Вкладывать кому-нибудь незаполненный жадр и требовать: попробуй сложить пальцы на другой руке фигой? Не получилось, испортил? Тогда выпей, как Чистодел, и попробуй снова. Не получилось опять? А так? Так? Так? Перебрано множество вариантов, гора испорченных жадров растет, а каждый из них имеет немалую ценность, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Хотя в случае с этим конкретным человеком ему всего лишь необходимо, например, прикусить изнутри губу. Или сделать что-то еще. Заполненные жадры не действуют на эмоционала, как в случае со мной? Как выяснилось, совсем необязательно. Хотя, должен признаться, еще одна знакомая, заподозрив во мне его самого, именно таким образом и обманула. Ребенка от эмоционала ей захотелось! Интересно, получилось, нет? Признаться, я так старался… Правда, совсем не для того, чтобы она не открыла мою тайну другим: уж больно она была хороша и совсем не хотелось ее разочаровывать. Так как же все-таки определить? Еще одна мысль. А что, если перквизиторы, которые похищают людей, подвергая их затем жутким пыткам, именно это и выясняют? Якобы если собрать их достаточно много, появится возможность вернуться домой, на Землю. Грек утверждает, что Даша имеет уровень Отшельника. Но так ли это на самом деле? Наверное, самое простое – при случае попросить ее заполнить жадр, а затем предложить мой и ее кому-нибудь для сравнения, не посвящая в подробности. А заодно попытаться у Дарьи узнать, как именно она пробуждает в себе дар в ответ на ответное признание. Может, такой шаг что-нибудь даст. Ведь если эмоционалом сможет стать каждый желающий, какой смысл будет охотиться за моей головой? И все-таки, зачем мне Грек рассказал про Дарью? – Что молчишь, Игорь? – Размышляю. Обо всем сразу. Грек, – впервые назвал я его по кличке, – а зачем ты мне это рассказал? Он ответил тут же: – Затрудняюсь объяснить. Но почему-то мне кажется, ты должен знать. И твердо выдержал мой взгляд. А затем нам с ним стало не до разговоров. Приближающуюся посудину мы с Греком увидели одновременно. Издалека, еще до того, как услышали звук ее мотора. Вероятно, нам помог случай в виде резкого крика птицы, на который оба мы невольно обернулись. Но в большей степени по той причине, что показалась она на открытом участке моря, где острова отступали друг от друга довольно далеко, пусть и старалась держаться к ним как можно ближе. Грек надолго припал к монокуляру, уже из зарослей, в которых мы к тому времени успели укрыться. Затем он предложил его мне, на что я отказался: ему куда важнее вся та информация, которую с помощью прибора он может получить. Корыто не больше «Контуса», направляется в нашу сторону, ведет за собой на буксире две лодки. И еще при первой возможности оно укрылось в невидимой отсюда протоке. На какое-то время все они пропали из виду, после чего показались только лодки под веслами. Они слегка изменили курс, взяв немного правее от прежнего. Направлялись к острову, который, судя по всему, тоже никогда не скрывается под водой во время прилива. Во всяком случае, бо́льшая его часть. Что они там забыли? И почему катер остался где-то позади? В голову упорно лезла единственная мысль: эти люди прибыли сюда по наши души. Дождутся темноты, стараясь не шуметь, приблизятся и попытаются застать нас врасплох. Что, кроме нас, могло их здесь привлечь? Мы находимся куда южнее той самой полосы, где на островах появляются предметы земного происхождения. Что-то еще? Но что именно? И в любом случае стоило бы насторожиться. Посмотрев на Грека, увидел его кивок – беги за остальными! И я побежал. Они бросили ремонт сразу же, как только увидели меня, вынырнувшего на песчаный пляж и бегом спешащего к катеру. И тогда я выбросил вверх руку со сжатым кулаком, резко растопырив пальцы в самой верхней точке. Понятия не имею, применяется ли такой жест где-нибудь еще, но у нас он всегда обозначал сигнал тревоги. Все сразу пришло в движение. Каждый бросился к своему рюкзаку, которые давно уже были приготовлены. Застыв на краю протоки, я наблюдал за тем, как они бегут по направлению ко мне. Все давно уже оговорено. Нет смысла в случае возникновения даже гипотетической опасности оставаться возле «Контуса», где мы будем как на ладони. Еще меньше смысла в том, чтобы укрыться внутри. Катер с куда большим успехом можно оборонять именно отсюда, укрывшись в густой «зеленке». Глядя на бежавших в числе прочих девушек, мне вдруг пришла мысль, что глубина протоки скроет их если не с головой, то по самую макушку. У Леры тоже имеется рюкзак, обе лямки которого она из-за спешки накинула на одно плечо. И конечно же оружие. Револьвер, к которому какой-то местный умелец приделал рамочный приклад, превратив его в подобие карабина. Рюкзак был и у Дарьи, куда же тут без него. Наверное, и оружие тоже. Но если оно у нее и есть, то определенно компактное. Подумав, подался навстречу, чтобы помочь Лере перебраться через преграду. Надеюсь, что Дашу тоже кто-нибудь догадается поддержать. Возможно, помощь понадобится и Грише Сноудену, он их обеих ненамного перегнал в росте. Подхватив Леру под колени и подняв в свободной руке два рюкзака и оба карабина, направился назад. Успев в ответ на вопросительные взгляды сказать: – Гости. Возможно, по наши души. Грек за ними наблюдает. Дарью перенес на руках Гудрон. Хотя не думаю, что у нее возникли бы проблемы с предложением помощи, женщина она симпатичная. По дороге к той части вершины холма, которая густо заросла кустарником, мы с девушками отклонились немного в сторону, чтобы остановиться через каких-то полсотни шагов. – Ждите здесь. Место удобное, и его я приметил еще во время прогулки с Греком. Небольшая ложбина в песке, прикрытая сверху растительностью, она даст защиту от палящего солнца. Со стороны пляжа – длинный камень высотой почти в человеческий рост, что тоже хорошо. При необходимости он прикроет от пуль. Торопливо поцеловав Леру (Дарью-то чего стесняться? Она сама женщина, поймет, оценит и ухмыляться не будет), бросился вслед за остальными. Я застал их уже на самой вершине, занятых разговором, начало которого мне не суждено было услышать. – Что это они темноты не стали дожидаться? Может, совсем и не к нам? – предположил Глеб. – Малыш, ты бы вообще отсюда убрался, – поморщился Гудрон. – Твоя повязка издалека видна, и сам ты тот еще увалень. Глеб что-то неразборчиво буркнул, но послушно отполз вниз по склону. Несмотря на резкость, в чем-то Борис прав. Свежая повязка на голове Глеба белела так, что едва не светилась. Да и сам он не воплощение грации. Но и только лишь. Во всем остальном неплох и надежен. – И все-таки, – раздался голос Глеба уже где-то за нашими спинами. – Почему не ночью? – Глебушка… – Теперь Гудрон был почти ласковым. То ли в качестве извинения, но вероятней всего, чтобы куснуть сарказмом еще разок. – В этой чертовой прорве островов и днем заблудиться легко, не говоря уже про темноту. Демьян, – он обернулся, – ты бы поперся сюда ночью? Тот, не задумываясь, мотнул головой. – Ночью – только при исключительных обстоятельствах. Если бы уж совсем нельзя было без этого обойтись. Сами знаете, какая здесь навигация. Иной раз всем известным богам молишься, чтобы все обошлось. Все мы – ну или почти все – покосились на него с некоторым удивлением: вот бы чего не подумали! Демьян порой удивлял своей отчаянностью. Или, как выражается Боря Гудрон, безбашенностью. Оказывается, не все так просто. – Кстати, их до сих пор не видно. Они точно здесь? – засомневался Паша. – Точно! – Грек сказал таким тоном, что сомневаться дальше было бы сомнением в самом Греке. Что никому даже в голову бы не пришло, слишком велик у него авторитет. – В последний раз, когда я их видел, они находились за островом, посередине которого темное пятно. Разглядеть клочок суши, на который указывал Грек, оказалось довольно легко. Если покрывающая его зелень была самого обычного цвета, то примерно по центру острова виднелся клочок зарослей, чья листва казалась куда темнее. Во всяком случае, с вершины холма, на котором мы находились. – Наверное, темноты ждут, – предположил Слава Проф. – Не иначе, – согласился с ним Янис. – Сдается мне, они в курсе того, что мы знаем об их визите. И лезть сейчас себе дороже. – Сам так думаю. – По щекам Грека, что с ним частенько бывает, заходили желваки. Что, впрочем, совсем не означало, будто он нервничает, привычка у него такая. – Ну и кто что думает о создавшейся ситуации? Игорь? – Опрос он начал почему-то с меня. А что тут думать? Как любит выражаться Слава Проф, «универсальной логики нет, есть только логика конкретных ситуаций». И означает это: для того, чтобы сделать более или менее верные выводы, необходимо достаточное количество фактов. Ну а предполагать можно все, что только в голову взбредет. Например, следующее… – Они точно не по мою голову заявились. По крайней мере, не только за ней. В том числе – вполне вероятно. – Обоснуй, – потребовал Грек. – Здесь прорва островов. Но они вышли именно туда, куда им нужно. Значит, кто-то указал наше местонахождение. Следовательно, где-то неподалеку имеется наблюдатель. Причем не один. На островах не принято странствовать в одиночку, для суицида есть куда более простые способы. Мы долгое время были на виду, когда крутились возле «Контуса». И если бы целью был только я, при желании они легко бы меня исполнили. От «Контуса» до зарослей на противоположной стороне метров полтораста. Даже если бы кто-нибудь засомневался, что не попадет в цель, могли бы и залпом. Все равно приз на всех делить. – Я позволил себе улыбку. – Но они не стали. Отсюда следует, что хотят прихлопнуть всех сразу. Все верно в том случае, если эти люди не оказались тут случайно, по каким-то своим делам. – Ладно, насчет каких-нибудь «уоки-токи» даже сомневаться не стану: они здесь есть. Нам и самим не мешало бы ими обзавестись. Вернее, уже бы обзавелись, если бы не надеялись найти их посреди прочего барахла, – подал голос Гриша Сноуден. – Но как их вывели сюда настолько точно? Чего здесь нет и в помине, так это геолокации. – Вопрос к Демьяну, – посмотрел на того Грек. – Элементарно, Ватсон. – Демьян поглядел на Гришу. – С помощью древней, но от этого не менее эффективной, как ты сам только что выразился, геолокации в самом прямом смысле этого слова. – Он позволил себе немного позанудствовать, благо и Грек его не прерывал, и остальные слушали с интересом. – «Гея» по-древнегречески это Земля. «Локация» – она и есть локация. Определение местонахождения чего-либо. И что получается вместе? – Давай-ка уже по существу! – Сноуден поморщился. – По существу – створы. На побережье полно гор, пики которых видны издалека. Сам я как здесь ориентируюсь? Когда мне нужно попасть туда-то и туда-то, чтобы выдержать направление, я на них и смотрю. Два горных пика на одной линии и дают мне нужное направление. От которого благодаря этой чертовой уйме островов и не всегда проходимых между ними проток то и дело приходится уклоняться. Но так можно уехать настолько далеко, насколько будут видны створы горных пиков. И тут, чтобы вовремя остановиться, мне помогают другие створы. Обычная геометрия: где надо – прямые линии, а где надо – пересекающиеся. Тут, главное, все в голове держать! – И Демьян несильно хлопнул себя по покрытой банданой голове. – Мне все представляется так: сначала они выдерживали направление, а затем по радио их навели уже окончательно. – Развел бодягу на полчаса, – снова поморщился Гриша. – Мог бы и в нескольких словах объяснить. Он хотел добавить что-то еще, но Грек прервал его жестом: – Трофим! Тот понял его без лишних слов. – Прогуляюсь по окрестностям, отчего нет? Борис, составишь компанию? – С превеликим нашим удовольствием! – заявил Гудрон. – Как знал, не так давно ножичек поправил. Они друг друга стоят, Гудрон и Трофим. Главное, чтобы не нарвались на таких же. Но тут уж как повезет. Перед тем как оба они исчезли в «зеленке», Грек их напутствовал: – Крайняя осторожность, крайняя! Понять мысль Грека несложно, он хотел убедиться в том, что наблюдатели действительно существуют. И при возможности от них избавиться. Тех не должно быть много. Иначе они давно бы уже начали действовать. Они нас видели, мы их нет, а на песчаном пляже спрятаться негде. Если только не укрыться внутри «Контуса», что тоже означало бы верную смерть. Либо же просто не решились. Или получили приказ по радио ждать остальных. Какие тут можно сделать выводы при катастрофической нехватке информации? – Все, теперь распределимся. Янис, Ставрополь, вы остаетесь здесь и продолжаете вести наблюдение. Сноуден, выбери себе позицию и присматривай за «Контусом». Остальным пока отдыхать. Да, Демьян, что там у нас с ремонтом? – Еще бы часа два-три, и управились, – вздохнул тот. – Теперь остается только надеяться, что большого прилива в ближайшее время не будет. – Гляди-ка, Малыш-то уже отдыхает! – изумился Гриша. Глеб действительно спал. Обросшее щетиной лицо тридцатилетнего мужчины во сне казалось каким-то детским. Наверное, из-за своего обиженного выражения. Брови нахмурены, губы сложены таким образом, что создавалось впечатление, будто наобещали ребенку на день рождения долгожданную игрушку, но вместо нее подарили что-то из одежды. Его вид был настолько забавен, что все мы невольно заулыбались. Кроме Сноудена, лицо которого растянула зловещая улыбка. «Тут, мол, вопрос жизни и смерти, а он спит! Сейчас я ему устрою!» Греку одного взгляда было достаточно, чтобы ясно дать понять: даже не вздумай! И мы разошлись. Нет, не вперевалочку, лениво позевывая, а пригнувшись и стараясь держаться так, чтобы не промелькнуть в разрывах зарослей. Сам я направился к девушкам – приободрить, если понадобится. Но в большей степени хотелось хорошенько рассмотреть Дарью. Теперь, после рассказа Грека о том, что она тоже эмоционал. Глава восьмая