Глава 16 Первый человек, который заметил их приближение, просто стоял и смотрел, оставив попытки вытянуть камень с помощью мула. Смуглый чернобородый трудяга, он был без оружия, а его голову оборачивала ткань. Блажка приказала ехать медленно, но уверенно. Они были еще на приличном отдалении от края лагеря, когда мимо проходили мулы, груженные извлеченными из земли камнями. Один из слонов, что она видела с гребня, также тащил сани, на которые был взгроможден валун вдвое больший взрослого свина. День выдался жаркий, и выполнять такую работу казалось невыносимым. Но люди и звери были поглощены трудом. Большинство не замечало полуорков на свинах, пока они не приближались вплотную. Некоторые устало давали какие-то замечания на языке, который Блажка не понимала. И тем не менее и тюрбаны, и слоны указывали на восток. На Тирканию. Край пустынь. Край рабов. Край Штукаря. Довольно скоро их присутствие заметили не только дуралеи, тащившие камни. Когда Блажка и остальные находились на расстоянии полета стрелы от шатров, впереди появился отряд кавалерии. Они приближались быстро, почти галопом, стуча копытами. Блажка подняла одну руку, второй держась за гриву своего свина. – Черт, вождь, – проговорил Мед, когда отряд с грохотом подобрался ближе. Солнце сверкало на металле: лошади были в доспехах. Стальные маски защищали им морды, а сегментированные пластины покрывали туловища. В такой зной это выглядело жестоким, но животные, без сомнения, были привычны и к куда более суровым условиям. Доспехи сопровождали их движение металлической песней, придавая веса и без того грохочущему шагу. Всадники держали в руках тонкие копья и большие круглые щиты. Их шлемы распирало из-за повязок под ними, а туловища защищала кольчуга до самых колен. Блажка остановила свина, Мед встал справа от нее. – Ты же говоришь по-тирканиански, да? – спросила Блажка. – Не так хорошо, как по-эльфийски. – То есть? – То есть по-эльфийски я хотя бы могу, вождь. – Черт. Встречающие натянули поводья в броске камня от них и выстроились веером, чтобы преградить им путь, но не пытаясь окружить. Если бы они встали в круг, им было бы трудно атаковать. Кем бы они ни были, сражаться в седле им было не в новинку. Пришло время представиться, надеясь, что хоть кто-нибудь из этих тюрбанов говорит по-гиспартски. – Я Ублажка, вождь копыта полуорков, известного как Реальные ублюдки. Я хочу знать, кто вы, придурки, такие, и что делаете в Уделье, нахрен. – Вот черт, – буркнул Мед себе под нос. Один из всадников в ответ зашипел и замахнулся на нее копьем, будто пытался прогнать бродячую собаку. – Слушай сюда, хиляк пустынный, я отсюда не уеду, пока с кем-то не поговорю. В ответ на нее снова замахнулись копьем, а вместо шипения выкрикнули приказ. – Мы не говорим на вашем песочном! Им опять приказали проваливать. Блажка вздохнула с досадой. – Поехали. Они повернули свинов и двинулись туда, откуда приехали. Долина хоть и не обладала особой пышностью, но растительности здесь было больше, чем обычно в Уль-вундуласе. Справа от себя Блажка заметила кое-что, чего не видела до этого: рощу деревьев, увешанных круглыми ярко-охряными плодами. Там никого не было. Она наклонила голову к роще, и Мед последовал за ней. – Смотри в оба, – сказала Блажка. Подняв руку вверх, она схватила один из шаров и потянула на себя, пока он не оторвался. Фрукт был цвета абрикоса, но кожурой напоминал лимон. – Дай нож. Мед передал Блажке лезвие, и она разрезала плод пополам, пустив липкий ароматный сок. Тогда ей снова вспомнился лимон с его сегментированными внутренностями, только здесь запах был не таким резким. Она передала его Меду, чтобы тот посмотрел поближе. – Есть мысли? Он покачал головой. – Могу только сказать, он тоже не говорит по-тирканиански. – Хрен ты с роговской прической. Выковыряв кусок блестящей мякоти, она бросила ее на землю перед свином Лодыря. Зверь проглотил его и хрюкнул. Блажка скривила губы. – Да ты бы что угодно съел. Второй кусок она попробовала сама. Вкус оказался сильный и сладкий, почти сокрушительный, но Блажка не позволила, чтобы это ее остановило. Она сняла кожуру с обеих половинок, затем бросила одну Меду, а вторую съела с еще бо́льшим удовольствием. Свины уже рылись в земле, разыскивая упавшие фрукты. – Еще? – О да. – Мед огляделся вокруг. Блажка почистила еще один, на этот раз более умело. Затем передала его Меду вместе с ножом, спешилась и принялась освобождать место в своих седельных сумках, подсчитывая в уме, сколько в Отрадной детей. – Как думаешь, из семян этих фруктов могут вырасти такие деревья у нас в оливковых рощах? Мед задумался, отрывая зубами кусочки плода. Затем кивнул на землю. – Посмотри на корни. Эти деревья недавно посадили. Блажка видела широкую полосу вытоптанной земли – там проходили слоны. Судя по всему, они везли сюда деревья на тех же санях, на которых теперь тащили валуны. – Видимо, их привезли взрослыми. Но все равно попробовать стоит. Мед улыбнулся. – Идея, по крайней мере, не бесплодная. – Черти чертовские! Ты уже шутишь, как Лодырь. Вскоре оба свина были нагружены крадеными фруктами. Блажка собиралась уже забраться в седло, когда к ней пришла мысль, заставив ее остановиться. – Мы не были им угрозой. – Кому, вождь? – Тюрбанам. Они не видели в нас угрозы. Просто запыленные полукровки, лопочущие на неизвестном языке. Меду стало неловко. – Что? – Блажка заглянула ему в глаза. – Безоружная женщина и однорукий мужчина. Вот кого они увидели. – Да, но разве это остановило бы кавалеро? – Нет. А что ты думаешь? Блажка снова запрыгнула на свина. – Я думаю, что тебе стоит вернуться в Страву. Заставить Мозжка рассказать уньярам, что я буду говорить с Зирко. И найди Кул’хууна. С ним мне тоже надо будет поговорить, когда вернусь. – Когда вернешься? – Мед закатил глаза, поняв ее замысел. – Ты хочешь опять к ним поехать. – Они либо руководствуются каким-то своим понятием о чести, либо им приказали не причинять нам вреда. – Блажка, ты же просто гадаешь! – Что ж, если я ошибаюсь, продолжай и дальше быть хорошим вождем. Она толкнула свина и покинула рощу. Прошло немного времени, как она уже направлялась в самое сердце лагеря людей. Отряд всадников находился впереди, недалеко от нее, они гневно кричали, но никто не пытался применить насилие, чтобы ее остановить. Блажка направилась к самому большому шатру. Тот, по сути, представлял собой целый павильон, чудище из развевающегося шелка. Вход охраняли двое мужчин. Они были чернокожими, как Зирко, но не коротышами. Высокие, лысые и грузные, они шагнули вперед, когда Блажка натянула поводья, и выставили перед собой массивные двуручные ятаганы. Блажка подняла обе руки и услышала, как кричащие всадники затормозили позади нее. – Я только хочу поговорить с мастером этого места! Из тени павильона вынырнул мужчина, оказавшись между чернокожих здоровяков, чтобы с возмущением посмотреть, что за переполох снаружи. У него была такая же рыжеватая кожа, что и у всадников, орлиные черты лица и острая бородка. Одет он был в жилет и свободные штаны, пояс на талии был того же зеленого цвета, что и ткань, обматывающая голову. Под жилетом было видно, что он хорошо сложен, особенно для хиляка, мышцы говорили о жизни, исполненной доблестью. Острый взгляд застыл на Блажке. – Ты можешь говорить со мной, – сказал он по-гиспартски с акцентом, но довольно уверенно.