Едва отвернули и ускорились, как кочевники понеслись им напересечку с азартным гиканьем и свистом. Вот и рассеялись сомнения. Получается, либо разведка Шарукана, либо передовой дозор. Если второе, тогда еще ладно. А если первое, то умными их действия не назвать. Неужели позарились на лошадей и доспехи? Вот уж сомнительно. Тем более что на них надеты чехлы. Хотя-а-а… Всем окрест известно, что вои Пограничного обряжены в ламеллярные доспехи. – Тоха, оставляй их за спиной. – Отрезают от дружины и гонят к Псёлу, – проинформировал друг. – Знаю. – Тогда, может, к Пограничному? – Рано еще. Могут пересечь путь. Надо сначала оторваться, а потом уж закладывать разворот. – Понял, – погоняя лошадей, отозвался Антон. Кочевники, поначалу сокращавшие разрыв, начали отставать. Достать их из лука нечего и мечтать. Стреломету такая дистанция по плечу. Но ты поди попади с такой-то качкой. Андрею пришлось даже пристегнуться специальным ремнем. Предусмотрен такой, чтобы ненароком не вывалиться при стрельбе. Это Михаил Федорович удумал. Как ни странно, оторваться не получалось. В смысле разрыв, конечно, увеличивался. Но уже понятно, что он не успеет вырасти настолько, чтобы они могли отвернуть и выскочить из клещей. – Тоха, правь к Топкому оврагу. Эти места они знали. Успели изучить, пока ходили в патрулирование. А то как же. Правда, не сказать, что лучше заставских. Уж эти-то излазили тут все вдоль и поперек. – Оттуда ходу нет. Только через реку. – Зато края оврага отвесные, а переход только один. – Может, просто перережем постромки и уйдем верхами? – Рано тачанку бросать. Мы еще побарахтаемся. Гони. – Понял. Это да. Узкий проход их единственный шанс. Хотя-а-а-а… Сразу трое половцев полетели кубарем. Остальные начали осаживать лошадей, развернулись и, яростно нахлестывая их, помчались в обратную сторону. А вслед им из-за взгорка выметнулся отряд человек в десять. Всадники привстали в стременах и пускали по беглецам стрелы. Вот еще один полетел кубарем. Еще… Антон остановил разгоряченных лошадей и, развернувшись, шагом двинулся в сторону ушедшей дружины. Пока непонятно кто это, особисты, которые постоянно рыщут в степи как волки, или заставские. Но однозначно это свои. – Что, братцы, наклали полные порты? – весело осклабился подъехавший к ним заставский. В поход призывали только треть из их числа. Даже когда в прошлом году пришлось биться с Шаруканом в чистом поле, Пограничный подмели чуть ли не под чистую. Заставы Романов трогать не стал. Взял строго оговоренное число воев. Так же было и сейчас. Эти парни патрулировали прилегающую местность. Обычная практика. – Ты за своими портками следи. За наши не переживай, – с ленцой отмахнулся Антон. – О, каков герой. Может, еще расскажешь, куда вы так поспешали? – К Топкому оврагу. – Так там же только через реку. – Зато переход узкий и можно дать бой, – с таким видом, словно идея принадлежит именно ему, возразил Горшков. – Во-она как, – протянул заставский. – А т-ты как думал, – подбоченился Антон. – Я думаю, что тачанки эти – зряшнее баловство. Недодумал чего-то в этот раз Михаил Федорович. Боевая повозка, та еще да. А вот это, – заставский пренебрежительно махнул рукой. – Всякому оружию есть свое время и место. Есть сильная сторона, а есть слабая. И тачанки себя еще проявят, – возразил Андрей. – Ну, может, и так. Воевода пока вроде бы не ошибался. Из половцев не ушел никто. Парочку сумели захватить в плен ранеными и порасспросить. Как выяснилось, это были разведчики. Позарились они не только на доспехи и оружие, которые у пограничников неизменно были хорошего качества. Кроме этого, они хотели захватить пленника. Ну и о ближайших планах Шарукана поведали. Вообще кочевряжились они недолго. Ну или заставские умели спрашивать. Дальнейший путь прошел без происшествий. Сменяя рысь шагом, они в течение часа сумели догнать дружину. Боевые повозки продвигались четырьмя колоннами в шахматном порядке. Это результат наработанного за месяц опыта. Из такого построения было куда проще выстроить как круг, так и каре. И даже если не успеть составить повозки, войско получается куда компактней, чем вытянувшись в одну линию. В настоящий момент дружина и союзная кавалерия стали лагерем на дневной привал. Причем данное обстоятельство использовали с двойной выгодой. С одной, приготовление обеда и отдых. С другой, обустройство укрепленного лагеря. Сейчас у ополченцев это получается не в пример лучше, чем месяц назад. На все про все уходит не больше получаса. Разве только рвом не окапываются. Но на ночной стоянке непременно. Горячая еда – дело хорошее. Сухомятка, она никуда не уйдет. Так что если есть возможность нормально поесть, нечего от этого отказываться. Въезд в лагерь через довольно широкий проем, перекрываемый двумя повозками. Сейчас он открыт, а потому они проехали беспрепятственно. Выстроившиеся в рядок четыре тачанки нашли без труда. Пристроили свою, и Андрей поспешил с докладом. – Чего так долго? – недовольным тоном встретил его десятник. – В мастерских решили сменить сразу все рессоры. Вот и ждали, пока их подвезут на подводах. Да потом сама работа, – ответил Греков. – Понятно. Каша еще горячая, ешьте, пока не тронулись. На ладье готовят в одном большом котле на всю полусотню, а потом едят из деревянных или керамических мисок. На суше из-за дефицита воды ситуация иная. Тут кошеварят в одном котле на десяток, откуда дружно и едят. Посуды получается мыть нужно меньше, что только приветствуется. – Мне бы сначала к воеводе, – проинформировал десятника Андрей. – В степи на разведчиков половецких напоролись. Хорошо хоть заставские подоспели. Не то не вырвались бы. Только и того, что огрызнуться могли. – Весело там у вас было. Поторопись. Не то, не ровен час, прикажут выступать. – Слушаюсь. Андрей кивнул Антону и поспешил в центр лагеря к установленному тенту, под которым расположился воевода. Товарищ понимающе подмигнул и полез в ящик с личными вещами за рукомойником и мылом. Варят его в Пограничном регулярно и к чистоте приучают сызмальства. Входит оно и в довольствие призывников, и в вещевом мешке у ополченцев быть обязано. И посуда моется с ним же. – Дозволь доложить, воевода, – представ перед Романовым, обратился Греков. – Слушаю тебя, Андрей. – Поломка у нас случилась, отстали от колонны. Когда нагоняли, между Пограничным и Рудной на нас напали половецкие разведчики. Выручили заставские. Двоих взяли в плен. Расспросили. Шарукан знает о нашем выходе. Обошел нас и собирается отрезать от Пограничного, чтобы отступить не могли. Сколько он собрал воинов, пленники не знали, но сказали, что больше десяти тысяч. – Все? – Так точно. – Можешь идти. Парень легонько кивнул, изображая поклон, и отошел от разложенного походного стола, за которым устроился воевода. – Боря, как ты думаешь, эти ухари нам не испортили все? – поинтересовался Романов у Кудинова, провожая взглядом своего бывшего оруженосца. – Нет. Шарукан уверен, что уже отрезал нас от града. Тут главное, чтобы застава выстояла. Ну да, за каменными стенами с ними не так просто сладить. Даже если подведут машины, долбиться придется долго. Так что оставят пару-тройку сотен, возьмут заставу в осаду, чтобы они им не докучали, на том пока и успокоятся. – Вообще-то, если помнишь, планы у нас были другие. Не они к нам, а мы к ним должны были пожаловать, – с недовольной миной, произнес Михаил. – Это так. Но кто же знал, что наши ополченцы так долго будут осваивать эти боевые повозки, – возразил Борис. – Я должен был знать. Впрочем, не важно. Что сделано, то сделано. Пойдем иным путем. А вот с разведкой половцев нехорошо вышло. – Ерунда, Михаил Федорович. Этих прибрали, другие ушли. – Уверен? – Точно тебе говорю. Так что если Шарукан пока всего и не знает, то сведения получит очень скоро. Причем ушедшие разведчики уверены, что их не обнаружили, – убежденно произнес Борис. – Вестовой. Вызови полковника Ратникова и хана Кучуккана. – Слушаюсь. Михаил поднялся и подошел к рукомойнику. Ничего особенного. Обычный берестяной туес. В днище дырка под конус, в которую вставлен деревянный носик с привязанным на конце камешком, чтобы не всплывал. Все. Вполне рабочая конструкция. Конечно, той герметичности, что у металлического изделия, не наблюдается. Но это и не важно. Главное, что со своей функцией справляется. Такие входят в комплектацию всех повозок. Да что там, и в быту нашли применение. Причем Михаил был уверен, что новинка распространится и по другим городам. С гигиеной там, конечно, не так строго, как у пограничников. Но и с измазанными в грязи руками народ не ходит. Хотя для состоятельных клиентов имелись образцы из металла. И дома у него были именно такие. Воронение имело достаточно нарядный вид, тем более при наличии узоров. Ну и исправно противостояло коррозии и механическим повреждениям, не то что краска. К слову, мастерская загружена заказами по самую маковку. Кто же из бояр да купцов попустит, чтобы у кого-то было лучше, чем у него. – Ну что, други, наши предположения оправдались. Шарукан решил отрезать нас от Пограничного, а как следствие и от земель Кучуккана, – когда полковник и хан явились по вызову, проинформировал Михаил. – Наши дома остались без защиты, – тут же возбудился печенег. – Спокойно, Кучуккан. Спокойно, – урезонил его Михаил. – Разве ты еще не понял, что застать меня врасплох очень трудно. Я ожидал чего-то подобного. Поэтому за степью наблюдают три десятка воинов из особой сотни. И при каждом из них есть воздушный змей с наблюдателем. Так что подобраться к твоим куреням у половцев не получится. А вот вам перехватить их очень даже. – У Шарукана слишком много воинов, – с явным сомнением возразил хан. – Он не сможет увести туда всю армию. Потому что тогда у него за спиной останусь я. И мне опасаться за свои города особо не приходится. Они продержатся достаточно долго. А вот его стойбища укреплений не имеют. И он знает, что мне известно их местоположение. Так что он разделится. Причем большая часть его воинов будет против меня. – Мы с Гаврилой нагоним тех, кого он отправит против моего народа, и перебьем, – догадался хан.