и дождливо. А мы – тучи. Бледные, движущиеся с совершенно разной скоростью, но при этом всегда остающиеся на месте, – он отвернулся и чуть быстрее закрутил педали. – Как же вы сюда угодили, бедный человек? Не хотел бы вас обидеть, но, кажется, вы не самый подходящий крутильщик педалей? – Сначала был подходящий, но после последних трёх недель здесь стал неподходящий. А всё из-за этого ненавистного мсье Ле-Гранта: ему, видите ли, не понравилось, как я готовлю рагу. – Бедняга опять зашёлся кашлем. – Признаться, я вообще не повар, просто надоело полы подметать и мох соскребать, вот и решил попробовать себя в новом деле. – Сэр, стесняюсь спросить: а зачем же вы вообще нанялись на кухню, если совсем не умеете готовить? Бедняга отвернулся от мальчика и процедил сквозь зубы: – Крути лучше педали, парень, не сбивай дыхание. Клос замолчал и стал осматриваться: четыре ряда велосипедов, несколько десятков в ряд. Точно не видно, последние находятся совсем в темноте. Все велосипеды, кроме пары справа от него, заняты пыхтящими, сопящими и кашляющими телами. По полу тонким слоем дрожит вода. Самого пола совсем не видно. Вот и всё, ничего интересного. Вдруг в спину мальчика ударила ледяная струя воды. От неожиданности он вскрикнул и выгнулся, чуть не свалившись с велосипеда. Раздался хохот. – Впервые здесь, малой? Не зевай, поднажми! – позади стоял громила с ведром и хохотал. – Не обижайся, это чтобы ты не перегревался, полагается так! – велосипедисты, или, скорее, «крутильщики», одобрительно загудели. – Спасибо, – Клос подавил приступ негодования и упрямо, ещё быстрее закрутил педали, уставившись прямо перед собой. Треск электричества. Пыхтение. Кашель. Скрип. Чей-то вскрик от очередного обливания ледяной водой. В велосипедной, похоже, это было единственным развлечением. Редкие разговоры и выкрики громилы. «Неужели так пройдёт вся моя жизнь?» Треск электричества. Пыхтение. Кашель. Скрип. «Неужели жизни всех этих людей вокруг вытекают через эти провода десятками лет, оставляя за собой лишь редкие искры?» Треск электричества. Пыхтение. Кашель. Скрип. Кто-то стонет, что не может больше. «Сколько я уже здесь? Час? День? Вот и приехал в горы, ходи куда захочешь или, точнее, езжай. Хотя да, тут же всегда остаёшься на месте, дурацкая поговорка, так и въедается в голову». – Эй, страдальцы! Харху жалко на вас смотреть! Скучали по мне?! – дверь распахнулась, впустив в помещение порцию света и свежего воздуха. Клос поднял голову – на пороге во всей своей малорослой стати стоял Харх, тот самый незнакомец, который пожертвовал мальчику несколько монет, заставивших весы качнуться в его пользу. Он был всё в том же чёрно – белом обтягивающем борцовском костюме в вертикальную полоску, который плотно облегал его надутое крохотное тельце. Его голос был так же бодр, а чёрная плотная борода и кудрявые волосы так же лихо закручены. За спиной на ремне он гордо нёс резной деревянный табурет. – Парень, ты ли это?! – бодро поприветствовал он Клоса, подойдя прямо к нему, – решил-таки поразмяться? А знаешь ли ты, на чьём велосипеде сейчас восседаешь? Клос не знал и отрицательно помотал головой. – На самом любимом, самом надёжном и быстром велосипеде этой комнаты, на велосипеде Харха! – он ткнул себя кулаком в грудь. – А ну слезай, уступи место старшим! Клос послушно сполз с велосипеда и плюхнулся сапогами на мокрый пол, забрызгав Харха. Бородач был на полголовы ниже Клоса и стоял грозно нахмурившись. – Так! А теперь будь любезен, подсади Харха, самому мне никак не добраться! Вот и табуреточка нам пригодится! – Клос принялся помогать запихивать Харха на велосипед, и тот, в конце концов, успешно водрузил себя на сиденье. – Эй ты, бледный, чего уставился? – закричал он на бывшего соседа Клоса. – Прибереги свой унылый взгляд для кого-нибудь другого. Уверен, что не более часа назад ты плакался о несправедливости и тяжести своей судьбы, я прав?! – сосед резко отвернулся и проворно закрутил педали. – Отлично! Сам садись рядом, Харх сейчас покажет тебе, как надо! – это относилось уже к Клосу. Новый велосипед мальчика и вправду был не таким удобным, зато педали, казалось, крутились немного легче.