– Неужели? Какая жалость, – произнес Габриэль, и голос его звучал так, словно он искренне сожалел, что Талия не уехала еще дальше. – Ты все еще злишься на нее? – вздохнул Майкл, выглядя немного расстроенным. – Оставь прошлое. Поговори с ней. Она смотрит каждое твое шоу по телевизору. Мне даже кажется, что она скучает по тебе. – Ну, не повезло ей, – пробормотал Габриэль, положив руку мне на талию и притянув меня к себе. – Саммер – моя новая девушка. – А она об этом знает? – весело поинтересовался Майкл. – Да, я знаю? – повторила я. Габриэль решительно кивнул. – Мы помолвлены! Практически женаты. А еще у нас дети, тройняшки! Две собаки и четыре дома. – Ага… поздравляю, – протянул Майкл. Фыркнув, я ткнула Габриэля локтем в бок, чтобы он ослабил хватку. – Мы просто друзья, – уточнила я. – Я сестра Ксандера Прайса. – Ксандер… Прайс. Ты имеешь в виду Прайс-Икса? – вырвалось у Майкла. Когда я кивнула, он восторженно просиял. – Я его большой поклонник. Не могла бы ты достать его автограф для меня? Я улыбнулась и намеренно проигнорировала кислый взгляд Габриэля. – Без проблем. Я уверена, что он захочет получить твой автограф взамен. Чтобы не показаться невежливой, я промолчала о том, что сама не видела ни одного из его фильмов. – Приятно поговорить с тобой, Майк, однако мы должны идти, проверить сцену и все такое, – прервал Габриэль и потянул меня дальше в глубь зала. – Понятно. Увидимся позже, – дружелюбно ответил Майкл и помахал нам вслед. – Какая муха тебя укусила? – спросила я, когда актер оказался вне пределов слышимости. – В смысле? – Что значит «в смысле»? Ты вел себя так, будто он украл у тебя шоколадки из рождественских подарков. Питер кивнул, выглядя таким же растерянным, как и я. – Послушайте меня, – прорычал Габриэль, который во второй раз за день резко остановился и заставил нас сделать то же самое, – не позволяйте этому архангелу Михаилу обвести вас вокруг пальца. Если бы у дьявола был сын, это был бы Майкл. – Он тяжело посмотрел на меня. – Майкл больше, чем просто ловелас. Он относится к женщинам, как к вещи. Если он тебе улыбается, беги! Если он тебе что-то предлагает, беги! Если он хочет показать тебе маленьких котят… – …тогда я бегу, поняла, – перебила я. Габриэль резко втянул воздух и посмотрел на меня, словно только что проснулся от страшного сна. – Нет, на самом деле я хотел сказать, чтобы ты сфотографировалась, потому что ты, безусловно, будешь выглядеть невероятно мило с котенком на руках. Но после этого тебе нужно бежать, ясно? – Серьезно? – Я сложила руки на груди и посмотрела на Габриэля. – Неужели он такой плохой? – Да, – заявил Габриэль, и в его взгляде сияла твердость, которой я до этого не замечала. Я медленно кивнула. – Хорошо, тогда я буду держаться от него подальше, – пообещала я. Габриэль поднял одну бровь. – Серьезно? Так просто? – Да. – Почему ты такая рассудительная, Прайс? – Потому что ты говоришь серьезно, и я тебе доверяю, – честно призналась я и взяла его руку. Наши пальцы сплелись так же естественно, как две половинки одного целого. Покалывание в животе сделало меня счастливой, и даже пришлось сделать над собой усилие, чтобы не улыбаться как идиотка. Габриэль уставился на меня, словно никак не мог понять, что происходит у меня в голове. Или как будто хотел наклониться и поцеловать меня. Я бы не возражала. Или нет, могла бы. Но только немного. – Спасибо, – слабо пробормотал он. Я сжала его руку. – Для этого и существуют друзья. – Да… да, именно они, – произнес он, заключая меня в короткие объятия. – Эй, вы там закончили обниматься? Если так, мы можем наконец взглянуть на оборудование, – прервал нас Питер. Мы отошли друг от друга и смущенно улыбнулись. Однако Габриэль продолжал крепко держать меня за руку, пока мы направлялись к сцене в центре зала. На первый взгляд она выглядела иначе, чем подобные сооружения до этого. Современная, из стекла и стали, и без единой царапины. Много денег и труда пришлось потратить на ее сооружение. По всей площади сцены были установлены огни, датчики и дым-машины, которые, безусловно, обеспечат отличное шоу. Ребят инструктировал один из ассистентов. После небольшой закуски из буфета мне делать было уже нечего, поэтому я устроилась на краю сцены и завороженно наблюдала за оживленной суетой в зале. Прошло немного времени, прежде чем я заметила, что почти не нервничаю, хотя уровень шума постоянно возрастал. Возможно, фестивали немного смягчили чувствительность моих ушей. – Эй, ты. Я скучал по тебе. Я с улыбкой повернулась к Габриэлю. – Я оставалась здесь все это время. – Да, и ты выглядишь прекрасно, даже когда дышишь, – озорно признался он. Мы вместе засмеялись, и это случилось само собой. Наши губы на секунду соприкоснулись. Я медленно откинула голову назад, но Габриэль наклонил свою, последовав за мной. Нежно коснувшись губами, он начал меня целовать. Его язык скользнул по моей нижней губе, лизнул ее и дерзко прокрался ко мне в рот. Я прикрыла глаза и застонала. И прежде чем осознала свои действия, запустила руку в его растрепанные волосы и поцеловала в ответ. Наши языки сплелись, и дрожь, пробежавшая по моей спине, отозвалась внутри Габриэля. В чувство меня привела вспышка света. Глубоко вздохнув, я оторвалась от парня и огляделась. Мир очень медленно возвращался в фокус, и первое, что я заметила – ухмыляющееся лицо Майкла, все еще державшего в руке телефон. – Черт, вы такие милые. Это пойдет в мои сторис в Instagram. #интрижказакулисами – достаточно информативный хэштег, не так ли? – ухмыльнулся он. – Instagram? Нет! – в панике воскликнула я. Наверное, слишком громко, потому что мой голос эхом разнесся по всему залу. Люди рядом с нами недоуменно остановились. Габриэль напряженно уставился на меня, и в его глазах мелькнуло странное выражение. – Ты стыдишься меня, Саммер? – с легким оттенком обиды поинтересовался он. – Там нет ничего такого, за что мне было бы стыдно. Только не выкладывай это! – прошипела я гораздо резче, чем мне хотелось. Большой палец Майкла завис над телефоном, как дамоклов меч. Одно нажатие, и полмира увидит, как я целуюсь с Габриэлем Блейзоном. Это увидит Ксандер, или еще хуже… Итан. Судя по всему, у меня было настолько испуганное лицо, что Майкл поднял руки, словно капитулируя, и показал мне, что в его аккаунте в Instagram ничего нет. – Спускайся! Я не хотел задеть ничьи чувства, еще ничего не опубликовано. Даю слово. – Хорошо. Пусть так и остается, – снова прошипела я и стремительно спрыгнула со сцены. Пока я бежала в другой конец зала, глаза Габриэля сверлили мою спину, будто наконечники стрел. Я проскользнула в большую, шумную гримерку. Визажистка мимолетно улыбнулась мне, но, кроме нее, меня никто не заметил. Мне удалось спрятаться за ряд вешалок и прижаться горячей щекой к прохладной норковой шубе, которая выглядела пугающе настоящей. Черт! Черт! Я вляпалась по уши, и мне требовалось подумать об этом в тишине. Хочу ли я быть с Габриэлем? Черт возьми, да! Он самый замечательный и интересный, и он – лучшее, что случалось со мной. В то же время я очень сомневалась, что из этого что-то выйдет. А главное, я не представляла, как преподнести новость Ксандеру и Итану. Мне отчаянно не хотелось, чтобы они узнали об этом через пост в Instagram. Я хотела бы… И тут кто-то отодвинул шубу перед моим носом. Передо мной стоял довольно обиженный Габриэль. – Почему ты от меня убегаешь? – с укором поинтересовался он. – Я… мне жаль. Парень фыркнул. – Хорошо! Вернись, Саммер, мы только что целовались. Неужели так плохо, что я хочу быть с тобой? – Почему я? Чего ты хочешь от меня, Габриэль? Что ты увидел во мне? – с нажимом спросила я. Габриэль положил руки мне на затылок, зарылся пальцами в волосы и притянул меня к себе. – Ты, черт возьми, самое лучшее, самое необыкновенное и прекрасное, что когда-либо случалось со мной, – пробормотал он, целуя меня. На этот раз парень не стал колебаться или особенно нежничать. Нервы были натянуты как стальные канаты, и он поцеловал меня так, будто от этого зависела наша жизнь. Дрожа, я прижалась к его плечу и ответила на поцелуй. Возбуждение текло по венам как шампанское. Он вздохнул, и один только звук его голоса едва не заставил меня сойти с ума. Мои мышцы сжались. Между ног нарастало тепло, подстегиваемое вкусом Габриэля, который с каждым голодным ударом языка продолжал распространяться у меня во рту. Я отпустила ткань на его плечах и вместо этого полезла ему под рубашку. Его кожа под моими пальцами ощущалась раскаленной. Когда я вцепилась ногтями в спину, его мышцы дернулись, словно по нему прошел разряд тока. Его хрип превратился в стон. Переместившись губами к моей шее, Габриэль провел языком по пульсирующей вене. Мягко прижав меня к стене, он просунул колено между моих бедер. Прижимаясь ко мне нижней частью тела, он блуждал пальцами по моим ключицам, расстегивая верхние пуговицы блузки. Белое кружево бюстгальтера выделялось на фоне бледной кожи, и когда Габриэль погладил по ткани, мои заметно потемневшие соски затвердели. Он восхищенно застонал, опуская голову. Безо всякого предупреждения его рот оказался на нежной ткани лифчика и прижался к моему соску. Я прикусила губу, чтобы не закричать от удовольствия. Глаза закрылись сами собой, когда Габриэль облизывал и легонько прикусывал мою плоть, пока нежные вершинки не стали такими твердыми, что причиняли боль. У меня судорожно сжались мышцы, и я чуть пошевелила бедрами, чтобы ощутить давление его колена. Оторвавшись от моей груди, Габриэль посмотрел на меня сияющими глазами. Его губы влажно блестели. – Скажи, что тебе это не нравится, – прошептал он, нежно покусывая мочку уха, – скажи это. – Он еще немного раздвинул мои ноги и встал между ними. В поисках поддержки я схватилась за него и вздрогнула, когда он начал целовать изгиб моей шеи. – Скажи мне, чтобы я остановился, и мы больше никогда не заговорим об этом, – прошептал он, снова глядя на меня тем же острым взглядом. Во мне скопилось столько напряжения, что я уже не могла ясно мыслить. Или не хотела. – Продолжай. Но если ты разобьешь мне сердце, Блейзон, в ответ я разобью твое, – выпалила я и с яростью, о которой сама не догадывалась, притянула его к себе за волосы и поцеловала. Впилась языком в его рот, наслаждаясь тем, с какой страстью он отвечает. – Договорились, – выдавил Габриэль, прервавшись, чтобы вдохнуть.