– Я не умру! Дядя не позволит! Но если что – знай, я тебя прощаю. Она посмотрела на брата с нежностью и, видя его немое горе, притянула за шею и тихо сказала: – Я тебя не поцеловала под омелой, зато поцелую сейчас, чтобы ты не сомневался, что я тебя прощаю и по-прежнему люблю. Бедный Мак торопливо пробормотал слова благодарности, выскочил из комнаты, почти на ощупь добрался до дивана в дальнем конце холла и прятался там, пока не уснул. Глава двадцать вторая Важное дело Внезапная простуда Розы могла обернуться опасными последствиями, однако скоро прошла, вопреки прогнозам тетушки Майры. Доктор Алек стал еще больше опекать и баловать свою любимицу. Розе понравилось болеть – как только прошли приступы боли, она зажила припеваючи, будто принцесса в замке: родные ей прислуживали, развлекали, заботились и всячески старались угодить. Однако когда доктор на несколько дней отлучился к тяжело больному старому другу, Роза ощутила себя птенцом, выпавшим из гнезда и лишившимся материнской защиты. Как-то днем она особенно загрустила – за окном падал снег, тетушки отдыхали в своих комнатах, и дом словно вымер. «Пойду разыщу Фиби, она всегда занята делом и не откажется от помощи! Если Дебби отлучится, сделаем тянучки и угостим мальчиков, когда они придут!» – решила Роза. Она уже порядком соскучилась по обществу и без сожаления отложила книгу. Роза заглянула в щелку из посудной кладовой, прежде чем зайти в кухню, чтобы не повстречаться с Дебби, – та терпеть не могла, когда мешают готовить. Фиби дремала за столом, уронив лоб на скрещенные руки. Роза уже собиралась выскочить из укрытия и разбудить подругу криком «Бу!», однако та подняла голову, вытерла заплаканные глаза голубым передником и с решительным выражением на лице вернулась к прерванному занятию, очевидно, очень для нее важному. Розе стало ужасно любопытно, она не могла разобрать, чем занята Фиби, видела только, что она пишет пером на оберточной бумаге, списывая что-то из маленькой книжечки. «Надо разузнать, чем занята моя дорогая Фиби, и почему она плакала, и над чем так упорно трудится – даже губы сжала от напряжения!» – подумала Роза. Она и думать забыла про тянучки, выбралась из кладовой и вошла в кухню через дверь. – Фиби, мне нечем заняться. Можно я тебе помогу? Ты не против? – вежливо спросила Роза. – Что вы, мисс! Я вам всегда рада, особенно если работа не слишком пыльная. Что бы вы хотели поделать? – спросила Фиби и открыла ящик стола, чтобы незаметно смахнуть туда свои вещи. Роза остановила ее, по-детски нетерпеливо воскликнув: – Покажи! Что это? Я ничего не скажу Дебби! – Я учусь понемногу… Только вот толку мало, очень уж глупа… – призналась девочка, неохотно показывая скромные учебные принадлежности. Отломанный кусок черепицы вместо грифельной доски, двухдюймовый огрызок карандаша, старый календарь вместо учебника для чтения, тетрадь, сшитая из собранных и аккуратно разглаженных утюгом обрывков оберточной бумаги, а также несколько написанных аккуратным почерком тетушки Изобиллии рецептов. А еще ржавое перо и маленькая бутылочка с чернилами – вот и все, чем располагала Фиби, и немудрено, что от обучения было «мало толку», несмотря на упорство, с которым ученица глотала слезы и продолжала водить пером по бумаге. – Можете смеяться, мисс Роза, неказистое у меня хозяйство, потому и прячу… Ну хотя вас-то я не стыжусь, хоть и неловко в моем возрасте быть неучем, – робко говорила Фиби, щеки ее покраснели, и она смущенно стерла мокрой от слез рукой несколько корявых букв с куска черепицы. – Смеяться? Да мне впору плакать, какая же я была черствая! Ведь у меня куча книг и всего такого, а я даже не подумала поделиться! Почему же ты у меня не попросила? Это ужасно неправильно с твоей стороны, Фиби! Никогда так больше не делай! – говорила Роза, ласково положив одну руку на плечо Фиби, а другой перелистывая страницы самодельной тетради. – Чего же мне еще просить, мисс? Вы и так слишком ко мне добры! – благодарно сказала Фиби. – Не будь гордячкой! Делиться приятно, зачем же лишать меня радости? Я кое-что придумала, а ты, пожалуйста, не возражай, а то я рассержусь! Мне все равно нечего делать, вот я тебя и научу всему, что сама умею! – предложила Роза, гладя щедрой ручкой темные волосы Фиби, а потом со смехом добавила: – Боюсь, много времени это не займет! – Ох, как чудесно, мисс Роза! – просияла Фиби, но вдруг погрустнела и вздохнула: – Только нельзя вам меня учить… Время попусту потратите, да и доктор, наверное, не позволит… – Он говорил «не учись слишком много», а насчет «учить» – ни слова! Уверена, он не будет возражать! Тем более он пока не вернулся. Так что собирай вещи, и бежим ко мне в комнату, приступим сейчас же! – уговаривала Роза. Фиби тотчас сложила нехитрые принадлежности в фартук и подскочила с места, лицо ее сияло, как у человека, чья заветная мечта неожиданно сбылась; Роза бежала впереди, указывая подруге путь, и чувствовала себя доброй феей, исполняющей желания. По дороге она напевала: Не желаете ли в гости? Приглашает вас паук. Вы в таком чудесном месте не бывали раньше, друг! Этой лесенкой подняться многие сочтут за честь: Сколько я собрал диковин – до утра не перечесть! [25] – Не желаете ли в гости, дорогая Фиби? – Еще как желаю! – горячо воскликнула Фиби, входя в будуар. – Вы самый добрый паук на свете, мисс, а я самая счастливая муха! – Я строгая учительница! – предупредила Роза, радуясь, что нашла себе занятие. – Садись сюда и подожди, когда школа будет готова к открытию. Фиби покорно заняла свое место и сидела, не шелохнувшись, а ее новая учительница занялась приготовлениями: разложила на парте книги, грифельные дощечки, хорошенькую чернильницу и маленький глобус; торопливо оторвала кусок от собственной губки для стирания; не слишком умело, но с большим рвением наточила карандаши. Затем посмотрела на результат своего труда с таким гордым видом, что ученица рассмеялась. – Что ж, добро пожаловать в школу, мисс Мур. Для начала почитайте немного, чтобы я поняла, в какой класс вас определить! – важно сказала Роза, положила перед новоиспеченной школьницей раскрытую книгу и, вооружившись длинной линейкой, уселась в кресло напротив. Фиби читала неплохо, лишь изредка запиналась на сложных словах. Когда она с серьезным видом прочла слово «тождественный», как «тоджественный», Роза чуть было не рассмеялась, однако вовремя сдержалась и не выдала себя даже улыбкой. За чтением последовал урок правописания – с ним дела обстояли довольно скверно. Познания в географии тоже были довольно смутные; грамматика и вовсе практически отсутствовала, хоть Фиби и заявила с возмущением, что старается говорить правильно, и Дебби даже как-то назвала ее «эдакой фря» и посоветовала не забывать свое место. – Нашла кого слушать! Дебби всю жизнь будет говорить «положь» и «покажь» и считать, что так и нужно. А ты правда стараешься, Фиби, я-то знаю! Занятия грамматикой тебе помогут выражаться поправильней! То есть – правильней… – Роза старалась следить за собственной речью, чтобы подать хороший пример Фиби. Затем настал черед арифметики, и Роза с удивлением обнаружила, что Фиби считает лучше нее. Фиби давно тренировалась с помощью счетов от мясника и булочника, поэтому складывала быстро и правильно. Роза сказала, что если она будет продолжать в том же духе, то скоро превзойдет учительницу. Фиби воодушевилась от похвалы, и они с удвоенным пылом принялись за занятия, не замечая времени. На пороге появилась тетушка Изобиллия и воскликнула, удивленно глядя на склонившихся над грифельной доской девочек: – Боже правый! Что здесь происходит? – Школа, тетя! Я учу Фиби, это очень весело! – ответила Роза, поднимая блестящие глаза. Глаза Фиби блестели еще ярче, и все же она с тревогой сказала: – Мне следовало сначала спросить… Когда мисс Роза предложила, я так обрадовалась, что обо всем позабыла!.. Вы против, мэм? – Конечно нет, дитя! Приятно видеть тебя за книгой, и хорошо, что Роза тебе помогает. Моя дорогая матушка, бывало, тоже садилась вместе с горничными и учила их многим полезным вещам, чего в нынешнее время уже никто не делает… Однако не забывай о работе, дорогая, пусть учение не мешает выполнять обязанности! Пока тетушка Изобиллия говорила, одобрительно улыбаясь девочкам, Фиби взглянула на часы – было уже пять вечера, а в это время Дебби обычно спускалась на кухню, и к ее приходу полагалось начать приготовление ужина. Фиби подскочила, бросив карандаш, и воскликнула: – Я пойду, мисс? Управлюсь с хозяйством, все приберу! – Урок окончен! – разрешила Роза. – Спасибо вам! Громадное спасибо! – благодарно воскликнула Фиби и побежала готовить ужин, напевая таблицу умножения. Так все и началось; в течение следующей недели уроки продолжались ко взаимному удовольствию девочек. Ученица оказалась способной, приходила на занятия, как на праздник, и считала, что мисс Роза может научить «кого угодно чему угодно», а юная учительница из всех сил старалась оправдать ожидания. Мальчики, разумеется, узнали о тайной «семинарии», как они назвали занятия, и принялись подшучивать, однако тоже одобрили идею и даже великодушно вызвались давать уроки греческого и латинского, решив между собой, что Роза «славная девчонка» и «молодчина, что взялась за Фиби». Роза сомневалась, как отнесется к происходящему дядя, и готовила оправдательную речь, чтобы убедить его, что школа – самая здравая и замечательная идея, которая приходила ей в голову. Однако речи не суждено было достичь ушей адресата, потому что дядя Алек вернулся совершенно неожиданно, и нужные слова вмиг позабылись. Однажды ничего не подозревающая Роза сидела на полу в библиотеке с большой книгой на коленях, погруженная в чтение, и вдруг долгожданный гость приподнял ее голову за подбородок большими теплыми ладонями, расцеловал в обе щеки и с шутливым упреком воскликнул: – Почему моя девочка занята пыльным талмудом и не бежит встречать старого дядьку, который еле дождался встречи? – О дядя! Я так рада! Простите! Почему же вы не предупредили о приезде и сразу же от дверей меня не окликнули? Я очень по вам скучала, прямо задушила бы в объятиях от радости! – вскричала Роза. Энциклопедия со стуком упала на пол, а девочка подскочила и бросилась на шею доктору Алеку, тот обнял ее так крепко, как обнимают самое дорогое существо на свете. Потом он уселся в кресло, Роза устроилась у него на коленях, улыбаясь и болтая без умолку, а доктор Алек любовался племянницей, радовался румянцу на ее щеках и крепкому рукопожатию. – Вы хорошо провели время? Удалось ли спасти больного? Рады ли вернуться домой, где я снова смогу вас мучить? – Да, да и да. А что ты успела натворить в мое отсутствие, маленькая хулиганка? Тетушка Изобиллия сказала, что ты хочешь посоветоваться по поводу нового замечательного проекта, который ты затеяла, пока меня не было. – Надеюсь, она больше ничего не сказала? – Больше ни слова. Лишь то, что ты сомневаешься, как я отнесусь к твоей затее. Хочешь сама во всем сознаться и надеешься «как обычно меня задобрить» – чему, впрочем, не бывать. Так что выкладывай, а там посмотрим. Роза с милой серьезностью и прямотой рассказала о школе, упомянув, как сильно Фиби стремится к знаниям и как приятно ей помогать в добром деле, а потом добавила, задумчиво качая головой: – Мне это тоже полезно, дядя, ведь Фиби очень сообразительная и усердная, мне тоже нужно стараться, а то она меня превзойдет. Например, сегодня мы проходили слово «хлопок», и Фиби стала задавать вопросы, а я, к своему стыду, только и знала, что хлопок растет на юге, он в коробочках и из него делают ткань. Я как раз читала про хлопок, когда вы вошли, чтобы завтра рассказать Фиби. Благодаря ей я узнаю новое, а также повторяю старое – и вместе учиться гораздо веселее. – Ах ты маленький хитрец! Знаешь, как меня задобрить! Помни, ты не должна слишком долго корпеть над книжками, пока не поправишься! – О нет, дядя! К тому же учить – совсем другое дело, это гораздо веселей. И потом – я породнилась с Фиби и обещала быть ей сестрой, разве обещания не нужно сдерживать? – спросила Роза с тревогой и решимостью глядя на опекуна в ожидании вердикта. Доктор Алек и не думал сопротивляться, его впечатлил жалобный рассказ о куске черепицы и самодельной тетради из оберточной бумаги, и он, даже не дослушав до конца, принял решение отправить Фиби в школу и очень корил себя, что, заботясь об одной девочке, не выполнил своего долга по отношению к другой. Дослушав смиренную речь Розы, он рассмеялся, ущипнул племянницу за щеку и сказал тем теплым и сердечным тоном, который так приятно слышать в ответ на просьбу: – Не вижу ничего плохого! Я и сам собирался разрешить тебе постепенно возвращаться к учебе, раз ты поправилась; а ты нашла прекрасный способ вновь попробовать свои силы. Фиби храбрая и умная девочка, и мы поможем ей устроиться в жизни, насколько это в наших силах. Надеюсь, она найдет настоящих друзей, и они будут горды ее дружбой. – Думаю, уже нашла! – горячо воскликнула Роза. – Что? Кто? Кто-то приезжал в мое отсутствие? – живо спросил доктор Алек. Среди Кэмпбеллов бытовало мнение, что у Фиби рано или поздно отыщутся знатные родственники.