Роза взяла дядю под руку и, прогуливаясь с ним по холлу, поведала историю Чарли, рассказала, как хотела бы уберечь его от ошибок и стать настоящей сестрой. Когда она закончила, доктор Алек спросил: – А что, если тебе пожить месяц у тети Клары? Сможешь? – Да, сэр… Хоть мне и не хочется. Вы правда считаете, что так будет лучше? – Ежедневное общение с Розой – вот лучшее лекарство для Чарли! Ему просто необходимо примерить «розовые очки» – в этом ты ему и поможешь, – рассмеялся доктор Алек. – Думаете, если я буду жить с ним, он будет чаще оставаться дома и не попадет в неприятности? – Именно! – Но как мне его задержать? Он наверняка будет скучать по остальным мальчикам! – Мальчики не заставят себя ждать, слетятся, как пчелы на мед! Где ты, там и они, ты разве не заметила? – Тетушка Изобиллия тоже сказала, что ребята стали навещать ее в два раза чаще с тех пор, как я приехала… Я привыкла, что они у нас, и даже не думала, что имею к этому отношение… – Сама мисс скромность! Ты еще не поняла, что притягиваешь людей, как магнит? – сказал доктор, а Роза зарделась от удовольствия, почувствовав себя по-настоящему нужной. – Соответственно, если магнит переместится к тете Кларе, мальчики тотчас последуют за ним. Надеюсь, Чарли будет хорошо дома, и он позабудет про беспутных приятелей, – сказал доктор Алек, хотя хорошо понимал, как трудно будет соперничать за внимание Чарли и как привлекательна для семнадцатилетнего юноши «взрослая» жизнь, которую он вкусил и которая зачастую таит смертельную опасность для неокрепших умов. – Поеду сейчас же! Тетушка Клара все время зовет и будет мне рада. Правда, придется терпеть наряды и поздние ужины, принимать гостей и вести себя, как дама, но я постараюсь не унывать. А если загрущу или буду нуждаться в совете, прибегу к вам! – решилась Роза, не позволяя застенчивости встать на пути благих намерений. На том и порешили, и Роза переехала к тетушке Кларе; о настоящей причине они никому не сообщали, но сама Роза знала, какая важная задача стоит перед ней, и собиралась справиться с ней достойно. Доктор Алек был прав насчет меда – мальчишки так и роились в доме миссис Клары, весьма удивленной внезапной переменой; они то и дело забегали в гости, оставались на ужин и весело проводили вместе вечера. Чарли был радушным хозяином и особенно внимательно относился к «сестренке»; он понимал истинную причину переезда и был искренне тронут намерением Розы «уберечь его от беды». Роза часто скучала по старому дому с его простыми радостями и повседневными обязанностями, однако не собиралась отступать от задуманного и находила удовольствие в процессе – хоть Фиби и считала, что посвящать жизнь «заботе о мальчиках» смешно. Приятно было посмотреть на серьезную милую девушку в окружении долговязых молодых людей. Она искренне пыталась понять их, помочь и порадовать, а ее любовь и терпение творили чудеса. Жаргон, дурные манеры и вредные привычки постепенно исчезали в присутствии маленькой леди, а хорошие качества, наоборот, крепли, подпитываясь одобрением той, чье мнение стало для членов клана более важным, чем они готовы были признать. Роза старалась и в себе воспитывать благие качества, избавляться от тщеславия, преодолевать страхи, быть сильной, честной, храброй, скромной и доброй. Месяц прошел настолько успешно, что по истечении срока Мак и Стив заявили, что теперь их очередь принимать Розу, и та согласилась, надеясь, что в день отъезда суровая тетушка Джейн повторит прощальные слова тетушки Клары: «Вот бы оставить тебя насовсем, дорогая!» После Мака и Стива Роза провела несколько недель с Арчи и компанией. Время с ними протекало весело, и она охотно осталась бы жить у тетушки Джесси, если бы не скучала по доктору Алеку. Затем наступил черед тети Майры. Роза скрепя сердце наносила ежедневный визит в ее будуар, который мальчишки прозвали между собой «усыпальницей». К счастью, «Усадьба тетушек» находилась недалеко, и дядя Алек часто наведывался и скрашивал тоскливые мгновения. Пару раз им даже удалось рассмешить тетю Майру. Присутствие Розы благотворно влияло на тетушку – девочка открывала шторы, впуская солнечный свет, нарушала тишину веселым пением, готовила разные вкусности и развлекала почтенную даму забавными лекциями по анатомии. Тетушка Майра постепенно привыкла к долгим прогулкам и поездкам в экипаже, сон ее улучшился без дополнительных лекарственных средств. Она даже стала забывать про таблетки и бросила пить «эликсир молодости». Зима пролетела незаметно; не успела Роза заново привыкнуть к дому, как наступил май. Розу теперь называли «переходящим призом», потому что она провела по месяцу у каждой из тетушек и везде оставила приятные воспоминания, всех одарила теплом и светом, и каждый дом надеялся заполучить ее снова. Доктор Алек не меньше других радовался вновь обретенному сокровищу; однако данный ему год подходил к концу, и доктор втайне боялся, что на следующие двенадцать месяцев племянница предпочтет тетушку Джесси или даже Клару – чтобы быть поближе к Чарли. Он не делился опасениями, а с нарастающей тревогой ждал дня, когда Роза встанет перед выбором, а тем временем старался как можно успешнее завершить начатое дело. Роза была очень счастлива, почти целыми днями резвилась на улице, радуясь пробуждению природы, – весна в том году была ранняя и теплая. Старые каштаны цвели под окнами; зеленые побеги выскакивали из земли тут и там, словно по волшебству; цветы распускались, будто наперегонки; птицы весело пели над головой, и каждый день Розу приветствовал звонкоголосый хор – «Доброе утро, кузина! Хорошая сегодня погодка, верно?» Никто, кроме самого доктора, не помнил точного дня окончания эксперимента, поэтому, когда одним субботним утром тетушек пригласили на чай, они ничего не заподозрили и мило болтали о том о сем, собравшись в гостиной. Алек зашел в комнату с двумя фотографиями в руке. – Помните? – спросил он, показывая одну фотокарточку тетушке Кларе, которая сидела ближе всех. – Да, конечно! Так она и выглядела по приезде! Бледненькая, худенькая, не по годам серьезная, с большими грустными глазами… Фотографию передавали по кругу и соглашались, что это «похоже на Розу год назад». Когда все насмотрелись, дядя Алек предъявил вторую фотографию, которая была встречена шумным одобрением, а модель единодушно признана «очаровашкой». Роза и в самом деле была очаровательна и разительно отличалась от девочки на первом снимке. На второй фотокарточке сияла улыбкой задорная и пышущая здоровьем девушка, в ней не осталось и следа грусти, несмотря на глубокий взгляд и складочки у губ, которые выдавали чувствительную натуру. Доктор Алек поставил обе фотографии на каминную полку, отошел на пару шагов, удовлетворенно их рассматривая, затем развернулся и кратко сказал: – Мое время вышло. Как считаете, дамы, эксперимент удался? – Неужели? – удивленно воскликнула тетушка Изобиллия, выронив рукоделие. – О, удался на славу! – Ты во всем преуспел, дорогой мой! – одобрительно улыбнулась тетушка Идиллия. – Она, конечно, выглядит лучше, однако внешность обманчива, и с ее здоровьем я бы не стала радоваться раньше времени… – предрекла тетушка Майра. – Если говорить о здоровье, эксперимент удался – признаю, – великодушно сказала тетушка Джейн, которая не забыла доброты Розы по отношению к ее Маку. – Присоединяюсь! Скажу больше – Алек сотворил настоящее чудо. Года через два-три она будет красавицей! – В устах тетушки Клары это была высшая похвала. – Я знала, что у Алека получится, и рада, что вы это признали! Даже не представляете, как Алек старался, он достоин высших похвал! – вскричала тетушка Джесси, восторженно размахивая руками, отчего недовязанный носок Джейми на спице развевался, как красное знамя. Доктор Алек в знак благодарности отвесил дамам церемонный поклон, а затем серьезно сказал: – Благодарю вас! Однако теперь встает вопрос – стоит ли мне продолжать? Ведь это лишь начало. Сколько было сложностей, ошибок и тревог, но я не сдавался. Сестра Майра права: Роза – нежное создание, из тех, что расцветают при солнечном свете, но быстро вянут без него. Она на многое способна, однако унаследовала чувствительную натуру матери и нуждается в чуткой заботе, чтобы ее неутомимая душа не истощила хрупкое тело. Думаю, мне удалось найти подход, и – разумеется, с вашей помощью – из Розы вырастет прекрасная образованная женщина, наша будущая опора. Тут доктору Алеку пришлось остановиться, у него перехватило дыхание от пылкой речи, и голос слегка сорвался на последних словах. Тетушки одобрительно кивали, и он продолжил с обаятельной улыбкой. Он все же надеялся очаровать дам, чтобы они поддержали его в решающий момент. – Не хочу показаться эгоистичным и не собираюсь злоупотреблять правами опекуна – пусть девочка выбирает сама. Все мы были бы счастливы ее принять, и если она решит жить с одной из вас, а не со мной – так тому и быть. Я специально устроил, чтобы она погостила у всех понемногу, присмотрелась, поняла, где ей лучше. Разве это не справедливо? Согласитесь ли вы принять ее выбор так же, как и я? – Да, мы согласны! – ответили тетушки, предвкушая, как будет чудесно провести с Розой целый год. – Хорошо! Сейчас позовем ее и примем решение относительно следующего года, позвольте отметить – чрезвычайно важного. Было положено хорошее начало, и, если продолжить в том же духе, наша подопечная расцветет пуще прежнего. Умоляю, пусть мои труды не окажутся тщетными, обращайтесь с девочкой нежно и чутко. Я не перенесу, если с ней случится что-нибудь неладное!.. Он замолчал на полуслове, резко отвернулся к стене и сделал вид, что внимательно рассматривает картины. Он тщательно скрывал, что, будучи одиноким, сильно привязался к девочке, чью мать когда-то любил, а теперь нашел смысл жизни в заботе о дочери, так на нее похожей. Добрые женщины покивали, повздыхали и негласно решили, что не станут жаловаться, если Роза выберет не их, и благородно отдадут брату Алеку «свет его очей», как мальчики прозвали Розу. Тут из сада донеслись веселые голоса, и серьезные взрослые невольно заулыбались. Доктор Алек обернулся к двери со словами: – Вот и она! Час настал! Дети праздновали приход лета, они ворвались в гостиную гурьбой с полными руками цветов и зелени. – А вот и наша прекрасная шотландская роза, и шипы при ней! – сказал доктор Алек, глядя на племянницу с гордостью и теплотой, а та подарила тетушке Идиллии полную корзинку первоцветов, свежей листвы и необычных древесных наростов. – Оставьте-ка всякий мусор в холле, мальчики, и сидите тихо, не мешайтесь, а не то придется указать вам на дверь! – предупредила тетушка Изобиллия, погрозив пальцем раздухарившимся после весеннего солнышка и свежего воздуха членам клана. – О нет, мы останемся! Ни за что не пропустим субботний ужин! – воскликнул предводитель и призвал своих людей к порядку – кого-то кивком, кого-то словом, а некоторых пришлось слегка встряхнуть. – Что тут происходит? Похоже на военный совет! – сказал Чарли, оглядев лица дам с почтительным интересом. Доктор Алек изложил дело по возможности кратко и спокойно, тем не менее последовала бурная реакция; мальчики наперебой сулили выгоды, убеждали и упрашивали «дорогую кузину» выбрать их дом. – Ты просто обязана переехать к нам! Представляешь, каково нашей маме одной с четырьмя мальчишками! – начал атаку Арчи, выпалив первое, что пришло в голову. – Да, пожалуйста! Мы не будем драться и устраивать возню и называть тебя трусишкой! Поехали к нам! – взмолились Джорди и Уилл, пытаясь придать лицам самое невинное выражение, на которое были способны. – Я всегда буду мыть руки после сладостей, чтобы не пачкать твои платья! Носишка уехала, и теперь ты будешь моей любимой куколкой! – пообещал малыш Джейми, обнимая Розу за талию и с любовью глядя на нее снизу вверх. – Разве сестре не полагается быть рядом с братом? Тем более, что от такой сестры, как ты, брат никуда не захочет уходить, а ему нужна причина остаться дома… – вставил Чарли любезным тоном, против которого Роза никогда не могла устоять. – Она у тебя дольше всех прожила, сейчас наша очередь! Маку она нужна больше, чем тебе, она для Червя – «зеница ока», как он выражается, – вмешался Стив, а затем сделал забавное жалобное лицо и добавил: – Выбери нас, Роза, ради тебя я перестану помадить волосы – честное слово! Мак умоляюще глянул поверх очков и произнес с необыкновенной серьезностью и пылом: – Да, выберите нас, кузина! Будем вместе изучать химию. У меня почти не взрываются препараты, и запах в лаборатории не так уж плох, если привыкнуть… Роза стояла, не шевелясь, цветы падали из ее опущенных рук, а она переводила глаза с одного возбужденного лица на другое и улыбалась в ответ на обещанные ей блага. Рассмеявшись над великодушным предложением Мака, она посмотрела на дядю, и его взгляд, грустный и любящий, глубоко тронул ее. «Ему я нужна больше всех! Теперь я могу исполнить его заветное желание!» – подумала девочка. Когда по знаку тетушки Идиллии голоса смолкли, Роза, слегка краснея и извиняющимся взглядом обводя лица мальчишек, медленно произнесла: – Трудно выбрать, когда все тебя любят… Поэтому я выберу того, кому больше всего нужна. – Нет, дорогая! Выбирать нужно того, кто нужен тебе и с кем тебе будет лучше, – возразил доктор Алек, а тетушка Майра горестно всхлипнула и довольно громко пробормотала: «Совсем как Каролина, земля ей пухом!..» – Не торопитесь, кузина! Подумайте хорошенько! – посоветовал Чарли, который все же надеялся, что выбор падет на него. – Я уже подумала! Я знаю, кто мне нужен больше всех и с кем мне лучше – я выбираю дядю! Надеюсь, он согласится! – объявила Роза с нежностью и любовью, тронувшей всех присутствующих. Роза не сомневалась в выборе, однако выражение дядиного лица развеяло бы любые сомнения: он раскинул руки, и она бросилась в его объятья, где давно чувствовала себя как дома. Все помолчали, тетушки расчувствовались; мальчики поняли, что вот-вот хлынут слезы, и, чтобы предотвратить наводнение, взялись за руки и стали водить хоровод вокруг дяди и племянницы, с воодушевлением распевая детскую песенку: Вокруг розовых кустов, среди травок и цветов…