– Потому что ты права. Двойная осечка не даст ему покоя. Но мы предупредили Холт об опасности, она пообещала не покидать своего дома без надобности, так что пока что с ней всё должно быть нормально, а там посмотрим… – Тереза младшая сестра моей подруги, Астрид Бардшо. – Владелицы бара “Тотем”? – Её самой. Если мы делаем из Холт наживку, значит нам нужно более пристально следить за ней… – Эй, ты ведь в курсе того, что Рот тебя снимет с дела за самодеятельность. – Всё это расследование – одна сплошная, моя личная самодеятельность, – мои брови сдвинулись. – Скорее всего, нам нужно слежку установить за Терезой, а не за Паулем. – Ты уверена? Встретившись взглядом со своим собеседником, я тяжело выдохнула: – Почти. – Ладно, сейчас убедимся. Помнишь дело, которое ты поручила мне вчера? – Найти детей, с которыми Дэвис воспитывался в фостерной семье. – Не хочешь узнать результаты? – Естественно хочу! – взмахнув рукой, я хлопнула ей по своему бедру. Парень довольно ухмыльнулся: – Я нашёл семнадцать из двадцати человек. – Хреново ищешь, гений. Нам необходим стопроцентный результат. – А он и есть стопроцентный: семнадцать человек живы, трое умерли от передозировки наркотиками ещё до своего тридцатилетия. – И что же, за сутки ты отыскал контакты и опросил всех живых? – с явной иронией отозвалась я. – Зря иронизируешь, гений. Я действительно опросил их всех. Очной ставки не было, пришлось общаться по телефону, а с одним парнем, эмигрировавшим в Китай, пришлось вести разговор по видеозвонку. Никто из них ничего не может вспомнить не только об интересующей нас ночи тридцатидвухлетней давности, но в принципе ничего подозрительного о личности Пауля Дэвиса. За исключением того, что этот парень половине опрошенных казался хмурым, а второй половине нелюдимым. – Мы упускаем его, Арнольд. Мы его упускаем, – едва могла скрыть своё отчаяние я и потому прикусила нижнюю губу. – После того, как мы его припугнули взятием под стражу, он не будет высовываться. Неделю, месяц, а может ещё пять лет он будет играть роль хитрожопого страуса, спрятавшего голову в землю, но его задница всё это время будет торчать на поверхности. – Ты иногда как выскажешься, так прямо в сердце, – гулко хохотнул Рид. – Подожди… Помнишь, тридцать два года назад при местной больнице Роара работала всего одна-единственная видеокамера, но она обозревала не вход в больницу, а её парковку. Вернее, часть парковки. – Я просмотрела эту запись не одну тысячу раз. – Уверен, что так оно и есть, и что я просмотрел её всего пару десятков раз, но… – Рид резко вскочил со своего места и поспешно подошёл к стеллажу, хранящему папку с архивом по первому делу Больничного Стрелка. Рид больше ничего не говорил, а потому пока он доставал из соседнего архива видеокассету и шагал к видеопроигрывателю, пока вставлял кассету и всматривался в затемнённый экран, я, не отставая от него ни на шаг, ощущала, как в воздухе нарастает напряжение. Наконец чёрно-белая картинка появилась на экране. Арнольд отмотал на пять минут вперёд, потом на несколько секунд назад и вдруг, остановив момент, резко выпалил: – Вот! – он указывал на пожилую женщину с ребёнком. – Мать и сын, – непонимающе сдвинула брови я. Просматривая эту плёнку раз за разом, я выучила всех персонажей, запечатленных на ней: бездомная собака, одноногий пенсионер, пожилая женщина с недовольно хмурящимся сыном, беременная женщина. – Это не мать и сын, – Арнольд бросил передо мной раскрытую папку с недавно заведённым делом на Пауля Дэвиса. – Это социальная работник и Пауль Дэвис. Вот, смотри, – перемешав листы в папке, Арнольд протянул мне ориентировку тридцатидвухлетней давности. На ней пятнадцатилетний подросток с хмурым выражением лица значился пропавшим без вести: Пауля Дэвиса, вместе с его другом Патриком Леграном, тридцать два года назад объявили в розыск, благодаря чему у нас теперь имелась фотография подозреваемого в подростковом возрасте. Без сомнения на этой видеозаписи засветился именно Пауль. – Назови мне время, в которое в родильном отделении были обнаружены три трупа, – врезался в меня взбудораженным взглядом Рид. – Третье ноября, двадцать три часа девять минут, – без запинки назвала нужные цифры я. – С учётом того, что их обнаружили практически сразу – нашедший их доктор утверждал, что зашёл в палату, потому что его привлёк звук, напоминающий звук рухнувшего тела – можно сделать вывод, что стреляли около двадцати трёх часов, девяти минут. А теперь смотри на экран, – Арнольд уверенно ткнул указательным пальцем в правый нижний угол экрана, в котором отображалось время. – Двадцать два пятьдесят. – В момент происшествия Пауля Дэвиса уже не было в больнице – его вывел на улицу социальный работник. В ту ночь он был рядом с местом преступления и всё же он находился в противоположной стороне от родильного отделения, в котором всё произошло, – сказав это, Рид немного помолчал, давая мне время на воспринимание новой информации. – Может быть Пауль Дэвис и виновен в смерти Ванды Фокскасл, но он не виновен в смерти твоих родителей, что, соответственно, приводит нас к двум вариантам: либо мы сейчас расследуем не дело Больничного Стрелка, а исключительно дело Пауля Дэвиса и Ванды Фокскасл, либо мы взяли ложный след и Пауль Дэвис на самом деле не является искомым Стрелком. Мне хотелось кричать. Нет! Нет, последнее убийство не может быть не делом рук Больничного Стрелка! Калибр совпадает, отсутствие улик совпадает, попадание в сердце совпадает, жертва схожа с предыдущими: темноволосая женщина… – Ладно, я скажу это за тебя, потому как ты молчишь, боясь сейчас показаться фанатичной, – спустя полминуты напряжённого молчания, выдохнул Арнольд, уперевшись руками в свои стальные бока. – Я тоже считаю, что скорее мы ошиблись с Дэвисом, нежели с тем, что убийство Ванды Фокскасл совершено почерком Стрелка. – Я не могу это так просто принять… – подавленным голосом отозвалась я и, услышав себя со стороны, в отчаянии врезалась обеими кулаками в стол, на поверхности которого лежала ориентировка с изображением подросткового лица Пауля Дэвиса. – Это был самый реальный, самый близкий вариант за последние тридцать два года! – теперь я не скрывала своей злости. – Пейтон… – Теперь придётся начинать всё с самого начала! С нуля! – не успокаивалась в своей злости я, едва сдерживаясь, чтобы не смести со стола все грёбаные папки вместе с монитором. – Хотя стой, – я резко подняла глаза на стоящего рядом Рида и словила на себе его явно обеспокоенный взгляд. – У нас всё ещё есть Тереза Холт. Достань мне всю возможную информацию о её семье! Кто её родители, чем они занимались и где находились тридцать два года назад? Всю подноготную этого семейства мне на стол до конца дня. Срочно! Глава 33. Тереза Холт. 20 сентября. Стоя на углу корта, я доставала свою теннисную ракетку из чехла и в процессе размышляла над вчерашним днём. В первой половине дня меня трясло от встречи с Крайтоном и его матерью, но в обед эту тряску перебила ещё одна неожиданная встреча. До полудня я раскладывала Байрону своё видение заказанного им проекта по полочкам, на что он реагировал крайне немногословно и, в основном, положительно: то ли ему было наплевать на то, что я ему предлагала, так как реализацию проекта на самом деле он не планировал, то ли его действительно всё устраивало – я так и не поняла его позицию. Выехав от него, я отправилась в центр города с целью плотно пообедать в любимом кафетерии, но плотно не получилось, потому как от утренних переживаний у меня напрочь отбило аппетит. Обойдясь супом, салатом и картофельным пюре, я на легке направилась домой, но стоило мне припарковаться в десяти метрах от своего дома и выйти из машины, как я замерла от удивления перед увиденным: по тротуару, мимо моего дома, прямо навстречу мне шагал Коннор Трэшер – тот самый бывший парень Рины, тремя сутками ранее спасший меня от приставаний Пауля. На следующее утро после того инцидента, я всё же вспомнила его мини-биографию достаточно достоверно: он определённо точно был предпоследним парнем Рины, с которым она провстречалась всего лишь полгода и от которого ушла из-за его “жестокости” – именно так она однажды выразилась, делясь со мной своим очередным фиаско в отношениях с неподходящим мужчиной. Естественно я не ожидала увидеть этого человека сейчас перед собой, ведь я не называла ему своего адреса – с чего бы? – и после стычки с Паулем он не провожал меня до дома. Так что же его присутствие здесь могло значить? – Тереза? – в тоне Трэшера прозвучали ноты удивления, которые я оценила как переигранные. – Как ты нашёл меня? – мгновенно пошла в наступление я. – Что?.. Я – тебя?.. Нет, не искал. Я просто возвращаюсь с пляжа. Утром услышал по радио, будто сегодня один из последних тёплых дней в этом году в Роаре, вот и решил прогуляться, – его губы поджались. – А ты что, живёшь здесь где-то неподалёку? Серьёзно? Пляж?.. Ну да, это ведь на самом деле самый популярный путь к пляжу… Я бросила взгляд на сумку в руках своего собеседника – она была измазана в песок, что неплохо подтверждало правдивость его слов: он действительно просто шёл с пляжа как раз мимо моего дома, потому как мой дом как раз расположен на подходе к заливу… – Нет, я живу в центре города, – соврала я, сразу поняв, что не хочу говорить этому парню правду. – Раз уж мы уже второй раз за прошедшую неделю столкнулись, может быть ты всё-таки согласишься выпить со мной чашку кофе или пиво? – Коннор, верно? Тебя ведь так зовут? – Так, – прищурился парень. – У нас не получится выпить, потому что я очень занята и конкретно сейчас я очень спешу. Хорошего тебе дня, – своё пожелание я договаривала уже ныряя обратно в салон своего автомобиля. Отъезжая от своего дома прочь, через зеркало заднего вида я пристально наблюдала за шагающим вслед за моей машиной по тротуару мужчиной и видела, что он сверлит мою спину не менее напряженным взглядом. Теперь я окончательно вспомнила рассказы Рины об этом парне: он неоднократно придушивал её во время секса и однажды едва не взял её против её воли, после чего она и бросила его. Он тогда для Рины был кем-то вроде Пауля Дэвиса для меня: после разрыва отношений преследовал её и даже серьёзно распускал руки. Так продолжалось до тех пор, пока она не начала встречаться с Раймундом, который доходчивыми движениями кулаков разъяснил назойливому ухажёру, где именно пролегают границы дозволенного ему общения с его бывшей девушкой – они пролегали везде. Не нравился мне этот Коннор Трэшер. В своё время он всерьёз пугал Рину. И здесь вдруг вторая встреча за четыре дня. Ведь это откровенно подозрительная статистика. Из тягостных мыслей меня выдернул подбежавший ко мне сзади Джей. После того случая, когда он попытался поцеловать меня в машине, но я оборвала эту попытку, он немного поутих, но судя по его взгляду, сейчас буквально впитывающему меня всю, он просто взял кратковременный тайм-аут и вовсе не отступился от идеи сойтись со мной: – Ну как, ты готова проиграть? – улыбаясь своей самой дружелюбной улыбкой, Джей подпрыгивал на одном месте. В своём белоснежном спортивном костюме, сияющем от отражающихся от него ярких солнечных лучей, как позже выяснится последних в этом году, этот красиво сложенный парень выглядел ослепительно. – Хочешь, могу тебе поддаться, – не успокаивался он. – Я и без этого смогу взять свою победу. – Хах! Чего же ты, в таком случае, до сих пор ни разу не взяла верх надо мной? – А ты хочешь, чтобы взяла? – заигрывающе улыбнулась я. Моя улыбка и тон заставили парня перестать подпрыгивать – он буквально пригвоздился к месту. – Тереза, послушай, а ты не хочешь сходить, ну не знаю… В ресторан или, к примеру, в кино… Или на пляж. – Пляж – отличная идея, – усмехнулась я. – Обязательно схожу. – Я имел ввиду со мной, – мой собеседник начал смущаться, и мне стало лестно от мысли о том, что я способна смутить такого откровенно красивого парня, каким являлся Джей. Пусть он всего на год старше меня и психологически явно младше себя на пару лет, всё же он определённо точно лучше Пауля Дэвиса, с его грёбаной опытностью и взросластью. – Да… Думаю, я могу сходить с тобой на пляж. Спишемся на днях и договоримся, хорошо? – Отлично, так и поступим, – растянувшись в широкой улыбке, парень показал мне два больших пальца и, заметив приближающихся к нам Пенелопу с Оливией, побежал на “мужскую” сторону корта. – Что это было? – проводив парня взглядом, заинтригованно поинтересовалась Оливия, при этом подмигнув Пенелопе. Пенелопа, по неизвестной мне причине, очень сильно хотела дружить со мной, отчего буквально являлась связующим звеном между мной и Оливией, с которой у меня было ещё меньше общего. Блондинка вела беззаботный образ жизни: любящий бойфренд, шопинг, ЗОЖ, салоны красоты – в общем и целом у меня с ней было мало точек соприкосновения. Поэтому Пенелопа, более приземленная многодетная мать и примерная жена, являлась эдакой сердцевиной нашей маленькой и скромной компании, сформировавшейся по причине несуразного стечения обстоятельств. Мы по прежнему встречались пару раз в неделю у меня дома по вечерам и по прежнему трижды в неделю вместе ходили на теннис, так что я считала, что наша дружба вполне благополучно процветает.