— Это Пашка, мерзавец, Галию против меня настраивает. — жаловалась Оксана сестре. — Ты, смотри, при нём с ней не разговаривай. Пригласи её пройтись куда-нибудь. А лучше, вымани её из дома к метро, как будто времени нет, а хочешь с прошедшими поздравить. — Разберусь. — ответила ей решительно настроенная сестра. — Подъеду к ней в субботу. Отзвонюсь потом. — Спасибо, дорогая. * * * Не успел выйти из подъезда, как Родька кинулся к нам, приветствуя на ходу, забрал у меня поводок и гордо повёл Тузика по двору. Проходя мимо второго подъезда, поднял голову и, заметив на посту в окне Родькиного деда, помахал ему рукой. Родька, увидев мой жест, тоже помахал деду. Тот помахал нам в ответ, и Родька радостно рассмеялся. Вот и хорошо. Первичную сигнальную систему для начала наладят, а там, глядишь, и общаться нормально станут. А школу к ногтю прижмем, так вообще все на лад пойдет. Займут парнишку делом, не так боязно за него будет. Дорогие читатели! Мы рады, что книгу читает ПЯТЬ ТЫСЯЧ человек. Мы обрадуемся еще больше, если каждый из читателей поставит лайк. ЗАРАНЕЕ СПАСИБО!!! Глава 8 * * * г. Бейрут Когда утром вся семья выехала загород, Диана всерьез настроилась, что муж собрался сделать ей сюрприз и провести свадьбу по местным обычаям. Ну, а зачем, иначе, он подарил ей шикарное белое платье с вуалью как раз накануне и попросил его надеть? Диана рассчитывала на пышное сказочное мероприятие, представляя себе свадьбу с сотнями гостей. Она ожидала, что поместье, как она про себя называла загородный дом Эль Хажжей, будет празднично украшено и будет много слуг. Каково же было её удивление, когда их совершенно буднично встретил один-единственный дворецкий. Ни гостей, ни музыки. Дом, конечно, большой и красивый, двухэтажный. По всему периметру первого этажа крытая терраса. Сколько же тут комнат? — потрясённо оглядываясь, подумала Диана. Нуралайн, мать Фирдауса, сходила на кухню, распорядилась там насчет чего-то, объявила всем, что обед будет в два часа и все разошлись по своим комнатам отдыхать. Облом! Причем полный. Диана закипела. Нет, внешне она оставалась спокойной, но кто-то должен был ответить за опрокинутые ожидания… Быстро переодевшись с дороги, Фирдаус потащил Диану показывать те самые плантации, с которых начиналась история семейного успеха. Они вышли из дома, прошли немного по каменистой дороге с лёгким уклоном вверх и вдруг дорога пошла вниз, а там… — Что это? — разочарованно рассматривала Диана длинные ряды невзрачных невысоких деревьев с редкой бледно-зелёной листвой на сухой, жёлтой как песок, земле, простирающиеся далеко вправо и влево. — Это оливковые деревья. — гордо ответил Фирдаус. — Скорее, оливковые кусты. — не удержалась и съязвила Диана. — Они не засохли? — Нет. С чего ты взяла? — Цвет у них какой-то нездоровый. — Нормальный цвет. — удивился Фирдаус. — А какой он должен быть, по-твоему? — Зелёный. — невинно ответила Диана. — Пошли назад. Не дожидаясь мужа, она развернулась и пошла к дому, не оглядываясь. — Дина, ты куда? — удивлённо смотрел ей вслед муж. — Я Диана. Диной стану после свадьбы. — помахала она ему рукой. Только этого не хватало. Мать была права, когда говорила, что жена у него с характером. — подумал Фирдаус и пошёл вслед за Дианой. — Постой. Свадьба будет не раньше лета. — догнал он её и развернул к себе лицом. — Почему? — уставилась на него жена. — Это серьёзное мероприятие. Будет много народу. Это не один день нужно организовывать. И, самое главное, сначала ты должна принять ислам. А ты ещё, даже, согласия на это не дала. Диана смотрела на него потрясённо. — С юридической точки зрения, наш брак, заключенный в Москве, законен и в Ливане тоже. У нас светское государство. В смысле, будет законен после некоторых процедур, я сейчас, как раз, этим занимаюсь. Поэтому можно и не принимать ислам, если не хочешь. — поспешил добавить он. — А почему ты мне раньше об этом не сказал? — возмутилась Диана. — Ты же комсомолка. Как бы я тебе это в СССР предложил? Хотел, чтобы ты сначала приехала, посмотрела, что это такое, как мы тут живём. Обратно к дому они шли вместе. Диана молчала. Неужели без этого не обойтись? — думала она. — Религия же — опиум для народа. Но как ещё узаконить брак по всем местным правилам? Чтоб уж наверняка… — она вспомнила, как брат ей выговаривал, что она не взяла паузу, когда её КГБ-шник поймал. — Не буду сейчас говорить ни да, ни нет. Вернусь в Москву и посоветуюсь с Пашкой. — решила она. — Это очень серьёзный вопрос. — наконец сказала она мужу. — Мне надо время подумать. — Разумеется. — с готовностью согласился Фирдаус. * * * Пятницу мы со Сковородкой провели в Кашире. Всё бы ничего, но связки во второй половине дня начали сдавать. Появилась осиплость и сухость в глотке. Серафима Михайловна предупреждала, что так всё и начинается. Молчание и тёплое питьё. — вспоминал я её рекомендации на такой случай. — Ни в коем случае, не пытаться шептать. — Голос сорвал. — тихо сказал я Василичу после последней пятничной лекции. — Твоюждивизию! — воскликнул озадаченный водила. — И что теперь? В понедельник едем? — Пока буду лечиться. — пожал я плечами и показал жестом, что умолкаю. — Да-да. — с пониманием отнёсся Сковородка к моей проблеме. — Блин, вот же засада! Он ещё немного попричитал и умолк, видя, что я сижу с закрытыми глазами. Решил, наверное, что я задремал. На самом деле сна у меня не было ни в одном глазу. Наоборот, лихорадочно вспоминал рекомендации доктора из разряда «немедленная помощь». Эх, а ведь завтра ещё Инна собралась приехать и мастера приедут мебель собирать. Что ж за напасть-то такая? Вот и как тут помолчишь? Придётся переписываться с людьми, как глухонемой. А что делать? Голос надо восстановить до понедельника. Поднялся на этаж с авоськами в каждой руке. Жены не было дома. Вместо неё записка на кухонном столе: «Ушли в кино на восемь. Две серии. Ужин на плите. Люблю!». Ну, и хорошо. Меньше говорить придётся. Разложил дары от благодарных слушателей, поужинал и в полдевятого вывел Тузика и Родьку гулять. Блин, и побаивался — надо же голос восстанавливать, куда мне на холод, но пришлось. Тузик свои права прекрасно знал, и настаивал на прогулке, а взглянув в окно, увидел там и пацана у подъезда, и сразу понял, что он нас с Тузиком ждет. Ладно, решил, что за выходные подлечусь уже, и вышел все же. Опять помахали деду в окно. Развлекал пацана, разговаривая с ним жестами. Он не всё понимал, но старательно отгадывал. Вернувшись с прогулки, нагрел себе киндзмараули с пряностями и лечил связки при свете свечи. Решил, что ночь ещё переживём без света. А завтра уже попробуем включить. Надеюсь, все уже точно просохнет и ничего не коротнёт. Галия со Светой вернулись одни. Лёха довёл их до подъезда и рванул на электричку. Написал девчонкам на их же записке, что сорвал голос, говорить не могу. Они поохали-поахали, и начали взахлеб пересказывать мне новый фантастический фильм «Солярис». С ума сойти! «Солярис» Тарковского только вышел! Лёха очередь за билетами отстоял. Хорошо, говорить ничего не надо было. Улыбался и кивал, кивал и улыбался. Фильм я этот прекрасно помнил. Не фонтан, конечно, но смотреть вполне можно. Актеры хорошие многое значат. Если случайно по телеку поймаю, и будет совсем нечего делать, то пересмотрю. Но специально в кино точно бы не пошёл. На следующее утро приготовил несколько тетрадных листков и карандаш в ожидании сборщиков мебели и Жариковых. Перетащил в большую комнату стол с кухни, раз уж гости будут. Сборщики приехали к девяти. Они сами всё делали, я только оттаскивал освобождающиеся коробки на помойку. В разгар всего этого хаоса явились Жариковы с двумя невообразимыми торшерами. Аж забыл, что говорить нельзя. — Где вы это взяли? — осипшим голосом спросил я, не скрывая восхищения. — Где взял, там больше нету. — ответил довольный Пётр. Пришлось объяснить, что мне говорить нельзя, буду переписываться и опять замолчал. Мы с Петром перенесли торшеры в большую комнату и поставили возле музыкальной системы, которая была чуть темнее торшеров, но всё равно смотрелась с ними очень гармонично. — Ух ты! — восхитился Пётр. — Ин, смотри, как вписались здорово!