Джакс закрывает мне рот ладонью, в его глазах отражается легкость, которую я хотела бы видеть чаще. — Прекрати. Мои девственные уши этого не выдержат! Я открываю рот и покусываю его палец. Кто я, и почему я это сделала? Джакс убирает руку от моего рта. Его большой палец ласкает мою нижнюю губу, пока он смотрит на меня, с желанием и чем-то еще, притягивая меня к себе. Я в такой жопе, что даже не знаю, что делать. Джакс отстраняется, прежде чем я успеваю осознать, насколько приятны его прикосновения. — Ты просишь меня притвориться, что мы никогда не целовались, но мне сейчас чертовски трудно это сделать. — Потому что я укусила тебя за руку? — Потому что ты смотришь на меня так, будто это именно то, чего ты хочешь. Pinchependejo Он проводит костяшками пальцев по моей щеке. Мое тело оживает, как будто я коснулась электрического забора. — Тебе нужно остановиться. — Проблема в том, что я больше не хочу. Избегать тебя — утомительно. — Он прижимает меня к своему твердому телу, пока его глаза ищут моего разрешения. Мои глаза закрываются в тот момент, когда его рука касается моей щеки. Его губы касаются моих, неуверенно и испытующе. Мягкий поцелуй — это не то, чего я ожидала от него; он шокирует, но в то же время бодрит, и сопротивляться ему невозможно. Настолько, что я забываю о том, кто мы есть, и отдаюсь моменту. Я вздыхаю, открывая ему доступ к своему рту. Его язык дразнит мой. Наш поцелуй усиливается и становится все более страстным. Джакс тянет меня к себе на колени, побуждая устроиться на нем. Его эрекция растет, и я вжимаюсь в него, не в силах унять боль внутри себя. Его поцелуй становится все более доминирующим. Он борется за контроль своим языком, в то время как его руки до боли сжимают мои бедра. Все в этом поцелуе умоляет меня подчиниться ему. Я стону, когда он покусывает мою нижнюю губу, натягивая и посасывая чувствительную кожу. Мой разум затуманивается, пока мы целуемся. Его руки хватают меня за задницу и притягивают ближе. С его губ срывается стон, когда он ласкает мою задницу, вызывая у меня дрожь. Наш поцелуй эротичен и ядовит, с оттенком хаоса. Джакс переходит на мою шею, оставляя мои губы опухшими и пульсирующими от его натиска. Звонок телефона раздается над нашим тяжелым дыханием, напоминая мне обо всем плохом в этом сценарии. Я все еще втираюсь в него, как будто хочу прокатиться на его члене. Мои щеки вспыхивают, когда я слезаю с него и встаю на шаткие ноги, прижимая руку к губам. — Черт! — он прислоняет голову к дивану. — Что с нами происходит? — шепчу я про себя. — Самое худшее. Острая боль эхом отдается в моей груди. — Этого больше никогда не случится. Это не может повториться. Он дергает руками за волосы. — Черт. Я не это имел в виду. — Тогда почему это самое худшее? — я вскидываю руки вверх. — В одну секунду мне кажется, что я тебе нравлюсь, а в следующую я задаюсь вопросом, что с тобой происходит. Он закрывает глаза. — Ты мне нравишься — это не проблема. — Тогда в чем проблема? Потому что с тех пор, как я тебя встретила, ты всегда мне грубишь. Даже когда я помогала Лиаму, ты почти не смотрел на меня, почти не разговаривал со мной. А теперь ты ведешь себя лучше, и я не знаю, что с этим делать. — Ты не понимаешь. Быть нормальным с тобой — это угроза всему, что я для себя создал. — Нет ничего плохого в нормальности. — Для таких людей, как я, это так. Я не могу вести такой образ жизни. — Из-за твоей работы? — Нет. Потому что я сволочь, которая не заслуживает надежды. Это жестоко для нас обоих. — Каждый заслуживает надежды. — Мое сердце щемит, когда Джакс смотрит на меня с самым страдальческим выражением лица. — Но не те, у кого нет будущего. — Джакс поднимается с дивана и снова входит в мой личный пузырь. Он нежно целует меня в макушку, прежде чем отойти. — Ты заслуживаешь моментов, достойных покупки снежного шара, а не тех, что омрачены печалью и сожалением. Он отходит, но я цепляюсь за его руку, не отпуская его. — Нет. Оставайся здесь и скажи мне, что ты имеешь в виду. С меня хватит обреченно-мрачного отношения и полузакрытых заявлений. Он смотрит вниз на наши руки, как будто тоже чувствует нашу странную связь. — У моей мамы болезнь Хантингтона. Это генетическое и дерьмовое заболевание, что означает, что вероятность того, что у меня будет та же болезнь, составляет пятьдесят на пятьдесят. Этот диагноз уничтожит все шансы на нормальную жизнь. Никаких вечно и всегда. Никакого счастливого конца. Ничего, кроме будущего, полного боли для меня и всей моей семьи. Я отказываюсь тащить кого-либо за собой, наблюдая, как превращаюсь в человека, которого они не узнают. Слезы собираются в моих глазных каналах. — Боже, Джакс, мне так жаль. — Тебе не нужно извиняться. Я ничего не принимаю. — А ты принял? Ты ведешь себя так, будто шансы пятьдесят на пятьдесят — это конец. Разве не существует тестов, чтобы проверить, есть ли у тебя эта болезнь вообще? — Я не одна из твоих чертовых головоломок. В моей жизни нет способа решить проблемы, потому что мне не нужны результаты тестов. Я не могу представить, как буду жить, если тест окажется положительным, зная, чем может закончиться такая болезнь. Я уже встречался с генетическим консультантом в прошлом году и решил отказаться от тестирования, так что бесполезно пытаться меня убедить. — Но ты предполагаешь, что знать, что ты болеешь, хуже, чем не знать. Это не нормально в любом случае. Его челюсть подрагивает. — Хватит меня психоанализировать. — Я и не пытаюсь. Я лишь хочу помочь тебе увидеть другие варианты. — Тебе нужно принять мой выбор. Твоя задача — присматривать за мной и помогать мне с репутацией. Вот и все. Нас может тянуть друг к другу — черт, мы можем целоваться, трахаться и делать все грязные мысли, которые я проигрываю в голове снова и снова, но это никогда не перерастет во что-то большее. Смогу ли я справиться с чем-то подобным? Если бы моя рабочая репутация не была под угрозой, захотела бы я попытаться добиться большего с Джаксом? Джакс мягко вырывает свою руку из моей хватки. — Черт. Не думай об этом предложении. Ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь большего, чем я. — Его спина — последнее, что я вижу, прежде чем он входит в свой номер и закрывает дверь. Я опускаюсь на диван, пытаясь обдумать слова Джакса. После часа размышлений и исследований я прихожу к выводу. Джакс должен поверить в свое будущее. Он должен хотеть чего-то большего в жизни, чем преуспеть в Формуле-1. Но больше всего ему нужно, чтобы я показала ему, что в жизни есть нечто большее, чем то, чего мы боимся. Если мы позволяем кошмарам определять нас, то мы теряем из виду наши мечты. Глава 22 Елена Пока Джакс завершает квалификацию к Гран-при Венгрии, я встречаюсь Коннором, чтобы проверить прогресс Джакса. Мы сидим в его кабинете и обсуждаем положительные моменты в карьере Джакса и то, где он еще может совершенствоваться. — Ты действительно проделала потрясающую работу. Я не думал, что он продержится так долго. — Я запланировала для него еще несколько вещей. Несколько дополнительных занятий один на один с несколькими ярыми фанатами. — Ему бы это понравилось. Он не из тех, кто встречается со слишком большим количеством людей за один раз. — Да, беспокойство имеет тенденцию делать это с людьми. — Даже это пошло ему на пользу. Кстати, спасибо, что предложила психолога. Это была отличная идея, и даже некоторые члены команды получили пользу от помощи. Я покраснела.