– Не-е-ет, – сонно протянул мужчина. – Я для такой красотки слишком стар. Мне скоро четвёртый десяток стукнет, куда мне бегать за горячими красотками, не разменявшими хотя бы третий десяток? Несколько секунд я пыталась понять, серьёзно ли этот человек оценил мой возраст, а наконец поняв, что он не пошутил, брызнула смехом и вновь, секунда в секунду, одновременно с Астрид. *** Я хотела вызвать такси, однако Астрид настаивала на том, чтобы я воспользовалась услугами Маршалла, и в итоге я не заставила уговаривать себя неприлично долго. В ожидании Маршалла я вышла на улицу, чтобы немного проветриться. Я была пьяна, но так как, в отличие от Рене и Астрид, пила только пиво и успела вовремя остановиться, моё опьянение не было сильным. То есть шагать по ровной траектории я могла, но мой шаг стал более развязным. Спустившись с крыльца бара, я направилась к припаркованной неподалёку машине Маршалла и вдруг увидела Стэнли Ламберта. Открыв заднюю дверцу своего автомобиля, он аккуратными, любящими движениями скорее укладывал, нежели усаживал Рене в салон. Весело ухмыльнувшись, я уже хотела окликнуть его и поздороваться, как вдруг отчётливо услышала его слова, адресуемые Рене: “А ведь я тебе говорил, что эта Пейтон не лучшая компания для тебя и ни до чего хорошего тебя эта дружба не доведёт… А ты не послушалась меня и вот к чему это привело. Представь, если девочки увидят тебя в таком состоянии? Ну чего ты кривишься, маленькая моя, тебя тошнит?”. Тон этого человека был пропитан трогательной заботой. Нырнув на заднее сиденье вслед за женой, он не мог видеть меня, и я поспешно направилась в сторону машины Маршалла. Меня неожиданно задели слова этого человека. Выходит, муж Рене считает меня “плохой компанией” для его жены? Но почему? Потому что я разведена? В браке не родила детей? Потому что после наших посиделок в баре от Рене несёт алкоголем? Но в последнем пункте можно было бы винить в большей мере Астрид, нежели меня. Так почему же именно я ему так сильно и так давно, судя по его словам, не нравилась? Очевидно потому, что я полная противоположность Рене. Кто знает, чего от меня, самодостаточной разведёнки, может нахвататься его смирная жёнушка? – Привет, Стэнли! – вдруг раздался за моей спиной голос приближающегося Маршалла. – Что, девочки весело провели время, да? – Хорошо, что дни рождения только раз в году, – без усмешки отозвался Ламберт, а тем временем Маршалл уже сосредоточился на мне. – Ну что, готова прокатиться с ветерком? – Что, решишься побыть дерзким и откроешь форточку посреди октябрьской ночи? – искренне улыбнулась я, решив всё же не обижаться на Ламберта и быстро отпустить эту ситуацию: ну не нравлюсь я человеку, но так я и не доллар, чтобы нравиться всем! – А ты сегодня на юморе, да? – ухмыльнулся Бардшо. – Давай ещё про мои развевающиеся на ветру волосы пошути, и я окончательно поверю в то, что ты ежедневно душишь в себе выдающиеся юмористические способности. – Я никогда и ничего в себе не душу, мальчик мой. Я слишком умна для удушения и потому если я желаю убить в себе что-то, я в это что-то стреляю. Так быстрее и безболезненнее. – А ты маньячка, Пайк. А ведь тебя даже не заподозришь. – Я полна сюрпризов, – уже ныряя на боковое сиденье, ухмыльнулась я. – А ты ими полон? – Ещё бы! Через край… – неоднозначно ухмыльнулся Бардшо и с громким щелчком пристегнул свой ремень безопасности. *** Мы доехали до моего дома за семь минут – на три минуты быстрее, чем я добиралась до бара, так что можно сказать, что Маршалл и вправду катался “с ветерком”. Уже отстегивая свой ремень, я вдруг, сама от себя не ожидая, обратилась к своему водителю: – А можно вопрос? – Ну валяй, следователь, – криво улыбнулся Бардшо. – Говоря о своей умершей в младенчестве сестре, Астрид назвала её отсутствующей, а не умершей. Почему? – Этот манёвр придумали её родители. Когда эта трагедия случилась, их боль была слишком сильна и, чтобы обходить острые углы, болезненное слово они заменили менее категоричным словом, которое в итоге прикипело ко всем членам семьи. Но мне кажется, что в итоге так вышло даже больнее. Говоря “отсутствующая”, ощущаешь, будто говоришь о живом человеке, который вышел на пару минут из комнаты и вот-вот должен вернуться, но только эта девочка не вернётся, и из-за осознания, которое проступает через обманывающее сознание слова, становится ещё больнее. Понимаешь? – Уверена, что не до конца, но представляю себе предельно чётко. Знаешь, я всегда считала, что иметь семью – это счастье и, чем больше семья, тем больше счастье, должно быть… Но послушаешь вот таких вот историй и никакую семью не захочется. Лучше уж быть самому по себе. – Ты просто привыкла к одиночеству. – Уверена в этом, – гулко выдохнула я. – Ладно, спасибо, что подбросил. Хорошей ночи. – И тебе, – поджал губы Бардшо. Он не стал дожидаться, пока я войду в дом или хотя бы дойду до крыльца дома. Как только я вышла из машины и захлопнула за собой дверь, он начал разворачиваться, а когда я только подходила к освещённому наддверным фонарём крыльцу, он уже удалялся в противоположную сторону. Поэтому когда остановившись на крыльце со связкой ключей в руках я услышала вторящий его удаляющемуся мотору менее шумный приближающийся мотор, я удивилась и посмотрела на наручные часы: двадцать два ноль пять. В такое время на этой улице машины – редкое явление, а здесь вдруг вторая. Замерев на крыльце, я начала наблюдать за приближающимся автомобилем и вскоре поняла, кому она принадлежит. Арнольд? Неужели что-то произошло? А я не в лучшей форме… Мне не стоило пить! Если это срочный вызов, тогда мои дела плохи. С напряжением наблюдая за тем, как автомобиль Рида паркуется на обочине напротив моего дома, я не двигалась с места, мысленно пытаясь разрешить сложившуюся ситуацию: очевидно, вместо меня на место вызова, куда бы меня не вызывали, должен будет явиться Арнольд и прикрыть меня. Он определённо точно не откажет мне в этой просьбе… – Привет! – выйдя из машины, поднял одну руку вверх Рид. В ответ я лишь тоже подняла руку. За следующие несколько секунд он обошёл машину и, открыв багажник, достал из него что-то крупное и квадратное, упакованное в белый полиэтиленовый пакет. Не говоря ни слова, я начала наблюдать за тем, как он, захлопнув багажник и поставив машину на сигнализацию, уверенным шагом направляется в мою сторону. Когда же он начал подниматься на крыльцо, я не выдержала: – Что-то случилось? – начала прощупывать явившегося ко мне в начале одиннадцатого часа ночи напарника я, пытаясь найти в его выражении лица или движениях намёк на ответ, но ничего не находила. – Случилось, – наконец произнёс он. – Я всё ещё не поздравил тебя с днём рождения. – Пффф… – с облегчением выдохнула я. – И всего-то? Я думала, что ты и не поздравишь. – Вообще-то я хотел поздравить тебя ещё до рассвета, когда мы копались в фотографиях этого ненормального, но у меня тогда ещё не было подарка, так что я решил повременить. – Ну, до конца этих суток у тебя ещё есть час и пятьдесят две минуты, так что ты ещё успеваешь поздравить меня вовремя. Раз уж не стал первым поздравившим, так хоть станешь последним. – Ты что, пила? – вдруг прищурился Рид, продолжая держать перед собой объёмную коробку в непрозрачном пакете. – Немного. Отмечала с Астрид и Рене. А что, так заметно? – Да нет. Просто веки чуть больше закрывают глаза, чем обычно. – Может быть я просто сонная? – не сдержавшись, ухмыльнулась я. – Так значит, у тебя появился бойфренд? – Что?.. Кто? – не до конца поняла вопрос я. – Бритоголовый амбал, который тебя подвозил. Я бы на твоём месте поаккуратнее был с парнями, обладающими подобной внешностью. – Это муж Астрид, – вздохнула я, постепенно переставая улыбаться. – Ладно, давай свой подарок, – взмахнула ладонями я, жестом призывая передать мне коробку. – Вот ещё. Пригласишь меня в дом – подарю подарок. – Ты напрашиваешься. – А ты гений. Тяжело вздохнув, глядя снизу вверх в глаза Рида, я вслепую нашла нужный ключ в связке ключей, висящей на моём указательном пальце, и вслепую вставила его в замочную скважину. – Ладно, проходи, – произнесла я, что прозвучало едва ли не как: “Ладно, твоя позиция взяла верх – я хочу посмотреть, что ты мне подаришь”. Как только мы оба оказались в коридоре, я включила тусклый свет и, закрыв за собой дверь, начала разуваться, а Рид наконец поставил передо мной свой подарок. Присев напротив него на корточки так же, как мой гость, я спросила: “Ну, и что это?”, – и спустя несколько секунд Рид вытащил из пакета объёмную сине-белую коробку. – Калорифер? – в удивлении мои брови взмыли вверх. – Мило. – А ещё лампочки и батарейки, на всякий случай разных видов, так как я не знаю, какие именно тебе нужны, – уловив мой удивлённый взгляд, Рид повёл одной бровью. – У тебя уже третью неделю висят наклейки на рабочем компьютере с напоминаниями. Ты безответственный человек, Пейтон. Если ты не можешь позаботиться о подобных мелочах, как ты вообще выживаешь одна? Мы оба замерли, словно размышляя над ответом на прозвучавший вопрос. Сначала я думала о том, что между мной и Ридом, сидящими на корточках напротив меня, расстояние всего лишь в одну вытянутую руку, а потом вдруг и вправду чуть не задалась вопросом, как же я выживаю одна в этом огромном пустом доме, требующем от меня поддержания определённой температуры, электричества и… Прежде чем я успела додумать эту мысль и с головой погрузиться в неё, Арнольд вдруг резким движением руки отставил калорифер к стене и уже следующую секунду его лицо оказалось впритык к моему, а его губы соприкоснулись с моими. Сначала я подумала, что поцелуй продлится всего пару секунд, после чего парень отстранится, чтобы проверить мою реакцию, а я не знала, какую именно реакцию ему продемонстрировать, но он не отстранился. Он продолжил меня целовать и, спустя ещё несколько коротких секунд, я ответила ему. Получив от меня положительную ответную реакцию, он придвинулся ко мне ещё ближе, из-за чего я пошатнулась и, опрокинувшись назад, врезалась спиной в входную дверь, но это не отвлекло нас от процесса. Мы продолжали целоваться, а когда моё дыхание стало прерывистым из-за неудобной позы, я слегка отстранила парня от себя. Спустя несколько секунд мы уже продолжали целоваться стоя на коленях и позволяя нашим рукам хаотично блуждать по телам друг друга. Не знаю, сколько так продолжалось, но возбудилась я быстро и, слегка прижавшись бёдрами к бёдрам Рида, поняла, что он тоже готов. Именно в этот момент он вдруг оторвался от моих губ и спросил: – Ты очень пьяна? – Почти не пьяна. А что? – тяжело дыша, честно ответила я, глядя в глаза прижимающего меня к себе обеими руками мужчины. – Это хорошо. – Почему это хорошо? – Потому что я не хочу, чтобы проснувшись завтра ты сказала мне, будто бы переспала со мной по пьяни. – Ладно, не скажу, – слегка выпятив нижнюю губу, невозмутимо пожала плечами я, на что Рид мгновенно улыбнулся и, в следующую секунду вновь впившись в мои губы, резко встал и поднял меня на ноги вслед за собой. Сначала мы стащили друг с друга куртки, затем Арнольд, не останавливаясь, сбросил с себя обувь, после чего мы освободились от ремней, но он вдруг начал направлять меня в сторону гостиной, явно заметив в ней диван. – Нет, не сюда… – запротестовала я, едва сумев сказать хоть что-то из-за настойчиво целующих меня губ. – Наверх… Наверх… Спотыкаясь, но всё равно не отрываясь от губ друг друга и не останавливая процесс раздевания, мы каким-то чудом всё-таки добрались до второго этажа, по пути не сломав себе шеи. Дальше вела я и вскоре мы ворвались в спальню, и теперь начали стаскивать с себя уже наполовину расстегнутые штаны и рубашки самостоятельно, как вдруг он замер. – Что? – тяжело дыша, замерла и я. – Я забыл презервативы. – Твоя куртка осталась в коридоре. – Я забыл их не в куртке. Я в принципе их забыл. – Батарейки принёс, а презервативы не принёс? – без разочарования в голосе произнесла я, так как знала, чем в итоге вся эта история закончится, как вдруг до меня дошло. – Значит ты изначально планировал этот секс, раз купил забытые в итоге презервативы?