Замер, и тут же получил в спину от Огрона: – Ну и как там с мастером Уром всё прошло? Жениться на опозоренной девице не заставили? Мысли мои были всецело заняты перевариванием информации, полученной от главы школы, и потому ответил далеко не блестяще. – Жениться? Ты о чём?.. – Какой ты, оказывается, гуляка, – одобряюще отозвался Ашшот. – Вот это по-нашему. Жениться всегда успеешь, а пока развлекайся. – А кто она? – тихо поинтересовался Тсас. – Да-да, кто она, – вновь подключился Огрон. – Нам всем очень интересно, это к кому же в женский корпус полез наш шалунишка Чак. И это после того, как он целый день спускал пар в городе. Слегка приведя мысли в порядок, я попытался перейти в наступление, удерживая в голове всё, что обещано мастеру: – Начнём с того, что это интересно не всем. Вон, Паксус, как ни странно, спит и помалкивает. – Что?! – воскликнул упомянутый сосед. – Да какое сплю! Чак, загляни ко мне под одеяло и увидишь, что я превратился в огромное ухо. Рассказывай давай! Глава 18. Гонка по рейтингу и пытка ожиданием Две недели – это много. Это чертовски много. И это ненормально много. Ненормально, потому что я не рассчитывал попасть в Лабиринт Искусников раньше, чем через месяц. На эту дату изначально ориентировался, исходя из информации, собранной за годы подготовки. Кто же мог знать, что император именно сейчас решит пораньше привнести в процесс обучения главную изюминку? Теперь я это знаю, и неожиданно для меня полученное знание активировало режим «нестерпимое нетерпение». Я теперь только и думал о том, что цель последних лет жизни находится всего-то лишь в считанных днях. А то и цель всей жизни. Разница по времени невелика, но почему-то врезала по сознанию безжалостно. Мой великий план подходил к главному этапу, за которым могут открыться грандиозные перспективы. Или наоборот – всё закроется. Неопределённость давила, я плохо спал и ел, часто проявлял несвойственную мне рассеянность и не стремился к общению. Даже новые знания не радовали так, как прежде. А это плохо. Радость от процесса получения знаний – это лишняя гарантия того, что знания усвоятся полноценно. Сейчас не тот момент, чтобы отвлекаться от учёбы. Ведь баллы с меня сняли, как и обещали, но при этом мастера не подыгрывали в том, чтобы восполнить потерю. Скорее всего, глава школы не посвящал их в свои планы, да и мне он не обещал в этом содействовать. Я сам, опираясь исключительно на свои силы, обязан заботиться о позиции в рейтинге. Даже после штрафа всё обстояло не так уж плохо. Да, потерянная десятка – это болезненно, однако не фатально. К тому моменту я болтался под вершиной, а вершина на тот момент – это немногим больше сотни. Поэтому скатился не сильно, лишь значительно отдалился от десятки лидеров. Даже так мне сразу же светило полтора полных дня Лабиринта, если задействую положенный отдых. Если же не выбираться в город через неделю, это уже два полных дня. А если показать максимальный прогресс – возможные три по «лотерее» среди лидеров, или гарантированные три, если оставлю всех за спиной. Я, конечно, не стремлюсь к тому, чтобы сразу забраться в Лабиринт на максимальный срок. Для начала надо разведать, освоиться, а уже потом думать о серьёзных заходах. Однако неизрасходованные дни никуда не пропадут, я смогу их задействовать позже. Не забирая время на отдых, я даже с текущими показателями получаю минимум полтора дня в неделю, плюс возможны полные три, если попаду в десятку. Но тут есть два момента. Первый: три дня – это много. Это означает, что придётся сидеть в лабиринте в то время, когда другие ученики занимаются непосредственно учёбой. И мне надо как-то от них не отставать. Есть намёки на решение проблемы, но понятно, что это прибавит сложностей. Второй момент – лидерство ещё заслужить надо. В тот момент, когда с меня сняли десять баллов, я скатился на семьдесят вторую позицию. Лидер рейтинга – любимчик мастеров Дорс, красовался на сто девятой. Разницу в тридцать семь баллов требовалось перебить за две недели, а это прилично. Если говорить о начальном этапе обучения – цифра невозможная. Тогда мы только и делали, что скатывались, и прогресс заключался лишь в разной скорости потери позиций. Сейчас ситуация значительно улучшилась, но ведь и Дорс на месте не стоит. Мало того, многие мастера частенько поощряют его откровенно ни за что. Очень уж у него семья серьёзная, и кто бы что ни говорил, нет в империи места, где такое происхождение проигнорируют. Соревноваться с любимчиком на равных сложно, а с таким разрывом и вовсе почти невозможно. Но я старался. Я изо всех сил старался. Я не упускал ни единой возможности. Я уподобился хищнику, караулящему дичь из засады. Только моя дичь не из плоти и крови. Моя дичь – это возможности. Возможности урвать балл-другой. * * * Мастера Гнория ученики прозвали Снотворным. Предмет история – не самый важный для нас, но это не умаляет его интересности. Надо хорошенько постараться, дабы рассказами о славных деяниях старины вызывать тотальную сонливость. Гнорий старался. Старался успешно. Едва подавив в себе желание зевнуть от всей души, я, напрягая мозг, из последних сил попытался уловить смысл слов мастера. Увы, получилось так себе. Тема сама по себе неинтересная, плюс Гнорий своему амплуа не изменял – ученики зевали после каждого его слова (в количестве которых мастер не скупился). Он их и растягивал, и смешивал неблагозвучно, и цедил с паузами, и архаичными выражениями увлекался, и высокий градус монотонности поддерживал. Будто колыбельную без музыки пел. Ему бы психотерапевтом устроиться, дабы успешно лечить расстройства сна. Педагогика – явно не его тема. – Итак, ученики, я поведал вам о падении последнего из Нрамов и его царства. Лишившийся страны и семьи правитель бежал в края, о которых нельзя упоминать без содрогания. Свою кровь он принёс самым нечестивым созданиям, врагам империи и всего живого. Да пребудет слава императорская в веках за то, что оградил нашу славную страну от тёмных веяний. Да будут вовеки заперты нечестивые вдали, или пускай сгинут все, дабы осталась о них лишь память недобрая, да обожжённые камни, из которых построены проклятые жилища изгнанников. Кто-нибудь хочет что-нибудь спросить? Ведь это одна из самых интересных тем последних времён, и я лишь вершки её осветил перед вами. Не может быть, чтобы никому не захотелось углубиться хотя бы в некоторые моменты. На последнем слове в задних рядах кто-то не выдержал и зевнул во весь голос. Некоторые из особо бодрствующих не вполне сумели сдержать смешки, но мастер Гнорий на это никак не отреагировал. Привык, что на его лекции ходят за снотворным, однако всё равно выжидает. Я мысленно вздохнул. Мне, если честно, плевать как на царя Нрама, так и на его царство. Но баллы сами не начисляются, их надо как-то зарабатывать. Любой ценой. Поднявшись, чуть склонил голову: – Мастер Гнорий, я видел старую карту. Царство Нрамов невелико, и оно всегда относилось к нашей империи враждебно. Почему Нрамов не прогоняли так долго? Этот момент я не понял. Гнорий не просто заулыбался, он засиял. Нечасто ученики на его занятиях занимаются чем-то кроме подавления сна. На моей памяти наблюдалось всего-то два случая, и оба раза это оказались интереснейшие темы, освещающие самые драматические страницы истории Равы. Даже все усилия мастера не смогли тогда усыпить всех, потому как жёстко задевали интересы многих семейств. – Прости, ученик, как твоё имя? Да уж, историк даже список не удосужился заучить. Действительно педагогика – не его призвание. – Чак из семьи Норрис. – Чак, это хороший вопрос, и признаю, я действительно не уделил ему должного внимания. К сожалению, история империи богата на события, а времени на такой важный предмет у нас отводят недопустимо мало. Итак, как ты заметил, царство Нрамов даже в период максимального рассвета не отличалось значительными размерами. То же самое можно сказать и о населении, оно никогда не было выдающимся по численности, как и армия. Некоторые имперские провинции его превосходили, и будь война честной, могли выиграть её даже без помощи от прочих регионов империи. Так называемая аристократия царства не стоит даже отдельного упоминания. Будь моя воля, я бы даже не стал относить к ним этот термин, потому что от благородных в них было лишь название. Даже о Нраме и его семье нельзя говорить, как о благородном, потому что его сила не имела отношения к истинному благородству. Сила рода зиждилась на единственном боевом артефакте – Трезубце Нрама. Это название в корне неверное, однако, к сожалению, оно прижилось, это оружие теперь прочно с ним ассоциируется. Все военные экспедиции империи вынужденно сворачивались только из-за Трезубца. География царства Нрамов позволяла атаковать его с существенно ограниченного количества направлений, где рано или поздно армия оказывалась в условиях, благоприятствующих применению Трезубца. И лишь при императоре Трае Четвёртом возникла ситуация, в которой получилось хитроумно направить на царство существенные силы. При этом ударный кулак из сильнейших воинов древних кланов сумел сразиться с Нрамом лично. Бой выдался сложным и кровопролитным, и Нрам, к сожалению, его пережил. Однако это не означало его победу. Наоборот, он потерпел поражение, и в серии последующих сражений был разбит окончательно. А всё дело в том, что в той схватке Трезубец повредился. Поговаривали, он повредился так сильно, что стал Двузубцем. То есть потерял один из зубьев. Без артефакта царство Нрамов оказалось заурядным противником, и было легко разгромлено после отдыха и перегруппировки имперских сил. Его земли поглощены, его, так называемая, аристократия уничтожена под корень, или изгнана в забвение, а его простолюдины ассимилированы. Царство Нрамов сгинуло без шанса на возрождение, и его участь стала примером для тех, кто помышляют о нехорошем, завидуя процветанию империи. Теперь ты понимаешь, Чак, почему царство так долго творило тёмные дела? Я кивнул: – Да мастер. Благодарю за прекрасные объяснения. – И тебе спасибо за внимательность к важным деталям, Чак. Можешь садиться и не забудь добавить себе один балл. Внимательность у нас поощряется. Ученики, вы всё поняли, или остались вопросы? Отлично. Чуточку постоял, сделал вид, что мне безумно интересно каждое слово занудного мастера, и вот она – плюс позиция в рейтинге. Немного, к сожалению, но жаловаться грех, ведь Гнорий не из тех, кто баллами разбрасывается. В общем – не зря тут штаны просиживал, есть повод для радости. Радость, не успев разгореться, потухла, когда поднялся Дорс. Лидер рейтинга в начале лекции опережал меня всего-то на два балла, а сейчас разрыв сократился до единички. Если раньше белокурый здоровяк не очень-то голос подавал на малозначительных занятиях, в последние дни его будто прорвало. На словах он, как это лицемерно принято у некоторых бунтарствующих подростков, рейтинговую систему всячески игнорирует, а на деле у него проявились термические процессы в седалище, когда я за две недели радикально сократил немалый разрыв и начал дышать в затылок лидеру. Если раньше он задирал лишь откровенных тихонь, робеющих при виде авторитетного ученика, сейчас неоднократно пытался на меня наехать. Каждый раз получал не всегда вежливый отпор, и на этом конфликт исчёрпывался. Но градус злобы у Дорса непрерывно повышается, дело идёт к знатной ссоре. Первое место верзила упускать не хочет. Возможно, знает то, о чём мне намекнул глава школы, но скорее просто прикипел к пьедесталу, и делиться почётным местом категорически не желает. Ну это мы ещё посмотрим. Дорс не из интеллектуалов, а дурацкий вопрос мастер Гнорий одобрять не станет, ведь здоровяк точно не из его любимчиков. Потому что у историка любимчиков нет. – Э… мастер Гнорий. Я вот что-то не понял… Ну ладно, пускай сломали этот Трезубец. И что дальше? Почему они его не починили и снова не выгнали армию императора? Я не раз ломал копья и мечи, однажды даже топор с железной рукоятью на две части переломил. Их всегда быстро чинили. Артефакты тоже чинят. – Ученик, как твоё имя? – Дорс из семьи Аграк. – Скажи мне, Дорс, знаешь ли ты про артефакты, способные защитить целое царство? – Конечно, знаю, вы только что о таком рассказывали.