Введение. Почему так плохо? По шкале стресса Холмса-Рея на первом месте по интенсивности переживаний смерть супруга (супруги) стоит на первом месте. А сразу за ней с небольшим балльным отрывом стоит развод. Думаю, это кощунственно, менять их местами в данном перечне стрессовых факторов, потому что смерть – невосполнимая утрата. А развод – плохо, конечно, но никто ж не умер. Вот только проживается часто развод сложнее, чем горевание утраты. Смерть любимого – острый стресс. Развод – стресс хронический. Брак распался, а люди остались и отношения между ними остались. Те самые, конфликтные, приведшие к разводу, только теперь еще хуже, потому что сохранять теперь ничего вроде как не надо. Зато надо делить имущество, деньги, детей, обязанности по воспитанию детей. Умершего можно продолжать любить и хранить воспоминания. С бывшим партнером так редко бывает. Только у особо просветленных. У обычных, приземленных, любовь (если еще осталась) после развода смешивается с обидой, гневом, ненавистью, ревностью, виной, стыдом. Эмоциональные качели могут длиться несколько лет. В крайнем случае – всю жизнь, если при застревании в кризисе не обратиться к психотерапии. Расставание, разрыв – это больно. Мне не встречались люди, которые прошли через развод и не столкнулись с потребностью залечивать раны. Наверное, такое возможно в случае, если изначально был задуман фиктивный брак и последующий развод был частью общего жизненного плана. Даже если развод – следствие собственного решения, и послеразводная жизнь представляется в позитивном ключе, это все равно проживается как потеря. Потеря части своей идентичности. «Я – жена» или «Я – муж» утрачивается. «Я тот, кто создал крепкую семью» меняется на «Я тот, чей брак закончился разводом». Эта новая идентичность в отличие от предыдущей не поддержана обществом. Поэтому возникает чувство вины и стыда. Вообще, при написании книги, было ощущение, что только начав, я зашла в тупик. Казалось бы, есть большой опыт сопровождения людей в бракоразводном процессе. Осталось обобщить этот опыт, сформировав понятный алгоритм действий. Но даже несколько дней раздумий не дали мне этого алгоритма. Слишком разветвленный алгоритм получался. Слишком разнообразны входные условия. Какой совет не возьми – все одно, что пальцем небо ковырять. «Сядьте и спокойно поговорите». А если с этим человеком в принципе невозможно спокойно разговаривать? Можно только слушать и согласно кивать. Иначе, если человек встречает возражение, начинаются оскорбления и возможно физическое насилие. «Увезите ребенка к бабушке на период выяснения отношений». А если нет бабушки? А если острый конфликт, после которого уже, кажется, невозможно оставаться вместе, случился во время отпуска в другом городе, где нет ни одного знакомого человека? «Проконсультируйтесь с юристом о ваших правах на имущество после развода, чтобы здраво оценить свои финансовые возможности». А если все документы на недвижимость заперты в сейфе у супруга на работе? Если к моменту самого развода окажется, что и недвижимости никакой нет? Потому что, готовясь к возможному разводу, супруг оформлял недвижимость на своих родителей, а супруга в эти дела не вникала? «Лучше, если жизнь ребёнка после развода не сильно изменится. Он останется жить в своей комнате, продолжит ходить в свой садик, и папа, как всегда, будет возить его по субботам в бассейн». А что если жизненная ситуация диктует свои условия? Ребёнку с мамой придется переехать в другой город и никак иначе? «Подкопите деньги заранее. Пусть у вас на счёте будет финансовая подушка безопасности равная трём вашим прожиточным минимумам, что позволит вам обустроиться в новых условиях». А что если работы нет и супруг денег не дает? «Продукты я привожу. Что тебе ещё нужно?» Универсальный алгоритм у меня не получился. Только примеры, и все про женщин. Такой опыт. На консультации к психологу в большинстве случаев приходят женщины.Зачем психолог «Ой да, были мы у психолога, он нам не помог, все равно развелись. Сейчас-то к нему какой смысл идти?» Семейная терапия не всегда «спасает брак», после нее люди порой все равно разводятся. Не потому что психология – бесполезная ерунда. А потому что приходит пара слишком поздно и часто не за тем, чтобы остаться вместе. Визит к психологу – как крайняя мера, как соломинка утопающим, как запрос на чудо и как жирная точка одновременно. Никто же при первых конфликтах, взявшись за руки, к психологу не приходит: «Представляете, мы вчера поссорились. Общаться уже начали, но осадочек остался. Мы не хотим, чтобы в следующей похожей ситуации мы снова вспылили. Хочется сейчас сразу конфликт разобрать и закрыть, чтобы больше к нему не возвращаться». Можете себе такое представить? Я – нет. Ни разу ко мне с подобным запросом не приходили. Бывало как-то так: «Вот если вы ему(ей) скажете, что он(она) все неправильно делает, то я еще подумаю, стоит ли разводиться». А за этим скрывается другой запрос. Что-то вроде такого: «У нас тут последние пять лет растущее напряжение в отношениях. Видеть друг друга уже не можем, но перед тем, как разойтись окончательно, решили заглянуть к психологу». Придут пару раз, чтобы переложить ответственность на специалиста, и потом друзьям и родственникам говорить: «Нам даже психолог не помог!» Часто бывает так, что кто-то из партнеров уже одной ногой в новых отношениях, но чтобы не быть последней сволочью, уступает партнеру, спасающему брак, в его навязчивой просьбе: «Давай сходим к психологу». «Ну, ок, давай сходим, если тебе будет легче от этого». А про себя думает: «Это всё равно ничего не изменит». Решение уже принято. Надо как-то сделать так, чтобы второй человек с ним согласился. Семейная терапия невозможна, если один хочет сохранить брак, а другой – развестись, желательно как можно быстрее и полегче. Невозможно в формате семейной терапии специалисту работать одновременно с противоположными запросами. Сохранять надо не брак, а отношения. Какой смысл в формальном наличии брака, если отношения уже давно закончились? Ради детей? А вам не встречались уже выросшие дети родителей, сохранявших брак по этой причине, которые говорили: «Да лучше б они развелись»? Порой отношения в паре такие, что развод – это меньшее из зол, им лучше держаться на расстоянии. Когда меньшее из зол при этом одно из наиболее интенсивных стрессовых переживаний, важно правильно его прожить, с минимальными потерями для психики. Даже если мысли о разводе время от времени посещали обоих супругов, все равно будет инициатор и тот, кого поставили перед фактом: «Разводу быть!» – и их переживания будут отличаться. У первого при всей трудности ситуации будет ощущение контроля, потому что это его решение. У второго возможно ощущение бессилия, ощущение того, что он/она стал/стала жертвой обстоятельств. Как будто привычная жизнь рушится извне и с этим ничего нельзя сделать. Дальше я буду рассматривать самый травматичный вариант: когда ничего не предвещало беды. Не было конфликтов, не было напряжения (или было, но не замечалось?). И вдруг, как гром среди ясного неба – партнер объявляет об уходе, потому что у него уже другие отношения. И треснул мир напополам… Состояние шока. За время, пока длятся отношения в паре, два «Я» пускают ростки друг в друга. Сплетаясь, они образуют конструкт «МЫ». Появляются «наша музыка», «наше любимое место», «наши фотографии», «наш дом», «наши деньги», «наши планы», «наши традиции». И внутри «Я» появляется структура «МЫ» – общая с другим человеком. Негативный сценарий развода – травмирующий. Часть «МЫ» от «Я» рвут по живому, без анестезии, оставляя открытую рваную рану. Поэтому я и рекомендую психотерапию для обезболивания процесса. И, если есть дети, для возможности дальнейшего ровного общения в формате мама-папа. Это может показаться навязчивой рекламой психологических услуг с целью выкачивания денег у населения. Но развод в любом случае затратное мероприятие. Вопрос только в том, кому будете платить. Можно платить адвокату. Длящиеся годами судебные процессы. Развод, раздел имущества, определение места жительства ребенка, отстаивание прав родителя на общение с ребенком, определение суммы алиментов, пересмотр суммы алиментов – есть масса поводов продолжать конфликт, начавшийся еще в браке. Можно платить врачам. Потому что длительный стресс, негативные эмоции спровоцируют заболевания. Если не у родителя, то у ребенка. Аллергия неясной этиологии, астма, кишечные расстройства. Часто болеющий ребенок, платные анализы, обследования, поиск лучшего специалиста. Можно отнести деньги в бар, заливая эмоциональную боль спиртосодержащими напитками. Создавать себе краткосрочную амнезию по пятницам. А чаще бывает микс из этих статей расходов. Попытки взыскать с ответчика в суде алименты, в качестве весомого аргумента прикладывать счета за лечение ребенка, а потом в баре снимать стресс, рассказывая другу/подруге о том, какая же «вторая половинка» оказалась гнилая. Потом подлечивать себя, относя деньги в аптеку (нервы и алкоголь не могут пройти бесследно даже для молодого организма). Среди моих близких знакомых есть три семьи, которые прошли через кризис развода. Две из них попросили меня порекомендовать им психолога. Первая семья. Визит к семейному психологу. Обсудили мотивацию на развод (устойчивая, выдержанная), пришли к решению о разделе имущества, узнали, как донести информацию до детей. Дальше женщина восстанавливала свое эмоциональное состояние уже на личной терапии. Вторая семья. Сходили к семейному психологу с запросом, как рассказать о своем решении дочери. На консультации поняли, что пока самим ничего не понятно и рано что-либо ей рассказывать. Личностный кризис наложился на семейный. Дочку отправили на каникулы к бабушке. Сами решили пожить отдельно, параллельно посещая каждый своего психолога для личной терапии. Через месяц уже жили опять вместе. Через год родили сына. Уже десять лет с тех пор живут в браке и о новом разводе не помышляют. Третья семья. «Ну чем нам может помочь психолог, если итак все понятно? У него же другая баба!» Справедливости ради надо сказать, что другая женщина присутствовала и в предыдущих двух вариантах. Другая женщина – это не причина распада семьи, а катализатор. Идея, что в браке что-то не то, может годами зреть. «Третий угол» любовного треугольника лишь обозначает, что не такой уж он и любовный. Бывают случаи, когда мужчина вроде бы и уходит из семьи к другой женщине, но по факту с ней не остается. Она свою миссию выполнила, помогла ему решиться на развод. Итак, с аргументом: «У него другая баба и чем нам поможет психолог? Бабу застрелит?» – психологическая помощь отвергается. Происходит сложный развод, раздел имущества, скандалы, истерики, драка с вызовом полиции. Конфликты с детьми-подростками (они не отвернулись от папы в этом случае, а по версии мамы должны были). Два года бойкота детям, ушедшим жить к предателю-отцу. Длительное лечение депрессии в клинике неврозов. То есть всё равно психолог понадобился. В отношения в браке идут разные части Я каждого. Общаются возлюбленный и возлюбленная. Общается мама с папой. Общаются деловые партнеры, решающие общие хозяйственные дела. Развод при наличии детей – это в идеале прекращение контакта «мы – супруги». Но сохранение контакта «мы – родители». Вот только когда колбасит «супружескую» часть, может пострадать и «родительская». Потому что «супружеская» часть хочет поддержки. «Вы за меня или за него? Кто не со мной, тот против меня!» Возникает риск манипуляций эмоциями детей. Если психолог в ситуации надвигающегося развода не поможет сохранить брак (порой у пары нет для этого ресурса и обоюдного желания), то, как минимум, поможет сохранить психологическое здоровье, а, может быть, и отношения. Расстаться не врагами – это важно при наличии детей. Можно развестись как муж и жена, но остаться достаточно хорошими партнерами как мама и папа, совместными усилиями воспитывающие детей. Сложно, но можно. Я знаю такие семьи, где обида, ревность, зависть, отторжение если и возникают (живые люди, способные на эмоции, не роботы), то эмоции быстро поддаются контролю. Там девочку на линейку 1 сентября провожают мама, папа, новый мамин муж и три бабушки (в том числе мама нового мужа). Там новая папина жена может посидеть с его ребенком от первого брака, потому что очень надо и больше некому. Там бывшая жена может принимать в гостях ребенка, рожденного супругом в новом браке, потому что как ни крути, а это сводный братик ее дочери и дети любят играть вместе. Там родители новой жены принимают у себя на даче детей ее мужа от первого брака. Потому что если не принимать, то дочь на дачу к родителям вынуждена ехать одна, а ее муж отдельно от нее проведет выходные с детьми. Там на даче у бывшей свекрови женщина гостит вместе с дочкой от первого брака и сыном от второго. Бабушке общаться с внучкой хочется. Внучка хочет быть с мамой. А мама не может приехать без второго ребенка. А главное, у женщин остались хорошие дружеские отношения. Там бывшая жена и новая жена – дружат, обнаружив схожие интересы и родство души. Пришлось познакомиться, потому что пятилетний сын от первого брака никак не хотел гулять с папой без мамы, а новой жене было некомфортно от того, что муж почти наедине с бывшей. Стали гулять впятером: мужчина две жены, два ребенка (один в коляске). После года прогулок женщины сблизились настолько, что гуляли с детьми уже без мужа, а потом и без детей. Родственные души, много общих интересов. Там мужчина идет в кино с пятью детьми: родная дочь от второго брака, родная дочь от первого брака, приемная дочь от первого брака, двое детей новой жены от ее первого брака. Конечно, лучше, проще, если один брак и все дети в этом браке рожденные. Но, как есть… Если уж разводы – часть нашей реальности, то пора формировать культуру разводов. Потому что это культура отношений. А если мы культуру отношений на новый уровень выведем, так, глядишь, и разводов меньше станет. Развод № 1. Сохранять хорошие отношения Ситуация. У него другая женщина. Он хочет к ней уйти. Возможность сохранения брака обсуждать не хочет. «Что мне делать? Как сказать дочери? Как она будет расти без отца? И где мы будем жить, если это квартира куплена нам его родителями?» Эмоции Злость. Обида. Зависть. Ревность. Ненависть. Печаль. Страх. Падение самооценки. Хочется Орать, швырять предметы, позвонить его родителям и рассказать, какой же их сын гад, забрать дочь и уехать далеко-далеко без предупреждения. Никогда не видеть и не слышать его. Стратегия Дистанцирование. Избегание общения. Немного игра в жертву. Все переговоры велись исключительно в переписке. Потому что в переписке получается контролировать эмоции. Даже телефонные разговоры были заменены перепиской. Это устное слово – не воробей. А с письменными проще. Можно написать, удалить, написать, удалить… До тех пор, пока мысль, которую хочется донести до пока-еще-супруга не будет вычищена от негативных эмоций в его адрес. Таким образом: «Ты о дочери подумал, прежде чем по бабам идти?» – превращалось в: «Я переживаю, какими станут ваши отношения с дочерью после развода». «И что? Из-за какой-то суки мне теперь с дочерью на улицу выметаться?» трансформировалось: «Как эта ситуация скажется на привычном образе жизни нашей дочери? Для нее будет стрессом смена места жительства. Она только-только адаптировалась к садику». «То есть вот так, все твои частые командировки были лишь поводом свалить из дома к ней? И это после десяти лет брака? Как ты мог меня предать? Сволочь ты похотливая!» – заменилось на: «Мне очень жаль, что так вышло. Я всё ещё люблю тебя. Мне нелегко смириться с необходимостью развода». Его родителям позвонила. «К сожалению, ваш сын принял решение расстаться. Но вы мне по-прежнему дороги, и дочка вас обожает. Я верю, что наш развод никак не скажется на качестве и количестве общения дочки с вами и папой». Вот это силища самообладания. Ни слова упрека. Как можно такую обидеть? «Конечно-конечно, живите в этой квартире с дочкой столько, сколько нужно. Мы чем можем – поможем». И ведь реально помогать стали. Из садика внучку каждый день дедушка забирал, потому что мама на работу устроилась и не успевала ее сама забирать. На выходные внучку к себе забирали. Папа туда же приходил. Интересный момент. Дочка даже не сразу поняла, что папа ушел из дома. Потому что много месяцев до ухода папа так поздно приходил домой и так рано уходил, что дочка спала и не имела возможности с ним общаться. Отсутствие папы дома для нее было нормой. Она даже не спрашивала, где он. Потому что была в иллюзии, что папа как и раньше на работе. И когда мама всё-таки решила поднять этот вопрос и объяснить, что папа теперь живет отдельно, дочка её перебила: «А, я знаю, папа теперь живёт на работе!» Важно было выставить границы. Если ушёл – то ушёл. Без возможности в любой момент прийти на прежнее место жительства как к себе домой. «Пожалуйста, мне сейчас очень больно тебя видеть. Забери вещи, которые тебе нужны и больше не приходи. Только предупреди заранее. Я с дочкой уйду из дома в этот момент, а твоя мама посидит. Ключи потом ей отдай. Думаю, ни мне, ни дочке не нужно видеть, как ты собираешь вещи и покидаешь нас. Это будет болезненное переживание». Бытовые условия не изменились. Финансовые стали лучше. Потому что сама начала работать, а ещё и бывший супруг алименты платил исправно. На всё, что покупалось ребенку, женщина собирала чеки, хотя её никто об этом не просил. Если раньше, когда был общий бюджет, старалась на всем экономить, то беречь бюджет бывшего мужа желания не возникало. Поэтому у дочки появился велосипед, самокат, занятия танцами и путевка в санаторий. На двоих, конечно. Ребёнок же не может поехать в санаторий без мамы. Бывший муж не сразу согласился на санаторий, но не смог противостоять аргументу: «Возможно, пережитый стресс отразился на здоровье. Частые ОРВИ дочки могут быть психосоматикой». Да, тонкие манипуляции со стороны женщины имели место. Но это был её способ пережить развод. Активную агрессию перевела в пассивную. Активная агрессия менее выигрышная. Как говорится, ласковый телёнок двух маток сосет. На то, чтобы совсем избавиться от агрессии и обиды, потребовалось больше времени. В итоге женщину поддержали её родители, родители бывшего мужа, и даже сам бывший муж. Потому что её стратегия «любящей жертвы» вызывала в нём чувство вины и желание искупить, загладить. Поэтому он с готовностью кидался помогать, когда возникали какие-то проблемы с сантехникой, автомобилем, здоровьем. Болезненные моменты, конечно, тоже были. Например, знакомство дочери с новой папиной женой. Женщина долго оттягивала, говоря, что рано и дочь не готова. На самом деле не готова была она сама. Зато после того как знакомство состоялось, дочка уже ходила в гости к папе и даже оставалась у него ночевать. Видеться папа с дочкой стали еще больше. Развод № 2. Сохранять безопасность Ситуация: муж и раньше был грубым, вспыльчивым, мог затеять драку на улице, если ему показалось, что кто-то его подрезал или еще каким-то образом проявил неуважение. Но он не трогал жену. А тут впервые ударил. Его даже не остановило то, что в этот момент она держала на руках ребенка. Потом извинялся. Оправдывал себя тем, что она его спровоцировала. Хотелось сбежать и никогда больше не возвращаться. Но денег нет, и муж никуда от себя не отпустит. Развод не даст. Пару лет назад, не выдержав постоянной критики и жесткого контроля, она подавала на развод. Но муж убедил, что необходимо сохранить семью. Что все ее претензии – это она «с жиру бесится». Да она и сама считала, что ее жизненная ситуация не худший вариант, но тогда он просто мог вспылить и накричать, а теперь она понимала, что он и ударить может. «Дорогая, это было в первый и последний раз». Через несколько месяцев ситуация с побоями повторилась: «Опять ты меня довела!» Она сделала вид, что простила. Что приняла его точку зрения, будто «сама напросилась», и впредь должна «вести себя нормально». Сказала мужу, что ей нужно немного отдохнуть, чтобы вести себя нормально, потому что от усталости плохо себя контролирует. Пропустила мимо ушей его: «А с чего ты вообще устала? Сидишь дома на всем готовом». Сказала, что в городе пыльно и детям летом лучше на природе. Попросила отвезти на неделю в деревню к бабушке. Там заняла денег и уехала дальше. В другой город к подруге. К какой именно подруге не сказала, чтобы муж ее не нашел. По телефону предложила супругу развестись. Дальше в настроениях мужа разворачивались классические стадии проживания потери. Отрицание. «Ты там часом не перегрелась на солнце? Поговорим через неделю». Гнев. Неделя прошла, а у жены «мозги на место не встали». Он был в ярости. Кричал, угрожал, обещал ее из-под земли достать, детей у «неадекватной матери» отобрать. Торг: «Хорошо, давай обсудим, на каких условиях ты готова вернуться». Казалось, что человек готов ее слышать и меняться. Он даже согласился на семейную терапию. Жена видела в этом шанс на спасение семьи. Муж тоже. Только между иллюзиями мужа и жены была принципиальная разница. Жена верила, что после работы с психологом все будет по-другому. Муж верил, что согласившись на терапию, он добьется расположения жены, сможет ее вернуть, а дальше все будет по-прежнему. Когда один хочет по-новому, а другой по-прежнему, шансы на сохранение семьи очень малы. На первой же онлайн встрече с психотерапевтом (а возможен был только такой формат, потому что супруга боялась личной встречи и скрывала место своего нахождения), супруг снова свои пожелания свел к тому, что готов контролировать свои агрессивные выпады при условии, если супруга изменит свое поведение. «Если она больше не будет меня доводить».