Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 35 из 63 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Не соглашусь, — с улыбкой подтвердил я. — Но на будущее буду иметь в виду. Если вдруг не сумею удержать на коротком поводке сам, напомню тебе об этом разговоре. — Вот и чудесно. Какие планы на сегодня? — Пройдусь по городским рынкам. — Составить компанию? — Не думаю, что будут проблемы. Франсуа хлопнул меня по плечу и настаивать на своем не стал. На первом этаже мы распрощались, я позвал за собой Марту и вышел на улицу. — Не будем брать лошадей? — удивилась Марта. — Так сходим, — покачал я головой, хоть обычно и не испытывал никакой тяги к пешим прогулкам. — Посмотрим, чем город дышит. А возникнет нужда — извозчику заплачу, домчит с ветерком. 2 Белыми именовались ворота, через которые мы въехали в Риер. Путь туда был неблизкий; время от времени я снимал шляпу и обмахивал лицо, а примерно на середине дороги не выдержал и позволил зазывавшему посетителей цирюльнику усадить себя на лавку, чтобы укоротить шевелюру и подровнять бороду. С наступлением теплых дней городской воздух наполнился непередаваемыми миазмами самых разных зловоний, и если мне к подобным ароматам было не привыкать, то Марта страдальчески морщилась, шагая по усыпавшим мостовую конским яблокам. А уж когда на подходе к рынку стали попадаться наваленные в сточные канавы груды гниющих отходов, она и вовсе прикрыла нос платочком. Пришлось пригрозить девчонке пальцем: негоже слуге серьезного человека демонстрировать эдакую утонченность, циников с городского дна это могло подтолкнуть к совершенно неверным выводам на мой счет. Рынок у Белых ворот оказался на редкость обширен, помимо привозимых в город из окрестных деревень продуктов торговали там своими изделиями и мастеровые. Несколько рядов занимали местные кожевники, рядом с ними расположились гончары, дальше шли прилавки с тканями и лавки с пушниной. Тут же точили ножи и прочий инструмент, чинили обувь и латали прохудившиеся кастрюли и котлы. Еще повсеместно готовили немудреную снедь и подогревали вино, а шустрые юнцы разносили их, предлагая и торговцам, и покупателям. Последних хватало с избытком. Больше всего горожан привлекали продуктовые лавки, но собирались люди и у прилавков с прочими товарами. Столпотворение, шум, гам, крики зазывал. Какой-то бродяга живописал компании таких же оборванцев несметные сокровища, которые достанутся участникам очистительного похода после разгрома язычников. Парочка немолодых сарцианок предлагала погадать судьбу по линиям ладони и снять порчу, от них шарахались, будто от чумных. На небольших пятачках жуликоватого вида молодчики зазывали сыграть в карты и кости, в укромных уголках шла игра в орлянку, звенело серебро. Еще строили глазки почтенным бюргерам продажные девки, но пока что в силу раннего времени их немудреные уловки никого не привлекали. А вот один не слишком ловкий воришка внимание к себе привлек и получил по сопатке от едва не лишившегося кошеля пузатого дядьки. Ударил тот вполсилы, больше для острастки, но кровь так и брызнула. Чинно прохаживавшиеся меж рядов стражники поглядывали на все это безобразие сквозь пальцы, по-хозяйски брали с лотков пирожки да покрикивали на покупателей, чтобы те шустрее освобождали дорогу. Упитаны стражи порядка были сверх всякой меры. С ходу в толпу я не полез и для начала заглянул в лавку менялы, избавился от сваамских фердингов и марок, после встал на высоком крыльце и принялся выискивать во всеобщем хаосе тех, с кем стоило завести знакомство и выспросить о сарцианской ведьме и трех бесследно пропавших на этом рынке девицах. Я высматривал нужного человека, а кто-то высматривал таких, как я. Меня высмотрели первым: пусть и убрал оба перстня в заправленный под нательную рубаху мешочек, но на общем фоне мое дорожное платье выглядело вопиюще дорогим, да и Марта в образе слуги была одета по местным меркам совсем небедно. — Сеньора интересуют девочки? — обратился ко мне невесть откуда взявшийся прощелыга с зализанными назад рыжеватыми волосами, веснушками, приметным родимым пятном на левой щеке и смышлеными, откровенно жуликоватыми глазами. Поверх пыльной и мятой рубахи на нем был надет колет, ноги прикрывали короткие, свободного кроя штаны и тяжелые ботинки, слишком уж добротные для безденежного проходимца. Я спустился с крыльца, смерил паренька внимательным взглядом и сказал: — Меня интересует сарцианка. — А-а-а! Так это вам в табор надо. Но там до вечера делать нечего, все веселье затемно начинается. Вы лучше наших девочек зацените, настоящие красотки! — Мне нужна старая сарцианка. — О, сеньор знает толк в извращениях! — расплылся в широкой улыбке пройдоха, без стеснения выставив на всеобщее обозрение неровные зубы, коих во рту обнаружилось куда меньше отпущенного Вседержителем количества. — Есть и в возрасте дамочки. Могу устроить встречу! Идемте! — Нужна старая седая сарцианка с бельмом на глазу. Прощелыга мигом скис и отступил на шаг назад, готовясь затеряться в толпе, но блеск возникшего в моей руке талера заставил его остановиться. Когда крупная серебряная монета завладела всем вниманием парня, Марта переместилась ему за спину, встав немного сбоку и сложила пальцы в замысловатую фигуру. Вмешиваться девчонке не пришлось, жулик присмотрелся ко мне и спросил: — Зачем она вам, сеньор? — Говорят, лучше гадалки в Риере не найти… — небрежно обронил я в ответ. — Фи-и-и! — презрительно выдал мой собеседник. — Я настоящую гадалку знаю! Идемте провожу! Она и берет недорого. Я покачал головой и зажал талер в кулаке. — Мне нужна эта. — Ну не знаю! — всплеснул руками пройдоха и запустил пальцы в зачесанные назад волосы, постоял так миг, затем покачал головой. — Нет, не подскажу, где эту искать. Видел ее на рынке несколько раз, но так, мельком. К первому талеру присоединился второй. — Сказал же: не знаю ее! — чуть ли не со слезами в голосе протянул жулик. — Местная она — это точно, одевается как городские сарциане, и бельмо на левом глазу есть, но где живет, хоть убейте, не ведаю. Святыми небесами клянусь! Мне до клятв этого проходимца не было никакого дела, я потер один талер о другой и поинтересовался: — Когда ее последний раз здесь видел? — Вот вы спросили! — охнул проходимец и озадаченно поскреб затылок. — Давненько уже не появлялась. С месяц, наверное. Но если вам ничего не нужно, я пойду… Расставаться с полновесным талером не хотелось, и все же я кинул одну из монет собеседнику; серебряный кругляш просто растворился в воздухе, до того ловко рыжий прощелыга его перехватил. Второй талер я вернул за обшлаг рукава камзола, взамен вытянул монету в двадцать крейцеров. — Подумай! — проникновенно сказал я парню. — Подумай очень хорошенько, что может заставить меня сделать тебя чуть-чуть богаче? Жулик закусил губу и нахмурил лоб, затем развел руками. — Она служанка кого-то из благородных, зуб даю. Если гаданием и промышляет, то ради приработка. — С чего взял? — Видел ее как-то с девчонкой молодой. Хорошенькой! Таких богатые сеньоры любят в услужение принимать. Старуха как раз ее к карете вела. Герба не рассмотрел, там что-то серебряное было. — Не брешешь? — насторожился я. Святые небеса! Неужто вдова Ланге действительно навела нас на след похитителя? Вот это номер! — Могилой матери клянусь! Я вручил парню монету в треть талера, поколебался немного и решил о пропавших девицах вопросов не задавать, поскольку моя сшитая на скорую нитку история о поисках гадалки и без того не выдерживала никакой критики. О сарцианке следовало навести справки у ее соотечественниц, но гадалки уже успели затеряться в толпе, да еще жулик, прежде чем последовать их примеру, предупредил: — Только в таборе спрашивать бесполезно, они от той старухи как от огня шарахались, плевали вслед и отводящие зло знаки делали. Вот потеха! Сам того не желая, пройдоха подарил мне замечательнейшую наводку: сарциане из табора знали старуху, пусть даже та и была изгоем. Вот их и расспрошу. Поймав заинтересованные взгляды двух громил, я демонстративно положил руку на рукоять кинжала и без лишней спешки покинул рыночную округу. Мордовороты увязались было следом, но отстали, стоило только свернуть на улочку, облюбованную золотых и серебряных дел мастерами. Присматривавшая там за порядком частная охрана подобную публику не жаловала. — Что дальше? — нарушила молчание Марта, когда лавки с зарешеченными витринами остались позади и мы вывернули на оживленную набережную, где непрерывным потоком катили возы и телеги. — Вернемся в таверну, видно будет, — ответил я и начал без лишних церемоний расталкивать шагавших навстречу горожан. Казалось бы давно зажившее правое бедро, проткнутое дагой Ланзо, вновь разболелось, ногу стала колоть неприятная ломота, и я огляделся, высматривая извозчиков, но ни паланкинов, ни открытых колясок поблизости не обнаружилось. Разве что громыхали по брусчатке колесами ручные тележки да ехала в некотором отдалении парочка верховых. Но они, ясное дело, своих скакунов точно не уступят. Ноющая боль в ноге отвлекала, именно из-за нее мне далеко не сразу удалось уловить дрожание четок святого Мартина, да те и сами дергали левое запястье как-то слишком уж неуверенно, с долгими паузами и перерывами. Пришлось стиснуть их в правой руке; тогда-то и стало ясно, что биением проявляется заточенная в янтарную бусину частичка эфирного тела. И это было воистину странно: из всех ныне живущих подобным образом я имел возможность отслеживать лишь Марту и Микаэля; ведьма шагала рядом, а присутствие маэстро Салазара ощущалось совершенно иным образом. Обожгла душу холодом мысль о выбравшихся из запределья живоглотах, но почти сразу энергетический рисунок сложился в единое целое с силуэтом одного из верховых, и узнаванием мелькнула шальная догадка. Ангелы небесные! Да это же Рихард Колингерт — капитан лиловых жандармов и личный порученец статс-секретаря Кабинета бдительности барона аус Баргена! Я ведь захватил частичку его ауры при нашей последней встрече на постоялом дворе в Стожьене! Но ему что от меня нужно?! Миг я колебался, затем обернулся и помахал преследователям, давая понять, что их присутствие больше не является для меня секретом. — Кто это? — насторожилась Марта. — Сгинь! — потребовал я, продолжая улыбаться. — Наблюдай со стороны и не вздумай вмешиваться. Если что-то пойдет не так, найдешь Микаэля. Скажешь ему: «Колингерт». Ведьма хотела было возразить, но я завел левую руку за спину и показал ей кулак. Этого хватило, чтобы девчонка шагнула в сторону и затерялась среди прохожих. От моих преследователей ее маневр точно не укрылся, но заострять на нем внимание капитан лиловых жандармов не стал. — Мое почтение, вон Черен! — поприветствовал меня высокий и стройный сеньор с благородным волевым лицом, вьющимися каштановыми волосами и короткой ухоженной бородкой, в которой пробивалась ранняя седина. — Остается лишь позавидовать вашей наблюдательности! По причине теплой погоды Рихард был одет в костюм для верховой езды; шпага и кинжал оттягивали оружейный пояс совершенно открыто. А вот у его спутника под плащом помимо длинного клинка скрывался как минимум один пистоль. Рукоять выпирала через ткань предельно четко. — Не стоит, сеньор капитан. Вы не слишком-то и скрывались. Чем обязан? Сердце пропустило удар в ожидании ответа, а Рихард Колингерт благодушно улыбнулся и снисходительно покачал головой. — Расслабьтесь, вон Черен! Барон склонен принять на веру ваш отчет о событиях в Регенмаре. — Его милость ничего не принимает на веру, — парировал я. — Поэтому я здесь. Занимаюсь проверкой кое-каких неочевидных моментов. Известно ли вам, что в Риере находится самая восточная миссия герхардианцев? Я этого не знал и потому покачал головой. В душе вновь заворочалось притихшее было беспокойство. — Ну так знайте, что восточней заходят только миссионеры и ловчие. — Капитан взглянул на меня уже без малейшего намека на улыбку. — Риер очень важен для добрых братьев, поэтому я здесь. — И все же наша встреча неслучайна. — Разумеется, нет! — рассмеялся Рихард. — Но предлагаю обсудить это в более спокойном месте. — Возможно, там? — указал я на ближайшую таверну, решив взять инициативу с выбором питейного заведения на себя. — Годится! — кивнул капитан.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!