Часть 38 из 63 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Стоило только Блондину закончить выступление, ему тут же сунули новый рог с вином, а затем нашего спутника взяли в оборот сразу две черноволосые девицы, и на этот раз устоять против женских чар у него не хватило силы духа.
— Поразительная распущенность, — только и покачал я головой.
— Ничего удивительного, — пожал плечами маэстро Салазар. — Дети ветра не считают чужаков полноценными людьми. Блуд с ними не порицается. Главное, чтобы не дошло до детей. А вот если в таборе шашни случаются, тогда поножовщины не избежать.
— Я все это знаю, Микаэль! — досадливо поморщился я. — Речь о Блондине! Он ушел сразу с двумя!
Маэстро Салазар рассмеялся и немедленно выдал стишок:
Когда друг твой уходит с девицей, а та чудо как хороша,
Советую взять и напиться, пусть и нет за душой ни гроша!
Я хмыкнул.
— Неожиданно.
— Поверь, Филипп, вино лучше продажной любви, с какой стороны ни посмотри. Ни одна распутница не подарит тебе благословенного забытья!
— Не будь так в этом уверен. Могут и дурманного зелья подлить.
— Посему пить стоит в проверенной компании, — согласился со мной маэстро Салазар и подмигнул. — Возвращаемся?
— Да. Заглянем сюда утром.
Мы забрали лошадей и двинулись в обратный путь. В арке ворот прохаживался сонный стражник, еще один сидел у очага, а их товарищи, судя по доносившемуся из кордегардии храпу, спали и видели седьмой сон.
— Куда прете?! — привычно возмутился караульный, опираясь на алебарду. — До утра проезд закрыт! Поворачивайте!
К этому времени я уже вернул на палец служебный перстень, поэтому направил лошадку в круг отбрасываемого факелом света и вытянул руку.
— Бумаги смотреть будешь, любезный, или так пропустишь?
Стражник прищурился, внимательно изучая кольцо, затем спросил:
— Арестанта на днях ваша милость через наш пост везла?
Я утвердительно кивнул. Дядька слегка сдвинул шлем на затылок, почесал лоб и обернулся за советом к напарнику. Тот спросил:
— Плату за ночной въезд внесете?
Вполне можно было обойтись и без этого, но я скупиться не стал и кинул стражнику монету в пять крейцеров, после чего все вопросы отпали сами собой. Нас пропустили.
Липкая непроглядная темень осталась за воротами, в старых кварталах тут и там горели фонари; отбрасываемый ими свет выхватывал из мрака углы домов и входные двери, освещал мостовую и делал ночь самую малость дружелюбней, дарил иллюзию безопасности. Именно что иллюзию.
Мы проехали уже половину пути, когда налетевший со спины порыв ледяного ветра разом погасил все огни, пусть даже те и были защищены цветным стеклом ламп. Озноб пробрал до самых костей, а миг спустя по нервам ударил цокот когтей. Частый-частый, переходящий в стремительный рывок. Лошадь испуганно заржала, и я спешно соскочил на мостовую, в развороте рванул из перевязи пистоль и сразу, не целясь, дернул пальцем спусковой крючок. Пусть улицу и заполонил беспросветный мрак, на его бархатной подложке предельно отчетливо горели три пары багряных глаз, да еще из распахнутых пастей неведомых тварей капала слюна, пятнавшая булыжники кляксами призрачного огня.
Жахнул выстрел — привычно мощно, только как-то слишком уж приглушенно, словно под водой, — пламя дульной вспышки едва не лизнуло морду несшейся ко мне псины. Страшный удар свинцовой пули заставил голову крупной собаки дернуться, лапы ее заплелись, и застреленное животное распласталось на камнях. Два других пса нацелились на маэстро Салазара, и я вооружился вторым пистолем, повел рукой, ловя на прицел ближайшее к себе порождение ночи.
Микаэль встретил бросок ударом шпаги, и клинок завяз в разрубленной голове, а последняя тварь получила от меня пулю в бок и упала, но тут же рывком поднялась на лапы, словно и не было дыры в боку. Впрочем, мимолетной заминки с лихвой хватило бретеру, чтобы высвободить оружие, шагнуть вперед и широким замахом перерубить хребет оскалившейся собаки. Та дернулась, и затихла.
Вновь повеяло холодом, тела псин начали истекать угольно-черной тьмой, она заструилась, заклубилась и соткалась в темную фигуру, под которой на брусчатке расползлось пятно алой изморози.
— Что за дрянь? — опешил Микаэль, настороженно отступая назад.
Я таким вопросом задаваться не стал. Разряженный пистоль полетел под ноги, мах выдернутой из-за пояса волшебной палочки распорол незримую стихию и заставил вспыхнуть эфир пламенной полосой. Огненная плеть хлестнула по призраку и разорвала его в клочья, но не спалила. Кляксы черноты подобно шарикам ртути слились воедино, и фигура вновь соткалась из небытия, только уже на новом месте.
Незримая стихия колыхнулась, пространство исказилось и накатило порывом леденящей жути, хорошо хоть я успел поставить волнолом. Атакующий порыв, вобравший в себя и ментальные практики, и традиционные эфирные техники, рассеялся, не причинив никакого вреда, разве что Микаэля приложило эманациями развеянного заклятия, он пошатнулся и отступил еще на два шага назад.
— Филипп, кончай ее! — прохрипел бретер.
Припомнилась схватка с Белой девой, и волшебная палочка выписала в воздухе несколько сложных росчерков. Они засветились мягким сиянием и сложились в единое целое, закружились призрачным пентаклем. Я усилил его парой эфирных якорей и отправил в противника, но опоздал. Темная фигура втянулась в камень мостовой, и сразу сгинуло потустороннее присутствие, перестала давить ватной периной тишина, сами собой загорелись фонари.
В левую руку немедленно вгрызлась противная ломота магического отката, следом вверх по запястью поползло благословенное онемение. Я покрутил кистью, затем поднял с брусчатки пистоли и скомандовал:
— Убираемся отсюда!
Но маэстро Салазар меня словно не услышал, он опустился на корточки и приподнял голову одной из псин.
— Посмотри! — указал Микаэль на окровавленные дыры глазниц. — Глаза выколоты! Это был не демон!
— Не демон, — согласился я с бретером, поймал перепуганную лошадку и принялся успокаивать ее, поглаживая по морде, а после сунул специально припасенный на такой случай сухарь.
Микаэль вытер ладони о штанины, поднялся на ноги и выдвинул вполне логичное предложение:
— Думаешь, это дело рук черно-красных?
Мысль о том, что добрые братья опустились до запретной волшбы, не вызвала отторжения, покачал я головой совсем по другой причине.
— Сильвио всерьез полагает, будто я чернокнижник. Он бы так не сглупил. Если только это не самодеятельность кого-то из здешней миссии ордена. И опять же — откуда собаки в городе? Скорее уж эта погань увязалась за нами от табора.
— Кого-то насторожили расспросы? — Маэстро Салазар озадаченно хмыкнул, забрался в седло и спросил: — Так что насчет надраться до поросячьего визга?
— Дельное предложение, — ответил я, чувствуя, что сейчас и в самом деле стоит пропустить пару кружек вина. — Поехали!
С той злополучной улочки мы убрались, не попавшись на глаза никому из местных обитателей, в таверну тоже вернулись без происшествий. Нам даже удалось осуществить свое намерение напиться, а вот утро не задалось. Ну или наоборот — это как посмотреть…
Глава 4
1
Разбудил стук в дверь. Накануне мы с Микаэлем полночи пили вино, поэтому несколько мгновений я не мог сообразить, где нахожусь и что происходит. Да еще и Марта на этот раз не успела покинуть комнату и в испуге натянула на себя одеяло.
— Кто там?! — хрипло гаркнул я, ненавидя в этот момент всех и вся. И в особенности — напоившего меня маэстро Салазара.
— Магистр вон Черен! — послышалось из-за двери. — Произошло убийство, магистр Прантл просит вас прибыть на место преступления!
— На кой черт?
— Совершено новое жертвоприношение!
Я беззвучно выругался и приложился к предусмотрительно взятому в комнату кувшину. Вкус у воды оказался просто омерзительным, но мне позарез требовалось промочить пересохшую глотку.
— Магистр!
— Сейчас выйду! Минуту!
— Заварить трав? — спросила Марта.
— Не суетись, — потребовал я, начиная одеваться. — Выйдешь, когда все успокоится. И поставь какую-нибудь защиту от призраков на дверь и окна. Что-нибудь неприметное.
— Поставлю, — пообещала ведьма. — И не только от призраков.
Я страдальчески сморщился и начал натягивать чулки. Провозился в итоге со сборами не так уж и долго, но, когда покинул комнату, помощник Прантла едва не пританцовывал на месте от нетерпения. То ли мое присутствие на месте преступления действительно было делом совершенно необходимым, то ли посыльному просто не терпелось полюбоваться на кровавые подробности собственными глазами.
— Микаэль! — с изрядной долей злорадства рявкнул я, но мои усилия пропали втуне: маэстро Салазар уже спускался из мансарды. Вслед за ним спешил Уве, на ходу пытаясь попасть руками в рукава камзола.
— Мне с вами? — с надеждой спросил школяр.
— Поехали, — разрешил я.
Злой на весь белый свет Микаэль, которому пришлось распрощаться с возможностью спокойно пропустить пару кружек вина, пристально глянул на меня, оценил шпагу на боку и перевязь с пистолями, после спросил:
— Кольчугу надел?
Я молча кивнул. Мы спустились на первый этаж и столкнулись там с Блондином, который буквально заволок в гостиницу нетвердо стоявшую на ногах девицу в цветастом платье — одну из тех, что увели его вчера в ночь. Я невольно присвистнул. Сарцианка должна была произвести на Блондина воистину неизгладимое впечатление, раз уж он привел ее из табора; прежде подобной сентиментальности за ним не водилось.
book-ads2