– Иногда сам Бог велит забрать то, что другим наносит вред. Мама с папой точно со мной согласились бы. Я вздохнул. Тело ломило от усталости. Всё это время я думал, что догоню Эзру Бишопа – и на этом моё путешествие закончится. А теперь, после всего, что мне пришлось пережить, выяснилось, что это ещё не конец. Надо пройти ещё много миль и отыскать другого торговца лошадьми. Конечно, этим меня не остановишь. Всё-таки моей целью было найти не Эзру Бишопа, а Сару. И я готов был хоть в ад спуститься, лишь бы вернуть свою кобылку. Я похлопал А-Ки по плечу и шагнул к индейской лошадке. – Поехали. Нагоним мистера Кэмпбелла на пути к Уолла Уолле. Глава 12 Мы ехали по главной дороге Элленсберга, и мыслями я был уже на полпути к Уолла Уолле, когда вдруг вспомнил, что лошадь-то не наша. Я выругался себе под нос и остановился. Конечно, легко сбежать из города ночью на этой крепкой индейской лошадке. Меня не найдут, и никто ничего не узнает. Только в голове эхом отдавался голос мистера Строуна: «Сколько всего отняли у этого народа белые люди!» – Простите, сэр? – окликнул я прохожего в крепких сапогах и широкополой шляпе шахтёра. – Вы не знаете, где контора индейского посредника? – Индейского? – протянул он с пьяной улыбкой. – Тебе бы китайский не помешал! – Он ткнул пальцем в А-Ки и расхохотался. Я прикусил язык, чтобы не наговорить ему чего не следовало. – Да, сэр, но, может, вы всё-таки знаете, где индейский? Он рыгнул и почесал живот. – Знаю, а как же. Это тебе Джед Холкомб нужен. Ты правильно едешь. Так дальше и езжай до поворота направо и к последнему зданию перед выездом из города. – Спасибо, сэр. Контора индейского посредника располагалась в отдельном деревянном домишке на самом краю Элленсберга, вместе с загоном для лошадей и конюшней. Свет в окнах не горел, и стояла полная тишина, но я всё равно постучал. Послышался шорох, и дверь распахнул дядька с подкрученными чёрными усами и в красном комбинезоне, который закрывал всё тело от шеи до лодыжек. В руке он держал шипящую масляную лампу. – Извините, что стучим среди ночи, сэр. Я Джозеф Джонсон. А вы, наверное, Джед Холкомб, индейский посредник? – Вроде с утра им был. А тебе чего надо, сынок? Я уже собрался ложиться. – Я обещал вождю Джорджу оставить у вас его индейскую лошадку. Он мне её одолжил до Элленсберга и приедет забрать через пару дней. – Джордж одолжил тебе лошадь? – Да, сэр, на время. Если вы сейчас не можете, я сам поставлю её в стойло и пойду дальше своей дорогой. Джед Холкомб склонил голову набок и почесал усы. – С чего это старик Джордж так расщедрился? Он мой друг, и я знаю, что сердце у него большое, но он не из тех, кто раздаёт лошадей незнакомцам, и уж тем более детям. – Долгая история, сэр. Он шагнул в дом и поманил меня рукой. – Подозреваю, что интересная. Заходи, расскажешь. – Я не один, сэр, – ответил я, не сдвинувшись с места. Мне уже порядком надоело, что все смотрят сверху вниз на А-Ки. – Только оставлю вам лошадь – и уйду. Он заглянул мне за плечо и увидел А-Ки – тот стоял рядом с нашей лошадкой, – но его лицо не потеряло дружелюбного выражения. – Да он ещё меньше тебя! Думаешь, у меня места для вас не найдётся? Оставьте лошадку в загоне и проходите в дом. Через пару минут мы с А-Ки уже сидели на чурбаках у камина и жевали тушёную картошку с мясом, оставшуюся у мистера Холкомба с ужина. Мясо было жёсткое, и разжевать его удавалось только раза с пятого, но мой пустой желудок обрадовался и такому. – Большое вам спасибо, сэр, – сказал я. – Мы уже несколько дней почти ничего не ели. – Не за что, сынок. Ну так что, как ты заполучил у Джорджа эту лошадку? Я рассказал ему всё по порядку, начиная с мистера Гриссома в Олд-Мишн. Только не стал упоминать, как у меня штаны съехали и как А-Ки падал с лошади в грязь. История получилась, честно говоря, довольно захватывающая. Когда я дошёл до части с Эзрой Бишопом, тоже опустил пару деталей: лопату, револьвер, верёвки и кляп. Сказал только, как узнал от мистера Бишопа, что он продал мою кобылку мистеру Кэмпбеллу, а тот теперь едет с ней в Уолла Уоллу через Якиму. Джед Холкомб присвистнул. – Да, насыщенные у вас выдались деньки. – Он серьёзно на меня посмотрел. В его глазах отражалось пламя камина. – Эта лошадка много для тебя значит, да? Я сглотнул комок в горле. – Словами не передать, как много, сэр. У меня никого нет, кроме неё. – Понимаю, сынок. Уверен, Джон Кэмпбелл тоже поймёт. Душа у него добрая. Человек он честный и индейцев никогда не обманывает. Расскажи ему свою историю, и он продаст тебе твою лошадь. Для тебя сейчас главное – успеть перехватить его в Якиме. И я, пожалуй, знаю как. Отправишься прямо с утра. – С утра? Я хотел пойти уже сегодня. Мистер Холкомб помотал головой. – А смысла нет, сынок. Мистер Кэмпбелл уже далеко. Пешком, да ещё в темноте, ты его не нагонишь. Есть у меня идейка, как тебе в сто раз быстрее добраться до Якимы. Ещё успеешь выспаться и позавтракать. Он встал и забрал наши пустые миски. – Кровать у меня одна, но вы можете лечь в конюшне. Свежее сено даже мягче моего старого матраса, и одеял я вам принесу, так что не замёрзнете. Я собирался возразить, что хочу сразу побежать в Якиму, за Сарой – она была так близко, что я буквально чувствовал, как меня зовёт её сердце, но слова «сон» и «одеяло» умерили мой пыл, и я уже готов был растечься по мягкому сену. Да и слово «завтрак» пришлось по вкусу моему желудку. – Спасибо, сэр. Мы очень вам благодарны. Мистер Холкомб махнул рукой на А-Ки, который молча сидел на бревне. – Он вообще разговаривает? – Только с медведями, сэр. Мистер Холкомб улыбнулся. – Ясно. Ну что, идите спать. Завтра вас ждёт то ещё приключение. ⁂ Утро наступило рано и встретило нас холодом. Когда мистер Холкомб пришёл нас будить, нам с А-Ки совсем не хотелось вставать, но мы понимали, что пора. Солнце едва показалось из-за гор, когда мы пустились в путь, наскоро позавтракав. Только Джед Холкомб повёл нас не вверх по холму, куда бежала дорога в Якиму. Покинув Элленсберг, мы свернули на тропу для повозок с двумя колеями – она шла через зелёное пастбище. Мы бодро шагали, выдыхая серебристые облачка пара. – Кэмпбелла вам уже не догнать ни пешком, ни на лошади, – говорил мистер Холкомб. – Дорога почти всё время в гору, и местность такая – чёрт ногу сломит. Вон она огибает горы Тинауэй, видите? Но вы идёте налегке, а значит, можете срезать путь. Доберётесь до Якимы прямо через горы. По реке. – По реке, сэр? – Уж поверь мне. Напрямую, через каньон Якима. Река быстрая, но не слишком бурная. А я как раз знаю, где достать лодку. – Хорошо, сэр. Спаси… – Слова благодарности застряли у меня в горле, и я резко затормозил. А-Ки – он шёл за мной – врезался мне в спину и охнул. Мистер Холкомб обернулся. – Что такое, сынок? Я показал пальцем на одинокую рощицу чуть в стороне от дороги. Голос у меня дрожал и звучал слабо, совсем не по-взрослому, но сейчас меня это не беспокоило. – Вон там… Это же кладбище? – Да, да, небольшое. Для поселенцев и тех, кто был у нас проездом и умер в Элленсберге. Я сглотнул. В утреннем полумраке я не сразу понял, где мы. С тех печальных дней прошло около года, и воспоминания остались смутные, обрывочные. А теперь я узнал это место. Вот уже во второй раз за эти четыре дня пустынное кладбище заставило меня ненадолго прервать погоню. – Вы идите вперёд, – тихо произнёс я. – Я вас догоню. Только сбегаю туда на минутку. – Там могила кого-то из твоих, сынок?