– Рад Вас видеть, мисс Холт! Миссис Августа уже не надеялась на то, что Вы появитесь. Давайте, подъезжайте поближе к дому, я отгоню одну из машин мистера Крайтона в сторону и Вы припаркуетесь на её место. – Оу, не стоит… – Не переживайте, мистер Крайтон даже не заметит! Я запаркую машину за палисадником, а Вы встанете возле крыльца, иначе Вам места здесь уже не найти, а от ближайшего парковочного места до входа в особняк целых двести метров, так что соглашайтесь. – Ну, если Вам несложно, Ричард… – Что Вы, что Вы! – замахал руками мужчина и заулыбался ещё сильнее. – Мне будет в радость помочь Вам! А кто этот джентльмен, сидящий позади Вас? Ваш сын? Очень похож на Вас. – Правда? – с облегчением вспыхнула я. Значит, всё-таки похож на меня, значит, я преувеличиваю его схожесть с Байроном… – Клянусь, этот мальчик вылитая копия Вас! – ещё шире заулыбался Ричард и, резко вскинув руки вверх, добавил. – Что же это я вас задерживаю, Вы и так уже сильно опоздали. Давайте, проезжайте вперёд, встанете вместо вон того чёрного мерседеса с номерными знаками из единиц. Уже спустя три минуты мы стояли на одном из самых выгодных парковочных мест. Слова Ричарда о том, что Байрон “ничего не заметит”, говорили о том, что инициатива угодить нам исходила именно от добродушного водителя, отчего мне было немного легче. Я ещё не успела отстегнуть свой ремень безопасности, а Берек уже отстегнул свой и открывал свою дверь: – Ну же, мама, давай быстрее! Вдруг рыцари уже здесь? – схватив упакованную в красивую блестящую обёртку книгу, Берек поспешно выскочил из машины, что с ним прежде никогда не случалось. Гулко выдохнув, я почти почувствовала, как воздух, словно помпой вытолкнутый из моих лёгких, чуть не оцарапал моё сжимающееся от неприятного предчувствия горло. Это будет тяжёлый вечер. Но всё проходит, а значит неминуемо пройдёт и он. Нужно только пережить его и всё. Вроде бы ничего сложного. Просто… Пережить. *** О том, что, по факту, я веду Берека не просто на детский праздник, организованный в доме его биологического отца, но на день рождения его двоюродный сестры, я поняла в момент, когда увидела отца Байрона и осознала, что представший передо мной мужчина в инвалидной коляске – дедушка моего сына. И в следующую секунду в моём подсознании произошёл так называемый запоздалый “бум” – я поняла, что сегодня мой сын заочно познакомится со своими прямыми родственниками, которые конкретно мне являются совершенно посторонними людьми. До сих пор у нас с Береком всё было общим и вдруг я увидела, что у этого ребёнка имеется что-то не принадлежащее мне: по сути, он является кровной частью той семьи, которую лично я считаю едва ли не худшим примером семьи. От подобных мыслей меня вдруг затрясло и бросило в пот. – Тереза! – радостно воскликнула Августа и, ткнув в плечо мужчину в инвалидном кресле, продолжила на не менее радостной ноте. – Папа, посмотри, это та самая Тереза Холт, о которой я тебе рассказывала! Она работает над дизайнерским проектом этого и гостевого домов. – Очень приятно познакомиться, – заулыбавшись, мистер Крайтон-старший протянул мне свою руку и с неожиданной силой пожал мою. – Эрнест Крайтон, отец Августы и дед именинницы. Откровенно говоря, я не знал, что Байрон решил поменять интерьер этого дома. Я думал, что он взялся только за гостевой. – Разве я тебе не рассказывала? – Нет, – качнул головой старик. До сих пор я никогда, даже на фото, не видела мистера Крайтона-старшего. Но я вдруг поняла, что всё это время, исходя из моих знаний, вытекающих из моего знакомства с его женой, я представляла себе этого человека в не самом лучшем свете. Я думала, что внешне он будет похож с Байроном, так как с Лурдес Байрон явно не совпал ни в единой черте лица, и ещё думала, что мистер Крайтон будет не менее, может быть даже более высокомерным, чем его жена. Но передо мной предстал совершенно не тот человек, который последние пять лет невольно жил в моём воображении. Этот человек был похож на Байрона только своим идеально ровным лбом и густыми волосами, которые, впрочем, уже начинали неумолимо седеть, и в его глазах не читалось ни капли высокомерия или любой иной эмоции из одной с высокомерием оперы. Глаза этого человека были светлыми и излучали скорее не доброту, но мягкотелость. Я с первого взгляда смогла определить, что этот мужчина является абсолютной противоположностью своей жены, что показалось мне даже странным. И ещё он сидел в инвалидной коляске. Байрон никогда не говорил мне о том, что его отец прикован к креслу. Когда он рассказывал мне о нём, он говорил о быстром, энергичном и подвижном мужчине, и потому я рисовала в своём воображении соответствующий данному описанию образ. Но все мои представления были мимо. Реальность оказалась на удивление отличающейся от воображаемой правды. Что, впрочем, могло бы меня и не удивлять – в конце концов, уже не в первый раз моя персональная реальность отличалась от красочных слов Байрона, и у меня уже был опыт с тем, как однажды “его правда” оказалась болезненно-непоправимо-несопоставимой с “моей правдой”. – К сожалению, Августа рассказывала мне только о Вашей работе над гостевым домом, но я видел Ваши эскизы, – продолжал мистер Крайтон. – За свои шестьдесят пять лет я повидал много дизайнерских проектов, но немногие из них врезались мне в память так, как врезался Ваш. Вы талантливый дизайнер, миссис Холт. Он назвал меня миссис. – Может быть дело в том, что у тебя плохо развита фотографическая память, а не в таланте дизайнера, – раздался прямо у меня за спиной холодный женский голос. Ещё до того, как Лурдес Крайтон дала о себе знать посредством звуков, я почувствовала её присутствие по стойкому аромату парфюма “Shalini”. От сочетания знакомого аромата с не менее болезненно знакомым мне голосом, по моей спине пробежала рябь мурашек, а в следующую секунду из-за моей спины появилась и сама носительница колюще-режущих воспоминаний. – И, насколько мне известно со слов Августы, перед тобой стоит вовсе не миссис Холт, а мисс Холт. Тереза – мать-одиночка. Тот факт, что Лурдес подчеркнула моё незамужество при имении ребёнка может быть и мог бы меня уколоть, но перед этим она не менее болезненно уколола собственного мужа, в присутствии посторонних людей назвав его память плохой, так что её укол я восприняла с неожиданным облегчением: значит, эта женщина подобным образом обращается не конкретно со мной, а в принципе со всеми окружающими её людьми, даже с самыми близкими. Выходит, она вовсе не выделяет меня и не делает из меня мишень для своих нападок. Она просто такой человек, и дело вовсе не во мне, а только и только в ней. Может быть, у неё было сложное детство или имеется какая-нибудь психологическая травма, в итоге сделавшая из неё стерву? Возможно это странно, но от только что прозвучавших слов Лурдес, пропитанных неприязнью не ко мне одной, мне вдруг настолько сильно полегчало, как будто с моих плеч свалился не камень, но целая гора. Поэтому, когда к Августе подошёл её муж, Марк, и улыбнулся мне, я неожиданно искренне улыбнулась ему в ответ. Всё в порядке. Крайтоны не такие уж и клыкастые люди: Августа улыбчивая и, если вспомнить, всегда была ко мне доброжелательна, Марк молчалив и дружелюбен, мистер Крайтон носитель мягкого темперамента. Даже их водитель, Ричард, человек с вечной улыбкой на лице, приходящий на помощь нуждающемуся при первой же возможности. Выходит, это стадо портит всего две паршивые овцы. Вернее, одна овца и один баран. Лурдес была холериком с завышенной самооценкой, Байрон же пошёл ещё дальше – если его мать ещё была способна воспринимать своих собеседников за людей, пусть и не таких совершенных, какой она сама себя считала, тогда её сын вполне мог позволить себе развлекаться с людьми, как с интересными, но быстро наскучивающими куклами. – А это Ваш сын? – совершенно спокойно проигнорировав колкость своей жены – очевидно, он, как и все, уже давно привыкли к её манере общения – вдруг перевёл своё внимание на Берека мистер Крайтон. – Как Вас зовут, молодой человек? – Берек Холт, – с серьёзным выражением лица представился Берек. – Какой интересный мальчик! – в ответ ухмыльнулся мистер Крайтон, после чего обратился ко мне. – Ваш мальчик на кого-то похож, только я никак не могу вспомнить, на кого. – Он похож на меня, – уверенно ответила я, но моя улыбка, пусть и едва уловимо, но дрогнула. – Он и вправду похож на Терезу, – внезапно решил поддержать мою теорию Марк. – Только у мальчика глаза ярко-зелёные, а у Терезы синие. – Да нет же, этот молодой человек похож ещё на кого-то… Он напоминает мне кого-то более знакомого, чем мисс Холт. Точно! – мистер Крайтон вдруг хлопнул себя по лбу и, как только его ладонь встретилась с его идеально ровным лбом, моё сердце мгновенно ёкнуло. – Дорогой мой, а сколько тебе лет? – вновь обратился к ребёнку он, и в этот момент я поняла, что старик заметил то, что казалось очевидным мне, но что другие не замечали или делали вид, будто не замечают. Я неосознанно сжала ладонь Берека своей внезапно вспотевшей ладонью с ещё большей силой и подумала: “Своим ответом он сейчас либо казнит, либо помилует меня, и этого вердикта уже будет не отменить”. – Тридцатого октября мне будет четыре года, – бойко ответил Берек своим красивым, звонким голоском, и моё сердце вновь застучало. Я едва сдержалась, чтобы гулко не выдохнуть с облегчением при всех присутствующих. Он ответил точь-в-точь так, как мы репетировали. Он помиловал нас обоих. – Честное слово, Тереза, Ваш сын так сильно напоминает мне моего собственного, когда тот был таким же маленьким мальчиком, что если бы Вашему ребёнку было лет пять-шесть, я бы поседел ещё сильнее. – Почему это, мистер Крайтон? – заинтригованно ухмыльнулся Марк, пока я пыталась заставить свои лёгкие возобновить дыхательный процесс. – Потому что лет шесть назад Байрон около полугода прожил в США, в Бостоне, и, клянусь, я почти уверен в том, что причиной его задержки была женщина. – Я никогда не бывала в Бостоне, – не отконтролировав себя, сама не понимая, на какую безумную ложь иду, самоуверенно выпалила я, и только произнеся эти слова поняла, что допустила страшную ошибку – прямо передо мной стоял человек, который наверняка знал, что в Бостоне я не просто бывала, но некоторое время проживала в этом городе. Этим человеком была Лурдес Крайтон. Я сразу же подумала, что это конец. Я почти услышала, как тонкий лёд под моими ногами отчётливо захрустел, обещая губительно треснуть. Я осознала, что здесь и сейчас провалюсь в такую холодную воду, что мгновенно умру от её низкой температуры. Но… Вдруг произошло нечто совершенно непредсказуемое – треск льда остановил человек, на помощь которого я ни при каких условиях не понадеялась бы. Лурдес, очевидно оказавшаяся не такой же проницательной, каким был её муж, и, очевидно, всё ещё сосредоточенная на желании всё-таки зацепить своего супруга достаточно, чтобы вызвать в нём ответную реакцию, пропустила мимо ушей мои последние слова. – Эрнест, ты всегда был страшным выдумщиком, но, я тебя умоляю, прекрати приставать к Терезе со столь дикими выдумками, – взяв шампанское с подноса мимо проходящего официанта, словно разочарованно вздохнула Лурдес, и я вдруг заметила, что в её крови уже наверняка имеется определённый градус. – Это, честное слово, переходит все рамки морали и становится неприличным. Тереза родила для себя ребёнка, как сейчас позволяют себе многие женщины, но мы ведь живём не в восемнадцатом веке, чтобы подобное осуждать, так может быть не будем смущать гостью подобными разговорами? Мальчику четыре года, ты это узнал и всё равно озвучил свою безумную теорию, которой не имеет места быть в реальности. Пожалуйста, простите моего мужа, Тереза, – внезапно обратилась ко мне Лурдес, и от произнесённого ею слова “пожалуйста” у меня едва мгновенно не отвисла челюсть. – Не берите близко к сердцу. Ваш мальчик ни капли ни на кого из наших знакомых не похож и определённо точно похож на Вас. Мой многоуважаемый муж так сильно ждёт внуков от своего единственного сына, что уже давно начал бредить этой идеей и довёл себя до состояния, в котором, кажется, готов принять за своего внука любого прохожего ребёнка, главное чтобы он был темноволосым и светлокожим, каким является Байрон. Не осознавая того, слегка подвыпившая миссис Крайтон, по неизвестной причине желая уколоть своего мужа побольнее, буквально спасла меня от ужаса разоблачения. Не в этот момент, но позже я отчётливо осознáю, что её слова в итоге задели не только мистера Крайтона, но и меня. Мой сын – не какой-то проходимец, в нём действительно течёт кровь семьи Крайтон. Так что как бы ни пыталась Лурдес уколоть именно своего мужа или, во что я верю меньше, сгладить острые углы по отношению ко мне, она всё равно зацепила и меня тоже. Впрочем, достаточно скоро я пойму причину её поведения, когда примерно спустя полчаса увижу, каким взглядом она будет смотреть в сторону не замечающего её мистера Крайтона, который в это время будет улыбаться в компании симпатичной женщины лет пятидесяти. Позже я случайно узнаю, невольно подслушав разговор двух приглашённых на эту вечеринку женщин, будто бы ту женщину, с которой улыбался мистер Крайтон, зовут Мадлен Глас и она является его сиделкой. Сплетницы будут шушукаться о том, будто бы мистер Крайтон изменяет миссис Крайтон с этой сиделкой, я же, услышав это, специально отойду в сторону от этих низких в своих моральных ценностях женщин. Я всегда считала ужасным не просто распространять грязные слухи, но слушать их. Для меня одно приравнивается второму. Слушаешь мерзость, значит позволяешь ей распространяться, перебрасываться и на тебя тоже. Всё равно что осознанно в лужу грязи наступать. После внушительной тирады Лурдес, направленной в сторону мужа, все дружно отвлеклись на очередного проходящего мимо официанта и взяли с его подноса по бокалу шампанского, по-видимому чтобы помочь мистеру Крайтону избежать сосредоточения на сказанном. Я тоже взяла бокал, чтобы быть со всеми на одной волне, при этом не выпуская из левой руки ладонь Берека. В просторной гостиной, сейчас больше напоминающей собой холл какой-нибудь пятизвездочной гостиницы, толпилось не менее сотни взрослых людей, разодетых так, будто они пришли на какой-нибудь светский раут, но никак не на день рождения маленькой девочки. В моей голове непроизвольно всплыло воспоминание о том, как Грир с Грацией праздновали дни рождения своих детей и первые месяцы с момента рождения каждого из них. И я считала те милые домашние посиделки в компании родственников и нескольких пар соседей организованными на широкую ногу? Увидел бы Грир происходящее здесь и сейчас, наверняка он разделил бы моё мнение на счёт того, что подобный подход к проведению дня рождения маленького ребёнка ужасен. Где, собственно, сама именинница? И где все дети? Словно прочтя мои мысли, Берек, наблюдая за тем, как взрослые заливаются шампанским, вдруг решил поинтересоваться: – А где та девочка, у которой сегодня день рождения? Я хочу подарить ей подарок. Именно в этот момент перед нами возник Байрон. Вынырнул откуда-то из-за моей спины. Как давно он был рядом? Слышал ли он что-то из того, что говорилось в нашем узком и удушающем для многих из нас кругу взрослых людей? Августа деликатно повернулась ко всем спиной и начала махать рукой, явно призывая кого-то, находящегося на террасе, подойти к нам. Байрон же, скользнув по моему лицу взглядом, практически сразу сфокусировался на Береке. – Эй, привет! – радостным тоном, который я давным-давно позабыла, вдруг произнёс он. – Ты всё же уговорил свою маму прийти? – А ты не забыл, что обещал показать мне рыцарское шоу? – мгновенно включился в непринуждённый диалог Берек, даже не пытаясь скрыть своего детского энтузиазма, прущего изо всех его пор. – Ты как раз вовремя, – ухмыльнулся Байрон. – Рыцари будут через час, а пока что будут надувные замки, мыльные пузыри, сладкая вата и мороженое. Детские развлечения на улице. Пойдёшь? – Ещё бы! – Берек едва удержался, чтобы не подпрыгнуть на месте. – Только сначала мне нужно подарить подарок, – ещё сильнее прижал к себе заветный свёрток он. – Подарок? И что же это будет? Он так свободно разговаривал с Береком, словно знал его всю свою жизнь! Эта его “лёгкость” сейчас была всё равно что наждачной бумагой для моей и без того израненной прошлыми битвами души… – Это сюрприз, – ответил Берек. – Мы с мамой вместе его выбирали сегодня. – Ну, раз вы выбирали вместе, уверен, это будет отличный подарок, – договаривая эту фразу, Байрон уже смотрел на меня. Я же стояла с поджатыми губами и широко распахнутыми глазами, и никак не могла заставить себя хотя бы моргнуть. Кажется, меня начинало тошнить от одного-единственного глотка шампанского, который перед этим я буквально вынудила себя проглотить. – А вот и именинница! – радостно сообщила Августа, протолкнув между собой и Марком девочку в пушистом белом платье, роскошность которого могла поразить такого неискушенного зрителя, которым являлась я. – Гера, познакомься, это Берек. Он хочет подарить тебе подарок. – Вот, держи, – Берек протянул девочке блестящую упаковку. – Мы с мамой поздравляем тебя с днём рождения и желаем тебе мудрости. – Мудрости? – одновременно в голос удивились Крайтон-старший и Крайтон-младший. – Мама считает, что мудрость – это самое лучшее, чего можно желать. И я тоже так считаю, – с готовностью пояснил Берек. – Надо же… – неоднозначно хмыкнула Лурдес. – Если это действительно так, значит твоя мама очень мудра, – по неизвестной причине вдруг решил отвесить комплимент в мою сторону Байрон. Мы снова встретились взглядами. И я снова не смогла прочесть в его глазах ничего членоразборчивого, но не потому, что они плохо выражали эмоцию своего носителя, а потому, что я явно была выбита из колеи и всё никак не могла въехать в неё обратно. – Моя мама очень мудрая, – задумчиво отозвался Берек, всецело поглощённый процессом наблюдения за тем, как именинница распаковывает обёртку преподнесённого им подарка. – Она вообще самая классная из всех девчонок, которых я знаю, – совершенно серьёзным тоном подытожил он. От услышанного все, за исключением Лурдес и занятых процессом распоковки подарка детей, мгновенно ухмыльнулись, но я заметила только ухмылку Байрона. Она меня уколола. Такой улыбкой можно было лишь подтверждать правдивость услышанных слов, но этот человек не имел право этого делать, только если он не являлся откровенным лицемером. Но он являлся. Я знала это, и потому его улыбка меня не сильно удивила, но всё равно уколола. – Ну, что там? – поинтересовался Марк, поняв, что его дочь справилась с упаковкой. – Это книжка, – отозвалась девочка. – Книга в подарок на день рождения? Ну надо же… – едва ли не с презрением первой высказала своё мнение на счёт подарка бабушка девочки. Но девочка неожиданно заулыбалась. – Я ещё не читала такую книгу. – Ты не читала “Малыша и Карлсона”?! – в удивлении округлил свои глаза Берек. – Нет, – невозмутимо пожала плечами девочка. – Но тебе ведь семь лет!.. – А тебе сколько?