– Ну как? – нетерпеливо спросил доктор у племянницы. Ее мнение значило для него больше, чем мнение всех тетушек, вместе взятых. – Непривычное ощущение – легко, но тепло, как в печке, и очень удобно! – ответила Роза и подпрыгнула – под скромной юбкой были видны теплые гамаши. Роза могла двигаться свободно и ни в чем не отставать от мальчишек. – Полагаю, теперь ты убежишь от бешеной собаки и пройдешься быстрым шагом, не падая носом? – Да, дядя! Если нападет собака, я прыгну через изгородь, а когда пойду гулять в морозный день, сделаю так! Роза полностью вошла в образ, с разбегу перепрыгнула через спинку дивана (с не меньшей сноровкой, чем ее кузены), а затем протопала по коридору, словно у нее на ножках были сапоги-скороходы. – Вот! Так я и знала! Одень девочку как сорванца, и она будет вести себя соответственно! Меня просто трясет от новомодных тенденций про независимых женщин! – воскликнула тетушка Клара, пока Роза бегом возвращалась в гостиную. – Видишь ли, этот остроумный костюм придуман известной модисткой – мадам Стоун. Она делает красивые или, как ты говоришь, стильные наряды, которые удобны для носки. Даже модница миссис Ван Тассель обращалась к мадам Стоун и приобрела теплую пижаму. Мистер Ван сам мне об этом сказал! Говорит – его жена больше не лежит на диване, а ведет необычайно подвижную жизнь, учитывая ее ослабленное здоровье. – Неужели? Дай-ка журнал! – Тетушка Клара уже с большим уважением принялась рассматривать иллюстрации – если даже элегантная миссис Ван Тассель носит «этот ужас», то надо бы оставить предрассудки и тоже присмотреться. Доктор Алек обменялся хитрой улыбкой с миссис Джесси – втайне от всех та давно и с удовольствием носила скандальную «пижаму». – Думаю, спор окончен, – удовлетворенно кивнул он. – Я впервые в жизни купила модную вещь до Клары и не дожидаясь совета миссис Ван. Я давно заказала себе костюмчик и охотно играю с Розой и мальчишками в салочки, – призналась миссис Джесси. Тем временем Роза в съехавшей набок шапочке торопливо поясняла тетушке Изобиллии: – Видите, тетушка, какая чудесная красная фланель, какой хорошенький подъюбник и длинные чулки – тепло и уютно! Мы с Фиби чуть со смеху не умерли, когда я это все надела, а сейчас мне очень нравится! Платье необыкновенно удобное, не нужно ни ремня, ни пояса, можно спокойно сесть – не помнется и не треснет! Я люблю выглядеть опрятно, но не беспокоиться каждую секунду, как бы не помять платье. Вам ведь нравится, тетушка? Мне-то, конечно, нравится – ведь его выбрал дядя, а он лучше всех знает, что полезно для здоровья! Я бы и мешок надела, если бы он попросил. – Мешок я бы на тебя не надел, Роза! Подумай и выбери, какой наряд тебе больше подходит. Надеюсь на твой здравый смысл, – сказал доктор Алек, уверенный в победе. – Что вы, дядя, разумеется, я выберу ваш! Тот другой, конечно, модный, и, признаюсь, я нахожу его красивым, но он ужасно тяжелый, и я в нем, как живая кукла… Я признательна тетушке Кларе, но выберу этот наряд, если можно. Роза говорила вежливо, но твердо. Однако с сожалением взглянула на пышное платье, которое Фиби внесла в комнату – ей все же немного хотелось походить на «нормальную девочку». Тетушка Клара вздохнула. Дядя Алек улыбнулся и горячо сказал: – Спасибо, дорогая! Почитай журнал, и ты поймешь, чем оправдан мой выбор. А потом, если хочешь, я преподам тебе еще один урок – ты ведь хотела освоить что-то новое, и я знаю нечто поважнее французского и домоводства. – Что же? – спросила Роза, беря журнал, который с отвращением сунула ей в руки тетушка Клара. Дядя Алек, хоть и достиг сорокалетия, любил дразнить сестер, совсем как мальчишка. Пребывая в прекрасном расположении духа после одержанной победы, он не смог отказать себе в удовольствии окончательно сразить тетю Клару и произнес поистине шокирующую новость: – Будем изучать анатомию, Роза! Я научу тебя врачебному делу, а когда подрастешь, сменишь меня на посту. Если ты согласна, завтра же достану скелет. Тетушка Клара не выдержала и поспешно удалилась, возмущенная новым нарядом миссис Ван Тассель и странными интересами Розы. Глава девятнадцатая Братец Череп Роза приняла дядино предложение, в чем тетушка Майра имела шанс убедиться пару дней спустя. Заехав в гости как-то утром, тетя Майра приоткрыла дверь кабинета и тут же с криком захлопнула ее. Появился доктор Алек и поинтересовался у дрожащей тетушки, в чем, собственно, дело. – Ты еще спрашиваешь? На столе длинный ящик, похожий на гроб, и этот прямо на меня уставился! – ответила тетушка Майра, негодующе указывая на скелет, свисающий с люстры и широко улыбающийся всем входящим. – Входите, мадам! В мой медицинский институт женщины свободно допускаются. Сделайте мне честь поприсутствовать на уроке! – Доктор Алек с вежливым поклоном пригласил гостью войти. – Присоединяйтесь, тетя! Это просто чудесно! – воскликнула Роза, и ее веселое личико выглянуло из-за скелета. – Что ты здесь делаешь, дитя? – ахнула тетушка Майра, рухнув на стул и удивленно озираясь вокруг. – Сегодня мы проходим кости, и я в полном восторге! Вы знаете, что у человека двенадцать ребер? Нижние ребра называются колеблющимися, потому что они не прикреплены к грудине. Поэтому они легко уходят внутрь и, если слишком сильно затянуть корсет, вжимают легкие и сердце в… сейчас вспомню слово… – грудную полость – вот! – сияя от гордости, хвасталась познаниями Роза. – Думаешь, ей полезно изучать внутренности? С ее-то впечатлительностью!.. – осуждающе покачала головой тетушка Майра, глядя, как Роза пересчитывает позвонки и с любопытством поворачивает ногу скелета в тазобедренном суставе. – Очень даже полезно! Главное – ей нравится! А с впечатлительностью тоже можно справиться, чтобы излишняя нервозность, идущая от недостатка образования и лености ума, не мешала жить. Нельзя покрывать устройство организма тайной или бояться его. Я хочу, чтобы Роза знала, как устроено ее тело, уважала его потребности и не подвергала ненужным испытаниям, как большинство женщин. – Ей действительно нравятся твои уроки? – Еще как, тетя! Человеческое тело чудесно и разумно устроено, даже не верится! Только представьте, в легких шестьсот миллионов альвеол, а на один квадратный дюйм кожной поверхности приходится две тысячи пор! Подумайте, сколько нам нужно воздуха и как тщательно мы должны заботиться о коже, чтобы поры – маленькие дверки, открывались и закрывались правильно. А мозг! Тетя, вы даже не представляете, какой это занятный орган! Мы до него пока не дошли, но я жду с нетерпением, и дядя обещал принести муляж человеческого тела, из которого можно все вынимать и вставлять обратно. Как будет здорово самой увидеть, где что находится! Жаль только, органы ненастоящие!.. Роза тараторила, дружески положив руку на костлявое плечо скелета, а на тетушку Майру жалко было смотреть. Каждое слово, произнесенное Розой и доктором Алеком, задевало ее за живое – она смотрела и слушала, а перед ее внутренним взором вставали батареи бутылочек и баночек с таблетками, по вине которых она и стала тем, кем была – нервной, страдающей пищевыми расстройствами, несчастной пожилой женщиной. – Может быть, ты и прав, Алек, только не перестарайся! Женщине вряд ли пригодятся эти премудрости, и она вряд ли их освоит. Я бы ни за что не притронулась к муляжу, у меня от одного слова «органы» печень расшалилась! – сказала тетушка Майра, болезненно держась за бок и вздыхая. – Вам не станет легче, тетушка, если я скажу, что печень находится справа, а не слева? – с озорным блеском в глазах спросила Роза – она недавно поняла, что тетушкины жалобы на больную печень необоснованны. – О, дитя мое, люди смертны, неважно, с какой стороны болит – рано или поздно всем нам суждено покинуть этот мир, – сразу нашлась с ответом тетушка Майра. – Я предпочла бы узнать причину своей смерти, а пока живу – радоваться жизни, несмотря на то, что придется умереть. Я и вам этого желаю, тетя! Приходите на дядины уроки, уверена – вам сразу станет лучше! Роза вновь принялась пересчитывать позвонки с таким удовольствием, что даже тетушка Майра не посмела охладить ее рвение. – Что ж, пока она здесь, с нами, пусть выбирает себе занятие по душе. Но не позволяй ей переутомляться, Алек! – шепнула тетушка Майра и выскользнула из комнаты. – Полностью согласен, мэм! Хоть задача и не из легких, – сказал дядя Алек, закрывая за посетительницей дверь. Тетушки, хоть и любимые им, иногда бывали невыносимы. Полчаса спустя занятие снова было прервано – на этот раз появлением Мака. Тот попросту просунул голову в дверь и воскликнул: – Всем привет! Во что вы тут играете? Роза объяснила, Мак присвистнул от удивления и обошел вокруг скелета, внимательно его оглядывая. – Братец Череп – веселый малый, хоть красавчиком его не назовешь. – Не смейся над ним! Он хороший, а без плоти ты выглядел бы не лучше! – горячо встала на защиту нового приятеля Роза. – Не сомневаюсь! Поэтому с плотью расставаться не намерен – благодарю покорно! Полагаю, ты теперь слишком занята, чтобы почитать старому другу? Зрение Мака заметно улучшилось, однако читать самостоятельно он пока не мог. – Ты разве не останешься на урок? Дядя все объясняет и показывает рисунки! – стала уговаривать брата Роза и, поскольку тот не проявлял жгучего желания познать премудрости анатомии, торопливо добавила: – Мы оставим на сегодня кости и займемся глазами, чтобы тебе было интересней! – Роза, лучше не прыгать с одной темы на другую… – начал было доктор Алек, но Роза быстро шепнула дяде, пока Мак тоскливо поглядывал на недоступные для него книги: – Он грустит, надо его развеселить! Расскажите немного о глазах, Маку будет приятно! За меня не беспокойтесь! – Хорошо. Прошу студентов занять места! – сказал доктор Алек и постучал по столу, привлекая внимание. – Садись рядом, чтобы мы оба видели картинки, а если устанешь, можешь прилечь мне на плечо! – сказала Роза, великодушно разделяя с братом радости обучения и проявляя заботу, в которой нуждается каждый человек, особенно в момент слабости. Сидя плечом к плечу, они прослушали чрезвычайно доступное объяснение устройства глаза и пришли к выводу, что это лучше любой сказки – к тому же учитель старался подать материал как можно более интересно и дополнял рассказ наглядными иллюстрациями. – Боже мой! Если б я знал, какой хрупкий механизм – зрение, я был бы осторожней! Ни за что не читал бы у камина и не занимался бы на ярком солнце! – сказал Мак, почтительно рассматривая увеличенное глазное яблоко на картинке. Затем он оттолкнул книгу и возмущенно воскликнул: – Почему нельзя сразу предупредить, как устроены глаза и как правильно о них заботиться? А то по незнанию попадешь в передрягу… Я вот уже влип, какой смысл меня образовывать? – Мак, я твержу то же самое, но никто меня не слушает! Молодому поколению просто необходимы знания об устройстве организма, и задача матерей и отцов их дать. Однако родители зачастую не справляются, вот дети и попадают, как ты выразился, «в передряги». Будь моя воля, я бы сократил греческий и латинский и больше рассказывал бы о здоровом образе жизни. Математика хорошо, но принципы морали – гораздо важнее. О как бы я хотел донести эту мысль до учителей и родителей! – Некоторые родители понимают! Например, тетя Джесси подолгу разговаривает с мальчиками, я бы хотел, чтобы у нас тоже так было, но наша мама вечно занята хозяйством, а папа делами, у них никогда нет времени на подобные беседы, а если бы и было – с ними наверняка не так уж легко разговаривать – мы как-то не привыкли обсуждать подобные темы. Бедный Мак выразил желание многих мальчиков и девочек. Родители часто поглощены работой и домашними хлопотами и не образовывают детей, не ценят детскую доверчивость, которая дает взрослым возможность повлиять на чадо и уберечь его от неприятностей. Поэтому юные сердца вынуждены скрывать беды и соблазны, а потом оказывается слишком поздно и остается лишь сожалеть. Счастливы мальчики и девочки, которые откровенно беседуют с отцом или матерью и получают сочувствие, помощь и прощение; и втройне счастливы родители, способные передать собственный опыт, взрастить и воспитать юные души. Именно из-за этого неудовлетворенного желания Роза и Мак невольно потянулись к доктору Алеку. Часто в нашем несправедливом мире бездетные дяди и тети обладают любящими сердцами отцов и матерей; эти благородные существа словно специально созданы, чтобы дарить тепло и понимание чужим детям. Сами же находят искреннее удовольствие, принимая иначе невостребованную детскую любовь. Доктор Алек был одним из таких взрослых, и в его большом сердце нашлось место для всех восьмерых племянников, и особенно тепло он относился к осиротевшей Розе и страдающему от недуга Маку. Поэтому, когда Мак пожаловался на нехватку родительского внимания, а Роза, вздохнув, заметила «наверное, чудесно, когда у тебя есть мама!..», доктор преисполнился сочувствия, решительно захлопнул учебник и со свойственной ему душевной теплотой произнес: – Слушайте, ребятки: приходите со всеми бедами ко мне, я с божьей помощью найду решение. Таково мое предназначение, и мне не нужно большего счастья, чем ваше доверие! – Мы вам доверяем, дядя, и обязательно обратимся за помощью! – к великой радости дяди Алека, воскликнули дети. – Вот и славно! На сегодня урок окончен, я советую напитать все шестьсот миллионов альвеол свежим воздухом, побегав по саду. Заходи в любое время, Мак, и мы расскажем тебе все о «хрупком механизме», чтобы впредь он работал без перебоев.