— Ши! — тепло распространилось по моей груди. — Я так по тебе скучала. Она окутала меня облаком длинных черных кудрей и сильных рук. — Ох, дорогая, я сходила с ума из-за беспокойства за тебя. — Прости, — я вдыхала успокаивающий запах ее кожи. Она пахла безопасностью и семьей. Я была дома, и это осознание вызвало тысячу срочных вопросов. Пока она обнимала меня, я не ощутила ни одного укола боли. Кто-то одел меня в хлопковые штаны и футболку. Наверное, Ши. Движением языка я ощупала свои зубы. Клыков нет. Я прикоснулась к своей шее, кожа ощущалась гладкой и мягкой. Никакие раны или шрамы не пятнали мои обнаженные руки. Гибридный яд в крови Салема полностью исцелил меня. — Где Салем? — спросила я. — Он здесь. Стрелы обрамляли бетонные стены, черно-белая картина моей матери висела над моей кроватью. Я никогда не проводила много времени в своей комнате, и теперь она казалась спартанской и пустой. — Мне нужно увидеть его, — сказала я. — Он…? — Жив и в безопасности. Я тяжело выдохнула. — Он привез тебя сюда прошлой ночью, — она провела нежной рукой по моим волосам. — Он и светловолосый мужчина. — Мужчина? Ты имеешь в виду Эребуса? У них есть клыки? Гибриды… они…? — Притормози, — она обхватила мое лицо руками. — Я знаю, у тебя есть вопросы. Просто… дай мне посмотреть на тебя, пока твои папы не ворвались сюда и не захватили все. Ее кожа цвета мокко покрылась морщинами от беспокойства, пока она всматривалась в мои глаза. Может, она была лучшей подругой моей матери и биологической матерью Эдди, но для меня она была матерью во всех важных отношениях. Я стиснула ее запястья, и нежданная пелена слез размыла все перед глазами. — Я умерла, Ши. — Я знаю, — мягко сказала она. — Салем нам все рассказал. Все? Я в этом сомневалась. И даже если так, он не знал одного. — Я видела ее, — на глаза навернулось еще больше слез, повисших на ресницах. — Она… она говорила со мной. Ши была сильной женщиной, одной из самых сильных людей, которых я знала. Так что когда ее подбородок задрожал, я не выдержала. Рыдание сорвалось с моих губ потоком эмоций, которые я уже не могла сдерживать. Она обнимала меня, пока я плакала, и звук ее собственного плача заставлял меня рыдать еще сильнее. Я рассказала ей о своей смерти, об ослепительном свете ауры моей матери, о словах, которыми мы обменялись, и об умиротворении, которое она источала. Мой голос дрожал, излагая детали, и когда я дошла до части про угасающий свет и прилив темноты, позади меня кто-то резко втянул воздух. Я обернулась через плечо и увидела своих отцов, стоящих на пороге открытой двери. Судя по мучительным выражениям их лиц, они слышали каждое слово. — Мы потом договорим, малышка, — Ши обхватила мое лицо ладонями и поцеловала меня в лоб. — Полегче с ними, ладно? Это я-то полегче? Если Салем им все рассказал, то это им нужно давать такой совет. Она направилась к двери и по дороге сжала ладонь Джесси. Я выбралась из постели, шокированная энергией и силой в моих ногах, и поспешила к ним. Они не поморщились, не улыбнулись, не подались вперед, чтобы обнять меня, их позы оставались напряженными. Один лишь тот факт, что они не орали на меня, заставил меня помедлить. — Что-то не так? — я окинула их взглядом с головы до пят, осматривая их мускулистые фигуры, поношенные брюки и массивные ботинки. Ничто не выглядело подозрительным, но все в них ощущалось каким-то… не таким. Рорк напряг руку, опущенную вдоль бока, и я заметила лопнувшую кожу на его костяшках. О нет. Я шагнула к нему и схватила за запястье. — Прошу, скажи мне, что получателем этого был не Салем. Он поджал губы, и его зеленые глаза сверкнули нечитаемой эмоцией. Кровь возле ранок уже подсохла, но рана не зажила. Мое сердце загрохотало. — Ты не исцеляешься? — неужели это случилось? Я подняла взгляд к его рту. — Дай мне посмотреть на твои зубы. Его губы дрогнули, затем разомкнулись. Никаких клыков. Я ахнула и уронила его руку, на шатких ногах повернувшись к Джесси и Мичио. Не успела я попросить, как они обнажили свои прямые человеческие зубы. — Твою ж мать, — я стиснула собственное горло. — Вы стали прежними во всех отношениях? Ваша сила, скорость…? — Успокойся, — Мичио стиснул мою руку и притянул в свои объятия. — Мы утратили наши клыки и другие гибридные черты вчера сразу после наступления сумерек. — Когда я умерла, — прошептала я. Внутри меня вспыхнула надежда. — А что насчет гибридов? Джесси взрывом движения заметался по комнате. — Ты пожертвовала своей жизнью? — он резко развернулся, и медные глаза полыхали яростью. — Ты хоть на один бл*дский момент подумала, что твоя жизнь сделает с нами? — Да, — я подняла подбородок и расправила плечи. — Это был единственный способ. Я должна была умереть за них. — За них? За гибридов? — проорал он. — Откуда, бл*дь, ты это знала? — Наказание за грех — это смерть, — вот только я выжила. — Грех? — Джесси уставился на меня с яростным неверием. — Какие такие грехи? — Послание к Римлянам 3:23, — Рорк накрыл пальцами свой подбородок, и его выражение омрачилось болью и изумлением. — Потому что все согрешили и лишены славы Божией. Я всю свою жизнь слушала поучения Рорка и временами опиралась на аспекты его верований, но религия не имела никакого отношения к моему решению умереть. Однако вера была определяющим фактором. Вера в мою мать, в себя и в человечество. — Я допустила много ошибок, — тихо произнесла я. — Я была слишком гордой, чтобы прощать. Слишком жестокой, чтобы проявлять милосердие. Я перепробовала все, чтобы выполнить свою роль в пророчестве, но на деле мне нужно было просто быть скромной, испуганной и человечной. — Иисусе, Доун, — Джесси обнял меня, но это продлилось лишь мгновение. Он отпустил меня, чтобы опять начать расхаживать по комнате, потирая лицо. — Это сработало? — прерывистый вздох нарушил мою решительность. — Что случилось с гибридами? Салем и Эребус излечились? — Они излечились, — тихий голос Мичио донесся из-за моей спины. Когда я повернулась, он сказал: — Мы послали патрули и не нашли ни одного гибрида в радиусе двадцати миль. — Зато нашли кучу сбитых с толку, только что излечившихся людей, — Рорк обхватил мое лицо своими большими ладонями. — Бог принял жертву Его агницы и исполнил еще одно пророчество, подняв ее из мертвых, — его глаза смягчились, и он прижал мою щеку к своей груди. — Ты спасла их, моя прекрасная девочка. У меня сердце подскочило к горлу. — Не все мы разделяем твои верования, Рорк, — Джесси расхаживал вокруг меня, и его сердитый взгляд обжигал мои щеки. — Салем рассказал нам, что он сделал с тобой. После такого травмирующего опыта — после всей его лжи и измен — самоистязание напоминает способ очнуться от онемения, — он ткнул пальцем в сторону двери. — Он отослал тебя, а ты… — Он отпустил меня! — жар прилил к моей коже, и я отстранилась от Рорка, чтобы в упор посмотреть на Джесси. — Я приняла решение умереть не потому, что я была отвергнутой женщиной. Это не был какой-то драматичный жест «да пошел ты на х*й» в адрес Салема. Это даже не было самоубийством. Я не обрывала свою жизнь. Это сделали гибриды. — Ты не давала им отпор! — взревел Джесси. — Не так я тебя воспитывал. — Джесси, — Рорк прищурился. — Нет, па, — я прикоснулась к руке Рорка. — Он прав. Я не давала отпор. Оставив Салема, я была опустошена, потеряла надежду и страдала. Может, при других обстоятельствах я бы не приняла такого решения. Но я сделала это. И это. Ощущалось. Правильным, — я повернулась к Мичио и прижала ладонь к своему животу. — Это ощущалось правильным, папа. Мичио обнял меня одной рукой. — Джесси это знает. Мы все это знаем. Но это не значит, что нам это по душе. — Но они излечились, — я стиснула его рубашку сзади. — Моя смерть их излечила, верно? — Мы узнаем больше завтра, когда вернутся остальные наши отряды, — Мичио погладил меня по спине. — Судя по той версии событий, которую рассказал Эребус, он и остальные гибриды лишились клыков в тот момент, когда твое сердце остановилось. — А что насчет Салема? Почему он был там? — я была вне себя от волнения и желания поговорить с ним, увидеть его, обнять его. — Он хотел удостовериться, что ты безопасно добралась домой, — Мичио положил руки на мои плечи. — Он сказал, что когда покинул Лас-Вегас на закате, у него все еще была его нечеловеческая скорость. — Он сказал вам, что он мог бегать быстрее скорости звука? — спросила я. — Да, и он сумел пробежать большую часть расстояния… — Пока я не умерла, — я украла его силу и мощь, поистине кастрировала его во всех отношениях. Мое сердце ухнуло вниз. Мичио закрыл глаза, кивая.