Акайо нахмурился. Он с трудом представлял, как можно путешествовать без карты, тем более, не зная местность. А этот край империи он, к стыду своему, забыл. — Я могу запомнить карту, — предложил Иола. — У меня хорошая память. Уткнулся в протянутый ему планшет. Акайо на всякий случай подошел ближе, тоже заглянул в экран. Иола провел пальцем по стеклу, еще и еще раз. Нажал на знак минуса, меняя масштаб. Растерянно моргнул. Протянул технику Акайо. — Посмотри ты. Я не могу понять, что вижу. Ему потребовалось чуть больше времени, чтобы осознать, что имелось в виду. Сначала он нашел эндаалорский город, проследил их путь до границы, стал просматривать территорию империи... Быстро потерялся. Уменьшил масштаб, чтобы понять, куда его занесло, и обомлел. Он всегда знал, что империя огромна. Он помнил, что на картах дальняя граница вражеской страны никогда не изображалась. Теперь он думал — о ней просто не знали? Или не хотели, чтобы жители империи задавались вопросом, почему победоносная армия не может справиться со страной, которую можно потерять под зернышком риса, случайно упавшим на карту? — В чем дело? — поинтересовалась Таари. Акайо только покачал головой, Иола все же спросил: — Эндаалор правда такой маленький? — Да. А вы не заметили, сколько мы ехали от столицы до границы? И это мы по серпантину петляли! Они переглянулись растерянно. Конечно, заметили, но не могли даже представить, что Эндаалор в самом деле таков. Думали, город просто стоит близко к границе, думали, машина едет очень быстро. Но никак не что вся страна немногим больше столицы Ясной империи. Таари только фыркнула: — И как вы экзамен сдавали, интересно мне знать. Ладно, вот вам краткий курс географии и истории заодно: на кораблях прилетело чуть больше тридцати тысяч человек. Это примерно столько, сколько живет в вашей столице, причем только за стенами и официально. С тех пор мы, конечно, плодились и размножались, в том числе за счет вашей армии, спасенных воинов которой обратно в лес не выгонишь. Но даже сейчас нас едва миллион наберется. Это уже побольше, чем в вашей столице с пригородами, но ненамного. В городах Праземли жило и в два, и три, и в десять раз больше, а у нас это включая фермеров. Если бы не они и не биологи, мы не смогли бы прокормиться. Иола медленно кивнул. Акайо чувствовал себя свитком, в который писец пытается уместить слишком много ценного текста, мельчит, строчки сливаются одна с другой, заворачиваются вниз у края. Вдруг понял, что не знает дат, попытался посчитать — их стало в пятьдесят раз больше, за сколько времени это могло случится? Запутался, потому что не мог даже примерно оценить, какая часть из нынешнего населения Эндаалора на самом деле — кайны. Война ведь шла всегда, по крайней мере, он не слышал о времени, когда бы ее не было. Хотя сейчас получалось, что от Высадки прошло не больше пяти сотен лет... Он вернулся из своих мыслей, услышав вопрос Таари: — Вы придумали легенду? Юки уже отвечал, рассказывал про сбежавшую невесту и ее замену. Таари морщилась, но слушала. Под конец лицо у нее было такое, словно ей предложили участвовать в краже. Акайо ждал спора, но она только глубоко вдохнула, выдохнула, подвела итог: — То есть я — хорошая девочка, которая не стала спорить с волей рода и выходит замуж дыра знает за кого? — Предки знают, — засмеялся Рюу. — И вообще давайте на кайнском теперь говорить? Все посмотрели на Таари. Она пожала плечами, переходя на их язык: — Давайте. Нашивки семьи вы не сделали? Кеншин покачал головой: — Нет. Не смогли решить, какая будет фамилия. Можно взять одну из наших, у кого они есть. — Моя, например, Танака. Нас очень много, никто не знает всех членов семьи, — предложил Юки, но тут же добавил: — Правда, это может быть и проблемой тоже — если встретится "родич", придется придумывать всякие сложные связи, название деревни. И не дай предки окажется, что он знает живущих там Танака! — Ясно, — оборвала путанные объяснения Таари. Она говорила на кайнском с небольшими запинками, иногда подбирая не слишком удачные слова, но достаточно хорошо, чтобы ни у кого не возникло вопросов. — У кого-нибудь есть более редкие фамилии? Чтобы точно не встретить родственников? Они переглянулись, покачала головой Тэкэра: — Нас мало, но если я правильно понимаю, наша деревня будет по пути. — А с нами я просто не советовал бы пытаться породниться, — неожиданно тихо сказал Иола. — Род на мне завершился, об этом могли говорить путники. Воскресать я бы не хотел. Повисла тишина. Акайо мысленно примерился к карте, понял, что не может точно вспомнить, где находится родная деревня. Но точно возле столицы, а значит — далеко. — Сугаваро, — предложил он. — Это имя моего рода. Насколько я знаю, остались только мои родители, и герба у нас не было, слишком маленькие и незнатные. — Как "разделение"? — неуверенно спросил Тетсуи. — Нет. Как "осока" и "поле". Закашлялась, будто подавившись, Таари. Отмахнулась от попытки помочь, привычно перейдя на эндаалорский: — Не надо! А, дыра, — исправившись, повторила на кайнском с непередаваемой насмешкой: — Вернее "а, предки". Давайте лучше придумаем фамилию, которой вообще нет. Незнатную, без гербов. И вторую, из которой происходит мой выдуманный жених. Не знаю уж, почему не-аристократы занимаются такими глупостями с путешествиями невест через всю страну... — Могли договориться отцы, — предложил Юки с таким вдохновленным лицом, что Акайо заподозрил, что тот цитирует одно из своих любимых стихотворений. — Например, встретились на войне и решили породниться. А потом оказалось, что живут далеко, вот и вышло... — Хорошо, — остановила его Таари. Подумала. Выговорила, аккуратно составляя фамилии, — Пусть будут семьи Сима и Уэниси. Как "остров" и "высокий запад". — Тогда мы на самом деле должны быть с острова, — резонно возразила Тэкэра, поправляя широкий пояс своего кимоно так ловко, словно делала это всю жизнь. — Давай лучше Оока, "большой холм". Остальные согласно закивали. Акайо мысленно повторил несколько раз "Оока Акайо", привыкая к звучанию. Вышло довольно странно, всего три звука, которые повторялись в разных сочетаниях, под конец вдруг взрываясь четвертым. Его собственная фамилия нравилась ему больше, хотя раньше он не думал о ней в этом ключе. Рюкзаки закинули на плечи, Таари решительно отказалась от паланкина, заявив, что сядет в него только когда они окажутся возле какой-нибудь деревни и придется играть роль невесты. Акайо задумчиво посмотрел на видневшиеся из-под края кимоно белые носочки и сандалии, но промолчал. Таари была умной и упрямой одновременно, поэтому не стоило провоцировать ее упрямство затмевать ее разум. Они поднялись из темноты подвала, Иола тут же уверенно направился вниз с холма, к виднеющейся у его подножия роще. По узкой реке, рассекающей ее надвое, проходила граница между Эндаалором и Кайном. "Надо забыть слово “Кайн”, — напомнил себе Акайо. — И “Эндаалор” тоже. Ясная Империя. А о врагах не говорят вовсе". Глава 11 Они остановились на берегу, переминаясь с ноги на ногу и недоверчиво глядя на разлившийся поперек дороги широкий бурный поток. Акайо помнил, как армия перешла реку строем, даже не заметив, а сейчас предстояло как минимум высоко поддергивать штаны, и это могло их не спасти. — Ну конечно, — вздохнула Таари, устраиваясь на подушках паланкина. — Сезон дождей только что кончился, даже ручьи переполнились. Тэкэра, тебе тоже на паланкине переправляться, кимоно так не задерешь. Стащила обувь, запихнула под подушки. Отряхнула ноги в недавно белых, а теперь чуть посеревших от дорожной пыли носочках, посмотрела на них скептически. Возможно, как и сам Акайо, прикидывала, как часто и в каких условиях им предстояло заниматься стиркой. Он, уже повесивший свои сандалии на шею, молча радовался, что мужчинам вполне допустимо носить обувь на босу ногу. Это сильно упрощало дело. Широкие штаны подвязали выше колен, подоткнули длинные рукава рубашек. Паланкин был рассчитан на двоих носильщиков, но они решили взяться за него вчетвером — очень уж не хотелось проверять, как далеко он уплывет, если кто-нибудь споткнется и упустит свою сторону. Акайо оказался сзади корзины, третьим в общем ряду. Широкая балка лежала на правом плече, сзади пыхтел Наоки. Первым шел Иола, чуть горбясь, чтобы сгладить разницу в росте, за ним — Джиро, с таким видом, словно носил паланкины всю жизнь. Занавеси оставили подвязанными к крыше, Таари крепко держалась за борта. Акайо оказался за ее спиной, и хотя он старался следить за дном под ногами, взгляд все время невольно поднимался к простой серой ткани кимоно, к высокой шее и завиткам выбившихся из прически волос. На солнце они, обычно коричневые, словно древесная кора, казались бронзовыми. В империи такой цвет встречался редко, но все-таки не настолько, чтобы нужно было его менять. Когда они вышли на мелководье, Таари оторвала руку от борта, принялась обуваться. Соскочила на землю, как только стало возможно, раздраженно тряхнула ногой, словно пытаясь вытрясти камушек. Спросила: — Что вы замерли? Идите обратно, Тэкэру тоже надо перевезти. До них донесся смех, приглушенное оханье, плеск. Акайо оглянулся и с трудом удержался, чтобы не протереть глаза. С течением доблестно боролся Кеншин, удерживая на руках хихикающую Тэкэру. За ними брели остальные. — Так гораздо быстрее, правда? — закричала Тэкэра, взмахивая рукой. Тут же ойкнула, когда ее чуть не уронили в воду, обняла Кеншина покрепче. Тот держался спокойно, даже не покраснел. Поставив ее на землю, коротко поклонился и тут же отошел в сторону, отжимать все-таки промокшие штаны. — Что ты ему сказала? — прохладно поинтересовалась Таари. Текэра неожиданно смутилась: — Да глупость, на самом деле. Что неужели ни один мужчина на этом берегу не решится перенести девушку через реку на руках. Но так правда ведь быстрее! Акайо смотрел на них, не в силах понять, что не так. Таари, однако, продолжать разговор не стала, только покачала головой. С молчаливым неодобрением посмотрела на сандалии, готовясь скомандовать продолжение пути. — Мы можем нести тебя дальше, — предложил Иола. — Наша обувь с непривычки очень неудобна. Акайо был почти уверен, что Таари откажется, но она вздохнула: — Ты прав. Нет смысла пытаться идти наравне с теми, кто ходил пешком всю жизнь, и гораздо дальше, чем я, — отмахнулась от попытавшейся что-то возразить Тэкэры. — Да, вы очень вежливо и почти незаметно подстраивались под мою скорость! Но задержки не в наших интересах. Научиться бегать так, как вы, я смогу как-нибудь потом. Акайо смотрел, как она садится в паланкин, снова прячет сандалии под подушки, нахохлившаяся, как птица в дождь. Опустился на колени рядом, всего на миг, сказал: — Ты думаешь лучше нас. Встал, подхватил балку. Иола подстроился, чуть обернулся, улыбаясь. Акайо дернул свободным плечом — он знал, что прозвучал глупо, и хватать паланкин, не убедившись, что вторую сторону есть кому поддержать, тоже было глупо. Но он надеялся, что она поняла. Потому что очень обидно было слышать от нее такое. Словно она в самом деле считала, что умение быстро ходить важнее остального. Акайо думал о том, сколько людей отдали бы такое простое, физическое умение за дар ясно мыслить, и впервые за долгое время злился. Таари почувствовала. Обернулась, приподнялась на подушках, скользнула пальцами по его лежащей на балке руке. Улыбнулась: — Ты не прав. Но спасибо. Села ровно, дернула занавесь, скрывшись за частой тростниковой плетенкой. Акайо опустил голову, следя за дорогой под ногами. Медленно вдохнул и выдохнул, сам себе удивился — что случилось? Почему его так сильно задели ее слова?