Неужели поняла только я? Лурдес знала, о чём именно ей сказал Байрон, произнеся слова: “Решай сама, что с собой делать”, – потому что она знала, что он видел запись с видеорегистратора. Он не заставлял её глотать цианид – он предоставлял ей выбор. Она могла остаться в живых. Но она не была из тех, кто после стольких лет безнаказанности может позволить надеть наручники на свои по плечи испачканные в кровь руки. Байрон это знал. Я же знала, что увижу дальше… Скрытая камера в комнате Лурдес засняла последние секунды её жизни. Забежав в спальню и закрывшись на замок изнутри, она высыпала всё содержимое своей сумочки на пол, схватилась за заветный пузырёк, всыпала в свой рот всё его содержимое и, бросившись к прикроватной тумбочке, начала вливать в своё горло воду прямо из графина. Прежде чем её схватила первая судорога, она успела лечь на кровать и сложить страшно дрожащие руки у себя на животе. Она сделала свой выбор без единого сомнения. Так же уверенно, как на предыдущей видеозаписи вынесла приговор Терезе – всего лишь за сутки перед тем, как приговорить себя. Байрон, не отходя от подножия лестницы, подождал ещё несколько минут, прежде чем набрал номер полиции. Он не хотел помешать ей. Он знал, что она в эти минуты делала наверху, но не позвонил в скорую помощь, благодаря чему, в итоге, никто не выдвинет ему обвинений. Если бы он позвонил в скорую помощь, он бы таким образом подтвердил свою причастность к суициду этой стервы – продемонстрировал бы своё знание её действий за запертой дверью. Если бы в тот момент он набрал номер не того учреждения, тогда какой-нибудь дотошный до скрипа зубов следователь мог бы взяться доказывать факт того, что Байрон Крайтон специально психологически надавил на суицидницу, то есть в какой-то степени подтолкнул её к самоубийству, прекрасно зная, к чему приведёт подобное давление. Нет, в скорую помощь он не позвонил, и в полицию он тоже позвонил не сразу, чтобы никто не успел откачать этого загнанного в угол зверя и вернуть его с той стороны, на которую он отправил столько безвинных душ. Но я всё заметила и всё поняла… Зачем я это сделала?! Я скользнула взглядом по Байрону Крайтону, стоящему по левую руку от меня, и, встретившись с ним взглядом, поспешно отвела свой в сторону. Арнольд, вдруг нагнувшись к ноутбуку, начал отматывать запись назад. У меня засосало под ложечкой от предчувствия того, что он начал искать момент со словами Крайтона: “Поднимайся в свою спальню и решай сама, что с собой делать, но со второго этажа ты самостоятельно уже не спустишься”. И он действительно отмотал именно на этот момент! От этого мне мгновенно подурнело… Арнольд Рид был хотя и молодым, но талантливым полицейским, в свои двадцать девять он уже являлся следователем, именно его талант четыре года назад прославил его на все Соединенные Штаты Америки. Славу и звезду ему принесло дело Дождливого маньяка: психопат убивал домохозяек в дождливую погоду, расстреливая женщин в их собственных домах. Этого маньяка пытались словить на протяжении трёх лет, за которые он убил семерых женщин, но однажды этот псих залез на территорию Рида – расстрелял женщину в Лексингтоне. Арнольд вычислил его при помощи данных со штрафстоянки, на которой тот засветился в самом начале своей кровавой карьеры, и в результате взял его с поличным за мгновение до того, как тот успел бы убить очередную женщину. Прежде я слышала, что в процессе задержания Дождливого маньяка Арнольд Рид словил пулевое ранение, а прошлым утром я увидела его собственными глазами: шрам располагался над правой лопаткой. Маньяк, которого на протяжении трёх лет разыскивала полиция семи штатов, был взят двадцатипятилетним парнем, благодаря таланту и действиям которого последняя жертва серийного убийцы осталась в живых, и других жертв на этом счету больше не будет. Естественно Рид понял слова Крайтона так же хорошо, как их поняла Лурдес и как поняла их я! Но он не был мной… Уже когда Арнольд только начал отматывать запись именно на этот момент, я отчётливо понимала, что хочу не только закрыть свои глаза и уши, но и закрыть глаза и уши Арнольда. Это была просто фраза… Он ведь не приказал ей отравиться! Он сказал: “Ты дала Терезе выбор: умереть или умереть. Я предоставляю тебе более гуманный выбор. Я звоню в полицию. Поднимайся в свою спальню и решай сама, что с собой делать, но со второго этажа ты самостоятельно уже не спустишься”. И всё же я решила не вмешиваться… У Байрона Крайтона достаточно силы, чтобы защитить себя самостоятельно. Ему всего лишь нужно сказать, что он имел ввиду не принятие Лурдес яда, а надевание наручников на её руки. Ему достаточно сказать, что его слова: “Со второго этажа ты самостоятельно уже не спустишься”, – подразумевали собой выведение её со второго этажа в наручниках и под конвоем, а слова: “Решай сама, что с собой делать”, – относились к её внешности – он просто дал ей возможность привести себя в порядок перед взятием под стражу. Подобного объяснения будет достаточно для того, чтобы я смогла выступить в его защиту перед Ридом и убедить напарника снять с его рук наручники. Если Рид в дальнейшем промолчит, Крайтону точно не будет предъявлено обвинение, так как кроме меня и Рида во всём дряхлом штате уголовного отделения полиции Роара никто больше не поймёт истинного значения его слов. Если же он сейчас сглупит и ответит неверно – Рид его точно возьмёт по обвинению в психологическом давлении, а значит содействии суициду. Видеодорожка пошла: “Ты дала Терезе выбор: умереть или умереть. Я предоставляю тебе более гуманный выбор. Я звоню в полицию. Поднимайся в свою спальню и решай сама, что с собой делать, но со второго этажа ты самостоятельно уже не спустишься. Пошла!”. Арнольд остановил запись и уверенным тоном, заставившим меня призакрыть глаза, спросил: – Что это было? – Я сказал ей, чтобы она… – начал Байрон и, не поняв по его неоднозначному тону, какой из вариантов ответов он сейчас выдаст – губительный для него или его спасающий – я словила себя на том, что прекратила дышать, а Арнольд вдруг, совершенно неожиданно, оборвал его на полуслове, так и не дав ему шанса договорить. – Я спрашиваю об этом, – он ткнул указательным пальцем в правый угол монитора, и я вдруг увидела чёрный силуэт, который до сих пор не замечала. От этого фантома по моей спине вдруг пробежали мурашки. – Вы были не одни. Кто-то наблюдал за вами и слышал вас с того момента, как Вы произнесли фразу о том, что сделали копии видеозаписи, благодаря чему, даже в случае Вашего убийства, Лурдес с её любовником не выйдут сухими из воды, – он отмотал запись назад и показал нам. И вправду силуэт в прихожей, всего в нескольких метрах от сцепившихся Байрона с Лурдес, появился за стеклянной дверью именно в тот момент, о котором говорил Арнольд, но в прихожей не было установлено скрытых камер видеонаблюдения, а камера, покрывающая пространство у лестничной площадки, была неспособной запечатлеть личность тёмного силуэта. Когда Байрон крикнул: “Пошла!”, – силуэт, воспользовавшись шумными шагами бегущей вверх по лестнице и спотыкающейся Лурдес, резко отстранился от стеклянной двери, расположенной справа от Байрона на расстоянии всего трёх метров от него, и исчез. Он исчез так же незаметно, как появился. – Вы знаете, кто это мог быть? – обратился к Байрону Рид, и вдруг, протянув к нему руку с лежащим в ней ключом, он, спустя пару секунд, щёлкнул замком наручников, до сих пор удерживавших запястья Крайтона. Я не могла в это поверить. Только не я. Истинный смысл сказанных Байроном слов для Лурдес мог не заметить кто угодно, даже, возможно, я, но только не Арнольд Рид. Глава 57. Пейтон Пайк. 10 октября – 11:00. Время отсутствия Терезы Холт – 27 часов. В силуэте, запечатленном на видеозаписи, Крайтон узнал своего водителя, сообщника и любовника Лурдес Ричарда. Передав Крайтона одному из полицейских, чтобы тот выдал информацию по Ричарду, необходимую для срочного объявления преступника в уголовный розыск, я вышла из душного дома и, остановившись на крыльце, вдруг пожалела, что никогда в своей жизни не курила – закурить в этот момент хотелось зверски. На сером небе ходили низкие рваные тучи, обещающие к вечеру дождь. Наблюдая за ними, я пыталась восстановить дыхание. Наконец я узнала. Спустя тридцать один год, одиннадцать месяцев и одну неделю после убийства моих родителей я наверняка установила личность Больничного Стрелка. Им оказались двое латентных психопатов, из-за жажды наживы сумевшие стать искусными лжецами, опасными шантажистами, ловкими манипуляторами и, в итоге, безжалостными убийцами. Они не были здоровыми людьми… Они не были людьми. И потому с такой жуткой лёгкостью убивали людей и корёжили человеческие судьбы. – Эй, ты как, в порядке? – я не заметила, как Арнольд вышел из дома и подошёл ко мне сзади. Он положил руку на мою поясницу, но под моей форменной курткой был надет бронежилет, так что его прикосновения я почти не ощутила. – Она мертва… Где-то там, – я взмахнула рукой в неизвестном направлении и в следующую секунду эта же моя рука безвольно упала, и ударилась о моё бедро. – Тело Терезы Холт лежит под открытым небом… Её родители ждут от нас хороших вестей. У неё есть сестра и брат, и племянники, и пятилетний сын… Они отняли её у них… – Успокойся, – Арнольд хотел коснуться меня, но в этот момент из дома вышла группа медиков. Они выносили на носилках труп одной из двух личностей Больничного Стрелка. Сжав зубы, я отвернулась, чтобы не смотреть на простыню, скрывающее тело. Это было почти невыносимо. Мне действительно стоило собраться. – Что у нас по тому участку леса, в котором предположительно должна быть Холт? – продолжая смотреть в противоположную медикам сторону, поинтересовалась у напарника я. – Далеко от города. Там даже не планировали искать. – Почему они взяли машину Байрона? Почему они не отправились на дело на одном из своих автомобилей? – Скорее всего, они взяли его автомобиль, чтобы в случае развития варианта событий, в котором кто-то из соседей Терезы увидел бы, как она садится в их машину, в автомобиле опознали бы собственность Байрона, а не их. Слабое прикрытие, но лучше, чем никакое: пока полиция проверяла бы след Байрона, они успели бы скрыться. Наверняка расчёт был таков. Я нахмурилась: – В итоге это сомнительное прикрытие тылов их и выдало с потрохами. Увидев, что труп начали грузить в карету скорой помощи, я сошла с крыльца и быстрым шагом направилась в сторону своего автомобиля. Рид шёл со мной нога в ногу. Полицейские, приехавшие с нами, тоже вышли из дома и направились к патрульным автомобилям, стоящим у подъездной дорожки с включенными мигалками. – Выходит, Тереза была связана не со всеми жертвами, а только с последними двумя, если не учитывать тот факт, что она была влюблена в мужчину, которого в младенчестве похитили и похищение которого породило Больничного Стрелка, – ускоряя шаг, вслух проговаривала новые знания я. – А мы всё кружили над этим вопросом, пытались связать её с остальными жертвами… Почему Ричард сбежал? Почему не защитил женщину, с которой разделил всю свою преступную жизнь? Он вполне мог напасть на Байрона в момент, когда тот был сосредоточен на выяснении отношений с Лурдес. – Будь при нём в тот момент оружие, уверен, что Крайтона уже не было бы в живых, – отозвался Арнольд, и я мысленно согласилась с ним. Зная, на кого идёт, Крайтон совершенно не опасался разделить участь жертв Лурдес и Ричарда. Потому что его мир рухнул. Скорее всего, Байрон не боялся потому, что после открытия правды перестал здраво оценивать значимость своей жизни, но не мог себе позволить той роскоши, которую позволила себе Лурдес, наглотавшись цианида. Он не был её сыном. И потому он мог себе позволить лишь рисковать жизнью, но не мог себе позволить оборвать её – он был выше этого. Он справится с тем, что с ним произошло: с потерей семьи, с потерей своей истории, с потерей всего своего мира и с потерей Терезы. Он обязательно справится, ведь в его жизни появился и остался его сын. Но мне страшно думать, каким именно методом он будет справляться с этим кошмаром. Сильным людям всегда сложнее, потому что им не позволено сдаваться. Сдаваться позволено только слабым. Арнольд был прав: Ричард напал бы только в случае, в котором его победа была бы гарантирована. Как в случае с беспомощной Терезой. С Байроном Крайтоном у него ничего бы не вышло – тот бы раздавил его одной левой ещё до того, как Ричард успел бы на него замахнуться. Оружия при нём в тот момент определённо точно не было, а Крайтон сказал, что обличающую видеозапись он размножил, что гарантировало и Лурдес, и Ричарду скорый конец. Ему оставалось только бежать. – Какого автомобиля не хватает в гараже Крайтона? – уже остановившись рядом с патрульной машиной, мигалки которой всё ещё сияли красным и синим цветами, я обернулась и вдруг увидела Крайтона, подходящего к нам вместе с одним из полицейских. – Он забрал машину Лурдес, – поправляя на себе пальто, ответил на мой вопрос сам Крайтон, и я отметила чрезмерную бледность его лица. – Номер автомобиля я уже продиктовал вашим коллегам. Я поеду с вами. – Нет, – категорически отрезала я. – Да, следователь, – безразличным тоном отреагировал на мой отказ он. – Я еду за телом любимой женщины. Попробуйте меня остановить. *** На поиски тела Терезы Холт выехало три патрульные машины. Наша была первой. Арнольд сидел за рулём, а я, сидя сбоку от него и сверяясь с видеоматериалом, уточняла путь. Байрон Крайтон сидел на заднем сиденье в компании двух полицейских. Я выросла в Роаре, а потому хорошо знала дорогу, по которой нам предстояло проехать. Главной задачей было не пропустить необходимый поворот в лес, а с учётом того, что мы неслись на всех порах, мы действительно рисковали в этом плане, но в итоге я вовремя сказала Арнольду поворачивать, и он, скрипя шинами, завернул на необходимую нам лесную дорогу. О том, что мы не ошибались, свидетельствовал самый яркий в назначенном маршруте ориентир: большое, расколотое пополам молнией дерево, возле которого, согласно внешней записи с регистратора автомобиля Крайтона, Ричард с Лурдес высадили Терезу. Мы ещё не доехали до этого дерева, когда на мой мобильный поступил первый входящий вызов – звонила Астрид. До боли прикусив нижнюю губу, я сбросила трубку, но она позвонила ещё два раза, и в итоге я ещё дважды сбросила её входящий вызов. Я поняла, что ей стало известно о команде остановки поисков её сестры, данной волонтёрским отрядам. Ей было страшно и она хотела узнать, что происходит. Но я не могла ей сказать… Только не я. За несколько секунд до того, как мы остановились у расколотого дерева, я получила от Астрид смс: “Полиция приостановила поиски! Почему?!”. Боль, разлившаяся в моей грудной клетке, едва не вы́давила из моих глаз слёзы. Почему именно Астрид?! Почему именно её сестра?! Так не должно было быть… Только не с нами… Как только наша машина остановилась, все четыре её двери одновременно открылись. Мы не вышли – мы буквально выбежали на лесную дорогу. – Ричард показывал рукой в ту сторону, – внимательно смотря в экран планшета, я взметнула руку над головой и указала куда-то влево, скопировав движение и направление его руки. Больше видеозапись нам ничем не могла помочь. Поэтому я отбросила планшет на пассажирское сиденье и одновременно с остальными бросилась в лес. – Тело должно быть где-то здесь! – выпалил Рид, информируя присоединяющихся к нам коллег. – Судя по отчётливому звуку выстрела и быстрому возвращению убийцы к автомобилю, они отошли недалеко! Жертва была одета в ярко-красное пальто! Предположительно тело было оставлено в яме, так что смотрите под ноги! – Здесь! – выпалила я, внезапно заметив под своими ногами ярко-зелёный ластик, а чуть дальше от него конфету в серебристой обёртке. – Она оставила след! Прежде чем кто-то успел понять смысл моих слов, Байрон Крайтон, оказавшийся рядом со мной в мгновение ока, оттолкнул меня в сторону и первым побежал по следу из разбросанных конфет. Мы бросились за ним, я единожды попросила его остановиться, но он уже не слышал ничего, кроме биения собственного сердца. Как только мы забежали наверх холма, я увидела, как Байрон резко затормозил у края обрыва, над которым нависала огромная каменная глыба. Мы тоже остановились на мгновение, как вдруг Крайтон, издав пронзительный стон, не раздумывая сиганул куда-то вниз. Выкрикнув громогласное “Ааа!”, я со всей возможной для себя скорости рванулась в его сторону, и остальные тоже рванулись вместе со мной, но было уже слишком поздно – он, не подумав о возможных последствиях, спрыгнул в яму. Когда мы остановились у самого края обрыва, я буквально окаменела от увиденного и услышанного в следующие секунды. Байрон Крайтон, прижимая к себе неподвижное ярко-красное пальто, распластавшееся на дне ямы, рыдал так надрывно, из его груди вырывался такой пронзающий, надсадный хрип, подобный звериному вою, что от жуткого ощущения этой практически осязаемой, нечеловеческой боли, по моей коже разлился страшный в своей нарастающей силе холод… Мы нашли Терезу Холт. Глава 58. Пейтон Пайк. 10 октября – 19:30. Из-за непогоды потемнело раньше обычного, но возвращаться в пустой дом совершенно не хотелось и потому я всячески тянула время, вновь и вновь просматривая папку преступлений Ламберта, в тщетной попытке разобраться с его жертвами под номерами один и шесть. Однако, очевидно, не я одна была не в восторге от перспективы встречи с прессой, обосновавшейся на парковке перед полицейским участком – назойливых мух всё ещё удавалось не пропускать вглубь здания дальше приёмной комнаты. Арнольд, принеся мне кофе, опустился на соседний стул и предложил пересмотреть видеозаписи, предоставленные нам Крайтоном, которые не просто для меня, но для всего следствия стали настоящей золотоносной жилой. Сначала мы, придвинувшись к монитору моего компьютера едва ли не впритык, просмотрели видеозапись с регистратора. Сокрушительные признания Лурдес и безвыходность жуткого положения Терезы вновь, и вновь вызывали потоки мурашек, и холода по коже. Затем, отстранившись от монитора подальше, мы просмотрели видеозапись стычки Байрона с Лурдес. Я неосознанно напряглась при появлении фантома за стеклянной дверью и призакрыла глаза на опасных словах Крайтона. У нас были и другие видеозаписи с камер скрытого видеонаблюдения в доме Крайтона, но все они были бесполезны для следствия. Однако большего нам и не нужно было – в этих двух файлах было даже больше того, на что мы в принципе могли бы рассчитывать. Ощущения во время повторного просмотра обеих видеозаписей и у меня, и у Арнольда были настолько смешанными, что мы ещё долго не говоря ни слова смотрели в почерневший после окончания просмотра экран. Придя в себя только через несколько минут, я, продолжая упираться затылком в свои сведенные за головой ладони, перевела взгляд на Арнольда, упирающегося предплечьями в стол, за которым мы легко помещались вдвоём. Наше расположение было таким, что я могла видеть его профиль, он же, для того, чтобы увидеть моё лицо, должен был бы повернуть голову влево. Решив, что это хороший момент, то есть оценив наше расположение, как выгодное для себя, я заговорила: – Ты заметил, – констатировала, а не спрашивала я. – Для того, чтобы показать нам силуэт за стеклянной дверью, ты отмотал не на момент появления силуэта, а на момент слов Крайтона о том, что Лурдес не спустится со второго этажа самостоятельно. Прежде чем ответить, Арнольд немного помолчал.