Опустив лук, я соскользнула на землю, заскулив от боли в ноге, и пошатываясь, пошла к ним. — В этой местности нет горных козлов. На протяжении многих миль. Две дюжины изумленных глаз нашли меня, и их рты на мгновение перестали жевать. Недоедание очерчивало их впалые щеки и костлявые тела, их отчаянное желание поесть разбивало сердце. — Козел бежал в ту сторону, — один из солдат показал на линию роста деревьев вдали. — Думаю, он потерялся. Нельзя было пройти мимо такой еды. — Кто-то выпустил это животное здесь, — дрожь лизнула мой позвоночник, и мой пульс ускорился. — Это ловушка, чтобы удержать вас на месте. Нам нужно уходить, немедленно, бл*дь. Женщины начали оглядываться по сторонам, сжимая свои беременные животы, пока солдаты спешно вскакивали на ноги. Но было уже слишком поздно. Топот шагов раздался в долине позади меня, несясь по снегу на нечеловеческой скорости. Они уже надвигались. Глава 2 Отдаленный рокот эхом прокатился по обледеневшей долине. Я натянула стрелу на тетиву, резко повернувшись на шум, и прерывисто вдохнула. Темное пятно силуэтов появилось на белом горизонте между двумя скалистыми вершинами. По меньшей мере дюжина гибридов. Мое сердцебиение участилось. Окружающие горы, хотя и были далеко, создавали эхо-камеру, усиливая каждый звук. Гибриды были не так близко, как казалось, вероятно, в нескольких минутах ходьбы. Это давало мне достаточно времени, чтобы слететь с катушек или взять себя в руки. — И каков же твой план? — на его лице бушевала зимняя буря. — Я во имя Ив надеюсь, что ты не собираешься… — Мне нужно, чтобы ты отвел женщин в наш лагерь, — я резко повернулась к выжившим, с облегчением увидев, что они не двинулись с места. Двадцать пар широко раскрытых глаз уставились на меня. Сгорбленные плечи, руки, сжимающие раздутые животы — они, вероятно, думали, что я спасла их, чтобы убить. Может, так и стоит сделать. Беременные женщины были драгоценным товаром, но эти женщины были укушены — эти укусы превратили их нерожденных детей в гибридов. Я указала на троих из четырех солдат и несколькими отрывистыми приказами отослала их на лошадях с приказом вернуться за женщинами через двадцать минут. Четвертый солдат, Джереми, был нашим лучшим наездником, поэтому я взяла его с собой и велела сесть на гнедую кобылу. Моя раненая нога ныла, пока я забиралась на него сзади. — Все остальные, ложитесь на землю. На спину или на бок. Глаза закрыты. Притворитесь, что вы мертвы. Поторопитесь, — мои руки дрожали, пока я ждала, когда женщины подчинятся. — Хорошо, теперь не двигайтесь. Не поднимайте головы. Не дышите… — Доун… — Эдди бросился ко мне, его челюсть превратилась в каменную глыбу упрямства. — Это касается и тебя, — положив одну руку на лук, другой я обхватила талию Джереми и, прищурившись, посмотрела на Эдди. Мне ненавистно было оставлять его без лошади. Если только они не втиснут троих в седло, нескольким женщинам придется идти пешком. Эдди опустился на заснеженную землю, растянулся на спине и положил лук рядом с собой, а его яростный взгляд встретился с моим. — Ты действительно думаешь, что они поверят, что ты убила женщин? — Да, — если я ошибалась, Эдди окажется один и в меньшинстве. У меня в горле встал ком. Мы отправились в эту арктическую страну, чтобы уничтожить северные заведения для воспроизведения потомства. Сопротивление страстно хотело спасти человеческих женщин, но мы не менее страстно стремились уничтожить их зараженное потомство. По правде говоря, мы убивали младенцев, как только они появлялись на свет. Это был лучший способ остановить распространение инфекции. Матери были нашим приоритетом. — Не двигайся, пока не будет безопасно, — я ткнула пальцем в Эдди и наполнила свой взгляд приказом, идущим из глубины души. «Не смей, бл*дь, умирать». — Потом отправляйтесь прямо в лагерь. Не останавливайтесь на отдых до наступления темноты. Его лицо окаменело, шестифутовое тело стало твердым, как сталь, но он сдержанно кивнул. Лошадь отступила в сторону, нервно подергиваясь. Я сжала руки вокруг бедер Джереми, когда он запустил руки в светлую гриву и повернул нас к гибридам. Кровососы выбежали из долины и побежали через открытую тундру, слишком далеко, чтобы увидеть нас. — В какую сторону? — Джереми посмотрел на меня через плечо, и его лицо было таким же бледным, как и его белокурые волосы. Гибриды приближались с севера. Я отправила наших солдат на юг. Густой лес лежал на востоке и западе. Наш лагерь находился на востоке. — Запад, — я указала стрелой на самый густой участок вечнозеленых деревьев примерно в миле отсюда. — Туда. Ударом ноги он пришпорил лошадь и пустил ее в галоп. Холодный ветер сбил с моей головы капюшон и защипал глаза. Я вцепилась в складки его волчьей шкуры и напряглась под тяжестью колчанов, бьющихся о мою спину. В удачный день хватило бы и пятидесяти стрел, но мне придется стрелять задом наперед. С замерзшими пальцами. На движущейся лошади. У меня внутри все сжалось. Путь, который выбрал Джереми, привел нас ближе к нападавшим. Два, четыре, шесть… одиннадцать гибридов мужского пола бросились к нам, меховые шкуры развевались за их обтянутыми кожей ногами, а глаза смотрели на людей, которых я бросила вдалеке. Я заставила себя не следить за их взглядами. Оказавшись между гибридами и нашей группой, Джереми повернул на запад, к деревьям. Я крепко вцепилась в лук, все еще находясь вне досягаемости выстрела. «Ну же, ублюдки. Следуйте за нами». Они замедлились, спотыкаясь, их головы метались между мной и группой, которую я оставила позади. Я украдкой взглянула на Эдди и остальных, и у меня защемило в груди. Тела разбросаны по заснеженной земле, неподвижные, уязвимые. Они выглядели мертвыми. Мои мышцы напряглись от желания повернуть назад. Когда речь заходила об Эдди, мои навыки и инстинкты всегда искажались. Первый урок, который преподали мне отцы, состоял в том, чтобы не привязываться к людям, но я знала Эдди с рождения, с разницей в один день. Мы вместе росли, вместе сражались, и, черт возьми, мы умрем вместе. Никто из нас сегодня не умрет. Ледяной воздух обжег мои щеки, когда я расплела косу и позволила своим огненно-рыжим волосам развеваться позади меня, как флагу. Даже если гибриды подозревали, что женщины не мертвы, они уже имплантировали свое зараженное семя. Я была более крупным призом. Хотя мой отец, Мичио, убил чокнутого, ответственного за апокалипсис, фанатичный план Дрона заменить человечество совершенным видом жил через его творения. Его божественная раса кровососов преследовала одну цель: превратить каждого человека в гибрида. Согласно пророчеству, только одно могло остановить их. Я. Дочь Ив. Но я была всего лишь девятнадцатилетней человеческой девушкой. Возможно, это было бы смешно, вот только каждый гибрид и человек верил в это. Даже я изо всех сил пыталась это опровергнуть. Доблестная жизнь моей матери, ее окончательная смерть, само мое существование — все это было предсказано мертвым ребенком. Моей сводной сестрой Анни. Она никогда конкретно не говорила, что я буду сверхчеловеческим задирой, но мои отцы предполагали, что у меня будут какие-то генетические изменения, как у моей матери. Ну, этого не случилось, и это полный отстой. Гибриды ускорились, но их траектория свернула влево, направляясь прямо ко мне. — Срань господня! — я обняла Джереми за спину. — Это сработало. Они уже идут. — Рановато праздновать, — его дыхание клубилось белыми облаками, когда он наклонился вперед, подгоняя кобылу на максимальной скорости. Гибриды бегали быстрее лошадей, но лошади могли бегать на большие расстояния и превосходно справлялись с пересеченной местностью. Мы просто должны были измотать гибридов. И замедлить их. Я изогнулась в талии, натянула стрелу на тетиву и пустила ее в полет. Кровь бурлила в жилах, разум был сосредоточен, и следующие две мили я стреляла по нашим преследователям. Вдалеке Эдди и женщины становились все меньше и меньше, пока горизонт не поглотил их полностью. Глубоко вздохнув, я продолжила выпускать стрелы. К тому времени, как мы добрались до линии деревьев, я уничтожила только двух гибридов. — Пригнись, — Джереми резко повернул лошадь. Я наклонилась как раз в тот момент, когда потенциально обезглавливающая ветка пронеслась мимо моей головы. — Спасибо. В течение следующего часа Джереми мчал нас сквозь густую листву, объявляя, когда нужно пригибаться и уворачиваться, а я выпускала свой запас стрел и уничтожила еще двух гибридов. Дневной свет померк, и тени поползли вокруг нас. Наступление темноты вскоре окутало весь лес. Мои руки превратились в лед, раненая нога пульсировала от напряжения мышц, и я клянусь всем святым, мои соски были так тверды от дрожи, что казалось, будто они перерезали замшевый ремень, который перевязывал мои груди. Но каким-то образом мы оставались впереди. Может быть, потому, что мы не уворачивались от стрел и не лазали по поваленным деревьям. Я по-новому оценила длинные, мощные ноги лошади. Осталось семь гибридов, когда я потянулась за стрелой и не нашла ни одной. Страх пронзил мою кровь. — У меня закончились стрелы. Гибриды приближались, до них оставалось не более тридцати ярдов. Я сменила лук на кинжал моей матери. — Доун… — медленно произнес Джереми глубоким и осторожным голосом. — Я думаю, у нас есть еще одна проблема. Он направил лошадь между скелетообразными стволами и наклонился, словно пытаясь разглядеть что-то сквозь тени вечнозеленых деревьев впереди. — Что? — я прищурилась, глядя на деревья, мои плечи покалывало, пока следующие за нами шаги становились все громче. Он прорвался сквозь заросли сосен и резко дернул лошадь в сторону, едва избежав столкновения с высоким кованым забором. — Что за… — я обхватила его рукой за талию и крепко держалась. — Следуй по периметру. Может быть, там есть проход. Гибриды не отставали от нас, пока мы мчались вдоль забора. Он был по меньшей мере десяти футов высотой, коммерческого класса, определенно построен до апокалипсиса, и увенчан витками колючей проволоки. Почему он оказался в самой глуши Канады, преграждая мне путь к отступлению? И что еще более важно, где он, бл*дь, заканчивался? На другой стороне не было ничего, кроме деревьев и снега. По какой-то причине моя интуиция кричала мне бежать подальше от этого рукотворного сооружения. Но деваться было некуда. Мы уж точно не могли повернуть назад. — Я вижу ворота, — Джереми вытащил длинный клинок из ножен на ноге. — Черт, они же не открыты. Здесь нет засова.