Так вот что он имел ввиду, когда обещал обо всём позаботиться… Мне стоило об этом догадаться, ох стоило… Давно с приятелем не имел дело, позабыл про маниакальную меркантильность, вот и расслабился. Рассказывать о приятеле с преступными наклонностями – последнее дело. Придётся как-то выкручиваться, не болтая лишнего. – Мастер Ур, когда я с ними дрался, у них были и мечи, и одежда. И даю слово, у меня нет привычки раздевать мёртвых мужчин догола. Да и живых тоже. И не было времени на такие глупости. Я помчался к воротам, как только разобрался с безликими. Что там было дальше, не знаю. Может сообщники всё утащили, может местные оборванцы подсуетились. Тот переулок не выглядит приличным местом. Да и вообще, ворья в столице повсюду хватает, об этом всем известно. Вновь воцарилась тишина. И продлилась так же долго, как и в первый раз. Мастер таращился на меня с минуту, затем едва заметно кивнул: – Я тебя услышал, Чак. Стража проверит квартал. Хорошенько проверит. Но и без проверки понятно, что это действительно были безликие. Да и жителей ближайших домов успели опросить, они подтвердили, что был бой, кто-то даже рассмотрел фигуры в чёрном. В любом случае, будь ты безликим, пробраться сюда учеником не сумел бы. Таких у нас разоблачают сразу, в первый день. Не проходят проверку у ворот. К нам невозможно попасть, если мы того не разрешим. – Но этот попал, – напомнил я. – И ещё мне сказали, что у них свой человек здесь. Мастер Ур, может они и обманывали, но такие слова полагается проверять. – Вообще-то именно об этом я и хотел с тобой пообщаться. Чак, тебе известно, кто глава нашей школы? – Вы. – Нет, Чак, я о настоящем главе. Ответ я знал, но счёл, что сейчас лучше не умничать. – Мастер Ур, боюсь, я не пойму, о чём речь. Всем известно, что вы здесь главный. Глава школы воздел указательный палец к потолку: – В империи лишь один благородный выше всех. – Вы имеете в виду императора? Я не оспариваю то, что он выше всех, но именно в школе вы главный. – Здесь ты тоже ошибаешься, Чак. Наша школа не зря считается императорской. Это часть владений императорской семьи, следовательно, император является её хозяином. Я кивнул: – Если рассуждать так, то да. Простите за ошибку, мастер Ур. – Формально ты не ошибся, Чак. Но да, ученики почему-то не задумываются о таких материях. Но это лишь если говорить только про учеников. Их семьи, это совершенно другое дело. Те, кто знают не понаслышке, что такое ответственность, всегда стараются знать и то, кто и где главный. По настоящему главный. Понимать такие вещи, это серьёзнейший вопрос, который может стоить падений и возвышений, а то и жизни. Император, как владелец, в ответе за всё, что происходит в его школе. И, помимо прочего, на нём лежит ответственность за безопасность. Император обязан предпринимать всё возможное ради того, чтобы никто не проник за стену. И тем более обязан защищать жизни учеников от внешних угроз. Да, ученик может погибнуть на рискованном испытании, но это личный выбор ученика. Он сам принимает окончательное решение: стоит ему подставляться, или нет. Семья знает, что полноценное обучение иногда сопряжено с риском, и это приемлемо. Гибель от рук убийцы за пределами школы, это уже неприятнее, но тоже приемлемо. Здесь же, под защитой стен, насильственная смерть ученика категорически неприемлема для семьи. Такая кровь замарает руки самого императора. Есть и другая сторона убийства ученика. Ваше инкогнито подразумевает отсутствие традиционных аристократических конфликтов. Но, полагаю, ты уже заметил, что в некоторых случаях инкогнито держится недолго. Увы, мы не в состоянии сохранять полную анонимность, если вы сами этого не желаете, поэтому смерть может породить подозрение. Подозревать станут тех, кому смерть ученика выгодна, а это, прежде всего, представители недружественных кланов. Если их заподозрят в том, что они смогли нанести удар в столь защищённом месте, это может привести к печальным последствиям. Ведь на такой удар положено отвечать симметрично, дабы никто не подверг сомнению силу рода. А представь, что будет, если людей императора обвинят в том, что именно они помогли врагам добраться до ученика? Последствия неизбежны, Чак. И всей силы моего рассудка недостаточно, чтобы все их просчитать. Не хватает опыта в таких вопросах. Потому что никто и никогда не добирался до наших учеников. Никто и никогда. Ни у кого не было ни шанса. Ты понял, Чак? – Мастер, вы это к тому, чтобы я не болтал о сегодняшнем? Нет, для меня это не сложно, вы не подумайте. Но говорить придётся не только со мной. Речь идёт не о ваших людях, а о других учениках. Время тогда было не позднее, спали не все. Точно могу сказать, что некоторые видели, как меня выводили из корпуса. Да, видели они не всё, но пойдут разговоры, и кто-то сможет сложить картинку. Мастер Ур покачал головой: – В своих людях я уверен. С другими учениками можно разобраться. Я не уверен лишь в тебе, Чак. Без твоего молчания всё не имеет смысла. Я кивнул: – Простите мастер, что не ответил коротко и ясно. Разумеется, я не стану болтать. – Вот это уже лучше, Чак. Скажи, какие у тебя условия? – Условия? О чём речь, мастер? Ур невесело улыбнулся: – Твоё молчание сейчас дорого стоит. Не разбрасывайся тем, что имеет цену, это могут неправильно понять. К тому же, помимо молчания, мне придётся попросить тебя ещё об одной услуге. Брать столько, не отдавая ничего взамен, это неправильно. А неправильное чревато нехорошим. Тот, кто так легко отдаёт, может не оценить важность товара. Недооценку сейчас допускать нельзя, ведь речь идёт о репутации школы. Итак, я сейчас кое-что тебе предложу. Ты можешь принять это, можешь отвергнуть, можешь поторговаться, набивая цену. Но не советую с этим увлекаться. Ты готов меня выслушать, Гед? – Конечно, мастер. – Итак: я хочу от тебя две вещи. Первая: ты даёшь слово, что хотя бы год будешь молчать, ни единым словом не обмолвившись о том, что здесь происходило этим вечером. Второе: ты будешь обвинён в том, что был застигнут служителями в женском корпусе в поздний час. И находился ты там без уважительной причины. Сама причина озвучиваться не будет, но ты ведь всё понимаешь. Не так ли, Чак? – То есть подразумевается, что я пробрался к девочкам с неприличными целями? – Что-то в этом духе, Чак. От тебя не требуется лгать, либо иным образом бросать тень на чей-то род. Можешь загадочно молчать, можешь всё отрицать, но отрицай так, чтобы в это не поверили. И следи за тем, чтобы никто не догадался, по какой причине ты на самом деле оказался в женском корпусе. Теперь уже я усмехнулся: – Мастер, даже если сам ПОРЯДОК покажется в школе, и я ему поклянусь прилюдно, что сначала дрался с безликими в городе, а потом прорывался через стражу, чтобы спасти уважаемую Кими, потом… Нет, простите, мастер, но в такое даже тараканы кухонные не поверят. Если вы перед этим сообщите, что я по вечерам за юбками здесь гоняюсь, это ничего не изменит. Все и так в этом уверены. – Правильно мыслишь Чак. Итак, ты будешь молчать. И будешь обвинён. Обвинение подразумевает наказание. Как тебе минус десять баллов? Вот тут я уже усмехнуться не смог: – Мастер, если это ваша цена, то не представляю, как здесь торговаться. Это будто лошадь продавать, и доплачивать при этом. – Чак, это не цена, это мелкое неудобство. Сам посуди, как отреагируют другие ученики? Официально, ты пойман в женском корпусе в поздний час. Десять баллов это не сказать, что серьёзное наказание за подобное. Можно будет сказать, что смягчили лишь ради тебя. – И чем я заслужил смягчение? – Чак, ты ведь один из самых прилежных учеников, а таким полагаются привилегии. Могу тебя заверить, что эти баллы скоро к тебе вернутся, если правильно оценишь то, что получишь взамен твоих неудобств. – Но я так и не понял, что именно получу. Простите, мастер, действительно не понял. – Так ты ещё ничего не получил. Знания, Чак, ты получишь знания. То, ради чего пришёл в школу. Твой плюс в том, что ты их получишь раньше, чем остальные ученики. И именно для тебя эти знания важны. Теперь понял? – Я вас очень внимательно слушаю, мастер. – Похвально, Чак. Похоже, я в тебе не ошибся. Ты действительно знаешь цену вещам, блеском золота тебя не обмануть. Итак, Чак, что ты знаешь о Лабиринте Искусников? Мне стоило немалых усилий не подпрыгнуть. Очень уж неожиданно тема сменилась. И стала очень интересной. Куда интереснее штрафа в десяток баллов, или золота, которое я мог потребовать за молчание, но не потребовал. – Лабиринт Искусников это особое место для особых испытаний, – осторожно ответил я, размышляя, как бы ни сболтнуть лишнее. Выдавать свою повышенную информированность – это верный способ зародить нежелательные подозрения. Мастер Ур не просто так свою должность получил, голова у него на месте. И «великий» – это не пустая приставка перед словом «мастер». Её ещё заслужить надо, это серьёзнейшее достижение. По озвученной теме я информирован, мягко говоря, неплохо. Настолько неплохо, насколько это вообще возможно для того, кто ни разу не бывал в Лабиринте и не имел возможности пообщаться напрямую со многими его посетителями. Единственное исключение – великий мастер Тао. Однако он бывал там давно и лишь несколько раз. К тому же его интересовали не те вопросы, ответы на которые я ищу. Но и те, кто там десяток-другой раз побывали, не факт, что знают много больше моего. Так что очень сомневаюсь, что даже с учётом сведений, полученных от своих семей, кто-то из учеников лучше меня представляет, о чём идёт речь. Если говорить прямо, в школу я попал исключительно ради возможности оказаться в Лабиринте Искусников. И, естественно, немало сил, времени и денег потратил на сбор информации. Великий мастер несколько секунд молчал, поглядывая пристально. Будто пытался считать из моего мозга напрямую всё то, что я сейчас пытался утаить. Наконец заговорил: – Чак, я наблюдаю за тобой. За всеми вам наблюдаю, это мой долг. Но за тобой особо. Я так и не выяснил твоё настоящее имя… – А разве вы обязаны это выяснить? – осторожно спросил я. На скользкую дорожку встал: и главу школы перебил; и затронул тему, которую затрагивать рано. Не время с анонимностью расставаться. – Нет, разумеется, не обязан, – ответил Ур. – Скажу больше, я даже не пытался и не пытаюсь это делать. Но так как мне приходится присматривать за тем, что происходит в школе, я рано или поздно узнаю всё. Не каждому дано умение скрывать прошлое. Речь, разумеется, не о тебе, Чак. Ты это умеешь. И, к слову, речь не только о прошлом. Я заметил, что ты скрытный во всём. Например, ты тщательно скрываешь свои возможности. Да, показываешь себя с хороших сторон, но показываешь далеко не все возможности. То, что ты продемонстрировал там, в зале с куклами, сильно выбивается из обычной картины. Ты тогда не скрывался, ты думал, что никто это не видит. Но я увидел. Увидел многое. И ещё ты честолюбив, Чак. Ты не растрачиваешь себя на мелочи, твоя цель ясна, ты хочешь оказаться наверху. И действуешь профессионально. Как хитрый бегун до финишной прямой держится за спиной лидера, так и ты сходу не рвёшься на вершину рейтинга. Придерживаешь себя, чтобы вовремя нарастить темп и оторваться быстро, не оставив противнику времени на шанс. Это не бесспорная тактика, но похвальная. За твои две услуги я предлагаю два совета. Первый: тебе надо стараться больше. То, что ожидает лидера этого года, значительно превосходит награды за несколько последних лет. Намекну, что император решил подстегнуть интерес к учёбе, прибегнув к почти забытой практике. Больше ничего не скажу, но, полагаю, ты сам догадаешься, если захочешь. Второй совет: в этом году Лабиринту Искусников будет уделено больше внимания. Допуск откроется уже через две недели. Для успевающих учащихся он будет еженедельным с самого начала, как обычно. Но те из них, кто проявят рекордный недельный рост в рейтинге, иногда будут получать возможность забирать лишний день. Для первого лидера рейтинга этот день будет начисляться каждую неделю. Также возможно выходить в Лабиринт вместо отдыха. В том числе используются неизрасходованные дни отдыха, причём считается это уже сейчас. Сегодня ты взял от отдыха половину дня, хотя мог выбрать целый. Если так же поступишь на следующей неделе, у тебя накопятся неизрасходованные сутки. То есть через две недели ты сможешь провести в Лабиринте Искусников три полных дня: один вместо отдыха; один из запаса; и один положенный победителю рейтинга. Разумеется, при условии, что не просто поднимешься за это время в рейтинге, а доберёшься до вершины. Ты сейчас не в числе лидеров, но скатился недалеко, наверстать успеваешь. Как тебе эти знания, Чак? Они стоят десяти баллов и твоего молчания? Я кивнул: – Великий мастер, вы продешевили, они стоят гораздо больше. Ур хитро улыбнулся: – Считай это авансом. * * * Лучший лазутчик безликих умер бы от зависти, проследи он, как я пробираюсь в свою комнату. Ни малейшего звука не издал, почти не дышал и тени не отбрасывал. Однако, ещё не добравшись до своей койки, осознал, что дыхание соседей не очень-то похоже на дыхание спящих.