– Ничего. Я Донна. Обращаться можно и нужно на «ты». – Что вы, это неудобно, – вскинулась я, вспоминая о манерах и недоумевая, проверяет ли меня неожиданная собеседница или говорит всерьез. – Бросьте. Неудобно стоять в коридоре, словно нам больше нечем заняться, – отмахнулась Донна. – Но если вы предпочитаете долгие расшаркивания… – Нет. – Я выставила вперед руки и решительно приняла предложение: – давайте по-простому. Она удовлетворенно кивнула, а я покосилась на комнату Адама, который не спешил на встречу к родной кровиночке. – Он у себя? – Донна поймала меня на горячем и тоже посмотрела на запертые двери в логово некроманта. – Да. Разговор не клеился, а мысли разбредались, не желая облегчать мне жизнь. – Может, кофе? – вдруг предложила Донна. – С удовольствием! Мы еще не завтракали, – отозвалась я и прикусила язык, впервые задумавшись о том, как буду выглядеть в глазах сестры Адама, когда она поймет, что между нами что-то происходит. Она ведь знает, что я замужем… – Сваришь сама? Я пока закончу с ремонтом летнего душа. Как раз шла в кладовку за недостающим инструментом. Молча кивнув, уставилась на руки, которыми она машинально взмахнула. Те были испачканы в чем-то черном. – Я маг-техник, Кэтрин, – пояснила Донна, не торопясь уходить и глядя на меня с иронией. – Разве Адам не говорил? – Нет. Я только вчера узнала о вас… тебе… Черт! Нужно следить за языком. Подумаешь, сестра Боннера при всей своей кукольной внешности и отменной фигуре выглядит как заправский мужик? Что такого? Только челюсть так и тянулась невольно к земле, и подбирать ее было все тяжелее. – О, это в его стиле, – звонко засмеялась женщина, чуть запрокидывая голову, так же, как делал ее брат. – Узнаю негодника. Не бери близко к сердцу, этого только могила исправит… Хотя нет, вру, с ним даже такой вариант не сработает. Ну да ладно, подожди минут двадцать, и можно будет принять нормальный душ с дороги. Я поблагодарила хозяйку дома и уже собиралась сбежать, когда не выдержала и спросила: – А разве ты не хочешь зайти к Адаму? – Куда? – Донна выглядела озадаченной, словно я сморозила глупость. – В его комнату. – Я пока еще в своем уме. – Она покачала головой. – Скоро сам выберется. Он нелюдимый. Да ты и сама уже поняла. Когда захочет – тогда и покажется. Она пошла к кладовой, а я, постояв еще пару секунд, отправилась вниз, варить очень-очень крепкий кофе. Потому что мой мозг явно не справлялся с увиденным и услышанным, думать и понимать что-либо отказывался, и ему определенно нужен был допинг. Уже организовав завтрак и накрыв на стол, я услышала в холле голоса и поняла, что Боннер вышел из тени. Я высунула нос из своего укрытия. Ну надо же. Так спешил, гад, к сестре, которая, по его словам, ждать не любит, что почти полчаса натягивал и без того уже надетые шорты и сейчас щеголял голым торсом. Я стала свидетелем «чудесной» сцены единения семьи. Адам и Донна ругались. Громко, выразительно и совсем меня не стесняясь. – …не твоего ума дело! – выплюнул некромант, заканчивая монолог в момент, когда я показалась из-за угла. – Это и мой дом! – отвечала Донна, размахивая перед его лицом вантузом. – И если я захочу его починить, ты мне не помешаешь! – Я и не собирался тебе мешать. – В глазах Адама плясали злые огоньки. – Только сказал, что подумываю его продать, как только немного доведу до ума. – С чего бы это? – С того, что ты отказалась от него! И то, что ты примчалась с… – многозначительный взгляд на страшный инструмент в ее руке, – ничего не изменит. Дом разваливается без хозяев. – Да продавай! – взвинтилась Донна. – Хоть даром отдай. Я здесь жить все равно не собираюсь. – Вот и отлично! – гаркнул некромант. – Превосходно! – вторила ему сестрица. – Кто будет кофе? – дипломатично уточнила я, натянуто улыбаясь. Два совершенно одинаковых взбешенных взгляда в мою сторону не предвещали ничего хорошего. Несколько секунд я даже ждала, что они бросятся с обвинениями и на меня. Но нет, буря миновала. – Донна, это Кэтрин, – неожиданно спокойно сообщил Адам, кивая головой в мою сторону. – Мы уже познакомились, пока ты, как всегда, наслаждался уединением. К чертям! Сейчас вымою руки, и будем завтракать, а потом в дорогу! Донна убежала выполнять обещанное, а я уставилась на ее недовольного брата, ожидая чего угодно. – У тебя лицо загнанного в ловушку кролика, – ни с того ни с сего проговорил он, приближаясь. – Не нужно переживать из-за увиденного. Поверь, это наше естественное состояние. – Мне жаль. Я представляла себе немного иные отношения между вами. – Они и были иными, пока в ее жизни не появился красавчик Поук. Адам прошел мимо меня, уселся за стол и придвинул к себе одну из наполненных ароматным напитком чашек. – Кто, прости? – все-таки переспросила я, хотя не была уверена, что хочу услышать подтверждение сказанному вскользь. – Твой муж, – раздался голос Донны из-за моей спины. Она стояла, опершись на стену, и смотрела на меня со смесью горечи, сочувствия и осуждения. – Я так понимаю, об этом Адам тоже умолчал? Я перевела взгляд на невозмутимого некроманта, спокойно поедающего завтрак. – Приятного аппетита, – проговорила тихо, чувствуя себя обманутой. Он снова умолчал, утаил, недосказал… В который раз. Боннер внимательно посмотрел на меня, промокнул губы салфеткой и, откинувшись на спинку стула, перевел взгляд на сестру. – Причина, по которой Кэтрин здесь, – это встреча со специалистом, способным решить проблему с воспоминаниями и спутанным сознанием. Все, что касается тебя и… всего остального, я оставил на твое усмотрение. Если решишь просветить Кэти – прошу. Думаю, никто лучше, чем ты, не сможет рассказать, что произошло десять лет назад и какие последствия это имело. Донна какое-то время выдерживала взгляд брата, однако очень скоро сдалась, переместилась к окну, захватив одну из чашек с напитком, и, встав к нам спиной, заговорила совсем иным, нежели раньше, голосом. Теперь в нем слышались нотки горечи и сожаления. – Ты прав. Я должна все рассказать сама, но сделать это нужно только после того, как убедимся в ее умении концентрироваться на настоящем. Мои слова могут спровоцировать воспоминания. – У нее есть ограничитель. – Адам поднялся из-за стола и прошел мимо меня, слегка коснувшись локтя рукой в приглашающем жесте. – Поешь. И послушай. Пуговица с тобой? Я кивнула и хотела спросить его, куда он уходит, но тут заговорила Донна. Ее негромкий проникновенный голос, полный тревоги, заставил сконцентрироваться на словах, позабыв обо всем остальном. Усевшись за стол, я обхватила горячую кружку ледяными ладонями и стала слушать страшную предысторию всего происходящего. – Мне было двадцать два года, когда мы впервые встретились, – начала Донна. – Роджер Поук учился в том же университете по тому же направлению, но курсом ниже. Мы оказались безумно похожи по темпераменту и сфере интересов, и то, что Роджер был младше, никого из нас не смущало. Он красиво ухаживал, дарил милые подарки, провожал, внимательно слушал и поощрял любые мои затеи. Сначала стал верным другом, а потом и… Практика у нас была одновременно, и проходила она на Южном континенте, где под жарким солнцем на песчаном пляже закрутились романтические отношения. Страсть захватила с головой, хотя до этого я отличалась на редкость прагматичным характером и даже холодностью. – Донна вздохнула и продолжила: – После практики для меня наступила пора экзаменов, и Роджер все время был рядом, буквально напрашиваясь, помогая с дипломной работой и поддерживая всем, чем мог. Все было сдано «на отлично», и меня пригласили на работу в корпорационного мегамонстра «Техно Индастриз». Не без протекции отца, разумеется… Это была моя мечта, воплотившаяся в жизнь. Отдел, в котором я начала карьеру, специализировался на поиске талантливых магов-изобретателей для дальнейшего трудоустройства в корпорации. Особенно ценились сотрудники, которые перекупали у молодых дарований разработки проектов и оформляли патент на одну из дочерних фирм «Техно Индастриз», после чего запускалось массовое производство новинки. Корпорация обогащалась, а вот изобретатель получал сущие гроши. Донна немного помолчала. – Я неоднократно возмущалась таким подходом к делу и, конечно, рассказывала об этом Роджеру, старательно обучающемуся на мага-техника, но не слишком преуспевающему в этом деле. Тот слушал внимательно, со всем соглашался и часто интересовался, как попасть в мой отдел на следующую практику. Я понимала и принимала честолюбивые планы любимого мужчины, часто пыталась замолвить за него словечко и таки дожала руководителя отдела. Спустя полгода во время очередной практики Роджер впервые переступил порог «Техно Индастриз». И принес свой проект. Точнее, проект был не его, а некоего друга, недавно перебравшегося из общежития и теперь снимающего с ним квартиру на двоих. Тот, к удивлению всех сотрудников, согласился продать свое детище за небольшую сумму, ему срочно понадобились деньги. Звали его Трой Фрэнчи. «Трой Фрэнчи… – пронеслось в моем мозгу повторно. И я на миг потеряла связь с реальностью. – Привет, я Трой». Высокий худощавый светловолосый, он так заразительно улыбнулся, поднимая мою сумку, выпавшую из рук при столкновении, что я сразу растаяла. – Кэтрин? – Голос Донны послышался совсем близко. Когда только она успела отойти от окна и сесть рядом? – Да, я слушаю, рассказывай. – Ты вспомнила его, да? – Она смотрела мягко, с пониманием и сочувствием. – Я видела вас вместе один раз, когда приходила к Роджеру позже… Ты уверена, что мне стоит продолжать? – Да. Я дрожащей рукой вцепилась в пуговицу, сделанную Адамом. Мне нужно было услышать продолжение и понять для себя хоть что-то. Донна еще немного помолчала, смерила меня оценивающим взглядом и все-таки продолжила рассказ: – Трой действительно согласился продать изобретение, которое проектировал почти три года. Ни с того ни с сего решил, что хочет избавиться от него как можно быстрее, и предложение Роджера пришлось как нельзя кстати. Никто не понимал, что могло заставить молодого человека с очень перспективными данными поступить именно так, но, несомненно, все в отделе ликовали. Нам удалось неплохо заработать на этом… мм… предприятии. Донна посмотрела в окно с таким видом, будто пыталась увидеть там прошлое. – Начальник предложил Роджу работу сразу по окончании университета, а он радостно согласился, сообщив, что у него есть еще несколько ребят на примете, которые не прочь разжиться деньгами и не понимают реальной стоимости своих проектов. Тогда я радовалась за него как идиотка, списывая все произошедшее во время практики на невероятное везение. Он был так удачлив, красив и уверен в себе. Но когда учеба продолжилась, все пошло наперекосяк. Наши встречи стали случаться реже и реже, при этом ухудшалось мое здоровье. Начались приступы головной боли, а по ночам мучили кошмары. Зато стоило увидеться с Роджером, все проходило на несколько дней. Я называла это силой нашей любви, а он усмехался. Однажды Поук особенно долго не отвечал на звонки, и я сама приехала в квартиру, которую они снимали с Троем на двоих. Тогда-то мы и пересеклись с тобой. Ты кричала на Роджера, винила его в состоянии Троя, а заметив меня, притихла и мягко начала уговаривать своего молодого человека остаться, но он тебя даже не слушал, смотрел стеклянными глазами, собирал вещи и отвечал невпопад. Мы с Роджером быстро ушли, чтобы не мешать вам «выяснять отношения», как он выразился. Сказал, что его сосед, кажется, подсел на наркотики, потому что стал вести себя очень странно, и ты, бедняжка, во всех ищешь виноватых. Еще через неделю Поук бросил меня окончательно, сказав, что встретил девушку своей мечты. Я срывалась на клиентах, много плакала, не могла нормально есть и спать. В итоге с работой тоже пришлось попрощаться… Я слушала сестру Адама, затаив дыхание, боясь, что она прервет свой ужасный рассказ. Но, видимо, она решила выговориться до конца: – Так я осталась одна в большом городе, с кучей неразрешенных проблем и в жуткой депрессии. Я перебивалась мелкими подработками. К родным обращаться было стыдно, и я вряд ли сделала бы это, если бы не поняла, что беременна. Срок оказался уже большим, а в том, кто отец, сомневаться не приходилось. И я направилась к Поуку. Он не был рад ни мне, ни тем более беременности. Перевел мне триста кредитов со своего счета на аборт и на моральное утешение и попросил больше в вашей жизни не появляться. В твоей и его жизни. – И ты избавилась от ребенка? – спросила я, чувствуя, как холодный пот покрывает спину. – Я совсем тебя не помню. Ничего из твоего рассказа. Только того парня, и то смутно… Представляю, как ты меня ненавидела. – Ненавидела, да, – не стала спорить Донна. – Тогда я многого не понимала и винила в нашем расставании кого угодно, только не самого Роджера. Мне казалось, что ты окрутила его, и он непременно однажды опомнится… и его кредиты пошли на другое. Я решила потратить их на самый дешевый перелет домой. Сюда. К родителям. Они встретили меня и не узнали. Я требовала, чтобы они решили мои проблемы и дали денег на аборт. Мать отвела меня к врачу, но там сказали, что делать что-то поздно и опасно. Оставалось только рожать, если в будущем я хотела остаться полноценной женщиной… Донна замолчала, протерла рукой столешницу, собирая в ладонь крошки, и, пожав плечами, добила меня: