Он сидит напротив Скарпетты, в переднем ряду и почти не сводит с нее глаз. Справа от него Бентон Уэсли, который по большей части отмалчивается. На всех, словно маски, стереоскопические очки, синхронизированные с системой анализа места преступления, замечательной новинкой, внедрение которой научным отделом итальянской криминальной полиции вызвало зависть правоохранительных структур всего мира. — Полагаю, нам нужно пройтись по этому делу еще раз, чтобы вы в полной мере поняли мою позицию, — говорит Кей капитану Поме, который сидит, подперев ладонью подбородок, словно у них со Скарпеттой некий интимный разговор за бокалом вина. — Если Дрю Мартин убили в два или три часа пополудни, то когда ее нашли примерно в половине девятого следующего утра, она была бы мертва по меньшей мере семнадцать часов. Этому противоречат ливор мортис, ригор мортис и апгор мортис. Скарпетта берет лазерную указку и привлекает внимание собравшихся к стереоскопической проекции запущенного, грязного строительного участка на большом, во всю стену, экране. Впечатление такое, будто они стоят там, на месте преступления, перед изуродованным телом Дрю Мартин, брошенным среди мусора, возле землеройных машин и прочего оборудования. Красная точка лазера движется полевому плечу, левой ягодице, левой ноге и голой ступне. Правая ягодица отсутствует, как и часть правого бедра, словно на девушку напала акула. — Синюшность… — начинает Скарпетта. — Прошу прощения. Мой английский не настолько хорош, как ваш. Не уверен, что правильно понимаю это слово, — перебивает капитан Пома. — Я употребляла его и раньше. — Я и тогда его не понял. Смех. Не считая переводчицы, Скарпетта здесь единственная женщина. Ни она, ни переводчица не находят в реплике капитана ничего забавного. А вот мужчины находят. Кроме Бентона, который за весь день ни разу не улыбнулся. — Вы знаете, как это по-итальянски? — спрашивает Скарпетту капитан Пома. — Как насчет языка Древнего Рима? Латыни? Большинство медицинских терминов имеют латинский корень. Кей говорит не грубо, но с полной серьезностью, потому что уверена: трудности с английским возникают у Помы, когда ему это удобно. Капитан смотри на нее через стереоскопические очки, что придает ему сходство с Зорро. — По-итальянски, пожалуйста. В латыни я не силен. — Объясню на том и другом. В итальянском слово «синюшный» будет «livido», что означает «кровоподтечный». «Мортис» — это «morte» или «смерть». «Ливор мортис» предполагает синюшность, появляющуюся после смерти. — Как кстати, что вы говорите по-итальянски, — замечает капитан. — И хорошо говорите. Кей не собиралась объясняться на итальянском, хотя владеет этим языком вполне сносно. Обсуждая профессиональные вопросы, Скарпетта предпочитает английский, поскольку нюансы — дело тонкое, да и переводчик в любом случае ловит каждое слово. Языковые трудности, политическое давление, стресс и бьющее ключом, необъяснимое фиглярство капитана Помы только осложняют и без того выглядящую безнадежной ситуацию. Да, случай беспрецедентный и совершенно необычный, не укладывающийся в привычные рамки. Убийца всех поставил в тупик. Даже наука стала источником жарких споров — она как будто игнорирует их, лжет, вынуждая Скарпетту напоминать себе и остальным, что наука никогда не говорит неправды. Не совершает ошибок. Не заводит умышленно в тупик и не водит за нос. Капитану Поме до всего этого нет дела. Или, может быть, он только притворяется. Может быть, он шутит, когда отзывается о теле Дрю как «отказывающемся от сотрудничества» и «своевольном», словно у него с ним некие отношения. Скандальные отношения. Пома утверждает, что посмертные изменения могут указывать на одно, а алкоголь в крови и содержимое желудка на другое, но вопреки тому, что полагает Скарпетта, съеденному и выпитому следует доверять всегда. Капитан серьезен, по крайней мере в этом. — Съеденное и выпитое Дрю, оно являет правду. — Он снова повторяет уже сделанное ранее заявление. — Являет правду — да. Но не вашу правду, — отвечает Скарпетта, сглаживая остроту сказанного более вежливым тоном. — Ваша правда — ошибочная интерпретация. — Думаю, мы с этим закончили, — подает голос Бентон, скрывающийся в тени переднего ряда. — Полагаю, доктор Скарпетта выразилась достаточно ясно. Взгляд капитана Помы по-прежнему прикован к ней. — Сожалею, если утомляю вас изложением результатов повторной экспертизы, доктор Уэсли, но нам необходимо найти во всем этом смысл. Так что будьте любезны, сделайте одолжение. Семнадцатого апреля Дрю съела очень плохую лазанью и выпила четыре бокала очень плохого кьянти. Произошло это в промежутке от половины двенадцатого до половины первого в траттории возле Испанской лестницы. Она заплатила по счету и ушла, потом на площади Испании рассталась с двумя своими друзьями, пообещав встретиться с ними через час на пьяцца Навона. Там она не появилась. Все это, как мы полагаем, соответствует действительности. Прочее остается загадкой. — Очки в толстой оправе неотрывно смотрят на Скарпетту. Потом капитан поворачивается и обращается к сидящим у него за спиной: — В частности, потому, что наша многоуважаемая коллега из Соединенных Штатов утверждает теперь, будто Дрю не умерла вскоре после ленча, а возможно, и вообще в тот день. — Я говорила это и раньше. И объясню почему. Поскольку вы, как мне кажется, не все понимаете, — отвечает Скарпетта. — Нам нужно двигаться дальше, — предлагает Бентон. Двигаться дальше не получается. Капитан Пома пользуется у итальянцев таким уважением, он такая знаменитость, что может делать все, что ему только заблагорассудится. В прессе его называют римским Шерлоком Холмсом, хотя он и не детектив, а врач. Об этом, похоже, забыли все, включая начальника службы карабинеров, который сидит в дальнем углу и больше слушает, чем говорит. — В обычных обстоятельствах, — объясняет Скарпетта, — пища полностью переварилась бы в течение нескольких часов после ленча, а уровень алкоголя в крови не был бы таким высоким, как показал токсикологический тест. Так что да, капитан Пома, содержимое желудка и токсикология дают основание полагать, что она умерла вскоре после ленча. Но ее ливор мортис и ригор мортис указывают — весьма уверенно, позволю себе добавить, — что смерть наступила, возможно, через двенадцать — пятнадцать часов после ленча в траттории. На мой взгляд, именно на посмертные артефакты следует обратить первостепенное внимание. — Ну вот, приехали. Снова эта синюшность. — Капитан вздыхает. — Понятие, с которым я никак не разберусь. Пожалуйста, объясните еще раз, что вы называете посмертными артефактами. Как будто мы археологи, копающиеся в каких-то руинах! Капитан Пома снова принимает позу внимательного слушателя. — Синюшность, ливор мортис, посмертный гипостаз — это все одно и то же. Когда человек умирает, циркуляция прекращается и кровь под действием гравитации начинает аккумулироваться в маленьких сосудах, примерно так же, как отложения в затонувшем корабле. Кей чувствует на себе взгляд Бентона, но посмотреть в его сторону не решается. Он вне себя. — Продолжайте, пожалуйста. Капитан Пома подчеркивает что-то в своем рабочем блокноте. — Если после смерти тело остается в определенном положении достаточно долго, кровь также собирается в определенных местах соответственно этому положению. В данном случае посмертным артефактом я называю ливор мортис. В конце концов ливор мортис фиксируется, придавая области отложения багрянисто-красный оттенок. Присутствие в таких местах бледных узоров является результатом поверхностного давления или сжатия, например, от тесной одежды. Покажите, пожалуйста, фотографию… — Скарпетта бросает взгляд на список, — номер двадцать один. Экран заполняет тело Дрю, лежащее на стальном столе в морге университета Тор-Вергата. Лежит оно лицом вниз. Красная точка лазерной указки ползет по спине, по темным, багрово-красным местам с бледными полосками. Жуткие, шокирующие раны, напоминающие темно-красные кратеры, она оставляет на потом. — А теперь, пожалуйста, снимок с места преступления. Тот, где показано, как ее кладут в мешок. И снова стереофотография со стройплощадки. Теперь на ней следователи в белых балахонах «тайвек», перчатках и бахилах поднимают с земли обмякшее обнаженное тело Дрю и укладывают в черный пластиковый мешок на носилках. Несколько человек из следственной бригады стоят с развернутыми пластиковыми простынями, закрывая происходящее от собравшихся по периметру зевак и папарацци. — Сравните этот снимок с тем, что вы только что видели. Ко времени вскрытия, производившегося примерно через восемь часов после обнаружения тела, процесс цианоза почти завершился. Судя же по данной фотографии, он только начался. — Красная точка пробегает по красноватым участкам на спине Дрю. — Трупное окоченение тоже на начальной стадии. — Вы не допускаете возможность раннего наступления ригор мортис вследствие кадервического спазма? Например, если она сильно напряглась перед самой смертью? Может быть, боролась с ним? Вы ведь не упомянули об этом феномене? — Капитан Пома снова подчеркивает что-то в блокноте. — У нас нет оснований говорить о кадервическом спазме, — отвечает Скарпетта. И как тебя только от самого себя не тошнит? — Напряглась она перед смертью или нет, полного окоченения в момент обнаружения тела не наблюдалось, так что и кадервического спазма не было… — Окоченение могло наступить, а потом пройти. — Невозможно, поскольку оно полностью зафиксировалось только в морге. Трупное окоченение не может наступать, проходить и возвращаться. Переводчица с трудом прячет улыбку. Кто-то смеется. — Из этого видно, — Скарпетта указывает лазером на фотографию с носилками, — что мышцы определенно не окоченели. Они вполне эластичны. На мой взгляд, с момента смерти до обнаружения тела прошло меньше шести часов. Возможно, значительно меньше. — Вы признанный всем миром эксперт. Отчего же такая неопределенность? — Оттого, что нам неизвестно, где она находилась, в каких температурных и прочих условиях до того, как тело доставили на стройплощадку. Температура тела, ригор мортис и ливор мортис могут существенно меняться в разных случаях, а также у разных людей. — Основываясь на состоянии тела, вы исключаете возможность того, что она была убита вскоре после ленча с друзьями? Возможно, во время прогулки по пьяцца Навона? — Не думаю, что это случилось именно тогда. — Тогда ответьте, пожалуйста, на такой вопрос. Как вы объясните непереваренную пищу и уровень алкоголя в крови? Эти факты явно указывают на то, что она умерла вскоре после ленча с друзьями, а не пятнадцать или шестнадцать часов спустя. — Можно предположить, что после расставания с друзьями она снова пила что-то и была так напугана, что пищеварение просто прекратилось вследствие сильного стресса. — Что? Хотите сказать, что она провела с убийцей десять, двенадцать или даже пятнадцать часов и при этом еще пила с ним? — Не исключено, что он заставлял ее пить, чтобы исключить возможность сопротивления. — Итак, он намеренно спаивал ее всю вторую половину дня и всю ночь до утра и она была настолько напугана, что у нее остановилось пищеварение? И это вы предлагаете принять как самое вероятное объяснение? — Я видела такое и раньше, — говорит Скарпетта. Анимация. Стройплощадка после темноты. Прилегающие к участку магазины, пиццерии и ресторанчики ярко освещены и заполнены людьми. По обе стороны улицы припаркованные на тротуарах автомобили и мотороллеры. Шум машин, звуки шагов и голоса разносятся по залу. Внезапно свет в окнах гаснет. Наступает тишина. Звук мотора, появляется автомобиль. Четырехдверная черная «ланчия» останавливается на углу виа ди Паскино и виа дель Анима. Дверца со стороны водителя открывается, из машины выходит анимационный человек. Он во всем сером. Черты лица смазаны, само лицо, как и руки, серое, из чего сидящие в зале должны сделать вывод, что физические характеристики убийцы, его возраст и расовая принадлежность не определены. Во избежание путаницы преступника договорились считать мужчиной. Серый человек открывает багажник и вынимает тело, завернутое в синюю ткань с рисунком, который включает красный, золотистый и зеленый цвета. — На теле и на земле под ним обнаружены шелковые волокна, на основании которых и создан образ этой простыни, — объясняет капитан Пома. — Волокна найдены на всем теле, — говорит Бентон Уэсли. — Включая волосы, руки и ноги. Разумеется, множество волокон приклеилось и к ранам. Отсюда мы делаем вывод, что она была завернута с головы до ног. Очевидно, что речь идет о большом окрашенном куске шелковой ткани. Возможно, о простыне. Или о занавесе… — Что вы хотите этим сказать? — Хочу подчеркнуть два пункта. Мы не должны принимать за данность, что это простыня, потому что мы вообще ничего не должны предполагать, не имея достаточных оснований. И второе. Возможно, он завернул ее в нечто такое, что может указать на место, где он живет или работает. Или где держал ее. — Да, да. — Капитан Пома смотрит на экран. — Мы также знаем, что ковровые волокна на стройплощадке совпадают с волокнами багажного коврика «ланчии» 2005 года выпуска, замеченной в данном районе около шести часов утра. О свидетеле я уже упоминал. Женщина, проживающая в соседнем доме, вышла поискать кота, который… как это… — Мяукал? — подсказывает переводчица. — Да. Она встала, потому что на улице мяукал кот, и, выглянув из окна, увидела шикарный темный седан, неторопливо ехавший со стороны стройплощадки. По ее словам, машина свернула вправо, на дель Анима, улицу с односторонним движением. Продолжайте, пожалуйста. Картинка оживает. Серый человек поднимает из багажника завернутое в цветную накидку тело и несет его к алюминиевому мостику, путь к которому преграждает только натянутая веревка. Переступает через препятствие и спускается по деревянному настилу, ведущему к стройке. Он опускает тело на землю сбоку от настила, приседает на корточки и торопливо разворачивает накидку. Анимация сменяется стереоскопической фотографией тела Дрю Мартин. На снимке четко видно все: узнаваемое лицо жертвы, страшные раны на стройном и сильном обнаженном теле. Серый человек скатывает накидку и возвращается к машине. Уезжает без спешки, на обычной скорости. — Мы полагаем, что тело он нес, а не волочил, — говорит капитан Пома. — Волокна, о которых здесь упоминалось, найдены только на теле и на земле под ним. Других не обнаружено, и, хотя это еще не доказано, можно с достаточной уверенностью предполагать, что тело он принес на руках. Позвольте также напомнить, что картина, которую вы видите, была создана с помощью лазерной системы построения отображений, а потому перспектива и положение предметов относительно друг друга и тела в точности соответствуют действительности. Анимированы только люди и объекты, записать или сфотографировать которые не представлялось возможным. Другими словами, убийца и его машина. — Сколько она весила? — спрашивает с заднего ряда министр иностранных дел. Скарпетта отвечает, что Дрю Мартин весила сто тридцать фунтов, и переводит эти цифры в килограммы.