Сильно, так что вырваться я даже не пыталась. Но больно мне не было, даже когда Иван провел ладонью по своду моей ступни. Что уж там, было очень даже приятно. Настолько, что я с минуту просидела молча, наслаждаясь непривычными ощущениями. Всю ступню легко покалывало, а от прикосновений эльфа становилось тепло. В голову лезли всякие глупые мысли. «А ну соберись!» — рявкнула я себе. — Что ты делаешь? — наконец спросила я. — Пытаюсь тебя лечить, — Иван не смотрел на меня, наблюдая за движениями своих рук, — я далеко не Риандерик, но, надеюсь, что при непосредственном контакте хоть что-то получится. Я пошевелила пальцами. — Да, получилось! — боль практически прошла. — Вряд ли это надолго. Давай попробуем вторую ногу. Я без проблем обула правый сапог. Золушка, блин! Иван осторожно поднял мою левую стопу. Провел по ней своими длинными ловкими пальцами, и у меня неожиданно перехватило дыхание. А тут он еще вскинул голову и поймал мой взгляд. Все, я утонула в бездонных изумрудных озерах его глаз. Мимо нас молча прошли Вандерштутель и Зараза. Брови Вандерштутеля были примерно на затылке. Зараза многозначительно улыбалась. Как я могла забыть, что вокруг полно народу? От потрясения я даже не заметила, как Иван застегнул на мне молнию второго сапога. Я осторожно поднялась. Боль почти не ощущалась. — А может, тебе следовало стать целителем? У тебя же дар! — не смогла не признать я. — Да ну брось, — отмахнулся Иван, подавая мне пуховик, — мой дар как раз в противоположной плоскости. — Но ты можешь лечить, просто прикоснувшись к человеку! — А Риандерик может, например, поддерживать на ногах до пяти сотен воинов со страшными ранениями, даже не выходя из своей палатки. Поверь, меня очень внимательно проверяли мудрейшие представители моего народа. Если бы у меня был сильный дар целителя, я пошел бы по этому пути. Но я всего лишь солдат. — Которого внимательно проверяли мудрейшие из эльфов? — мне показалось, что Иван не то чтобы врет, но компилирует информацию. Что-то в его словах не стыковалось. — Ну, я очень хороший солдат, — улыбнулся он, открыв двери и пропуская меня вперед, — а вообще каждого эльфа с сильными генами первые пятьдесят лет сопровождает опытный наставник. Крайне важно правильно выявить таланты и склонности ребенка. У Тики магических талантов мало, он, скорее всего, воин. Может, даже разведчик, как и я. Мальчик смел, любит риск, но действует не легкомысленно, а просчитывает варианты. И он прекрасно для его возраста умеет справляться с нетерпением. Думаю, что он и оружие полюбит. Все это Иван рассказывал мне уже в лифте, а я слушала его, раскрыв рот. Этот эльф говорил о моем племяннике так, словно был ему родным. Но внезапно Иван спохватился. — Извини, я лезу не в свое дело. Да и суждения мои в этом вопросе не могут быть весомыми. — К тому же Тики — полукровка, — добавила я. — Да. Верно, — тон Ивана опять ничего не выражал. — Но он хочет быть похожим на тебя. Мне стало грустно от этого. Насколько я понимаю, Тики, с его половиной человеческой крови, никогда не сможет стать таким, как Иван. — А вот это зря. Я крайне неудачный пример для подражания. Похоже, у Ивана тоже испортилось настроение. До клуба мы дошли в молчании. Но мудрые наставники Ивана были правы — надолго его целительских сил не хватило. Последние метров сто до «Ромашки» я шла, уже прихрамывая. Иван довел меня до самой гримерки, откуда слышались голоса девочек, готовящихся к выступлению. — Удачной смены, — пожелала я ему. Эльф почему-то поморщился. — Мне все равно, — сказал он. Я торопилась подготовиться к выступлению и не обратила внимания на это странное заявление, но оно вспомнилось примерно через два часа, во время моего второго номера. То, что в зале стало больше орков, я мельком заметила еще в тот момент, когда сцена со мной и пианино выкатилась в зал в первый раз, но не придала этому особого значения, а всю паузу провела за инструментом, разбирая ноты и пытаясь составить из них более-менее сбалансированную программу. Так что, появившись со вторым номером, я уже чувствовала себя гораздо увереннее, и даже смогла бросить несколько взглядов на гостей клуба. Контингент явно позеленел. Вчера орков однозначно было меньше. Может, сегодня какой-то специальный день, типа проход двум оркам по цене одного? Или, может, оркское шоу какое? И тут у меня открылись глаза. Наплевав на плавность и чистоту исполнения — здесь, в конце концов, не концертный зал, — я окинула взглядом все помещение. И почти сразу увидела высокую фигуру с подносом, лавирующую между столиками. Они ведь не на Ивана пришли поглазеть? Ведь нет? Я с трудом дождалась конца своего номера и сорвалась с места, едва занавес скрыл меня от зрителей. Ступеньки вниз, переход, еще раз ступеньки вниз. Сегодня оформление зала было морковно-оранжевым, но меня вся эта красота только раздражала. Забыв про стертые ноги, я добежала до столика, где сидел Гвоздик, и плюхнулась на диванчик напротив него. В этот раз фейк выбрал костюм насыщенного шоколадного цвета. И почему-то малиновый галстук. — Почему сегодня столько орков? Вчера было меньше! — выпалила я, так что Одуванчиков даже не успел ничего сказать. — Пришли посмотреть на эльфа, — подтвердил мои опасения Гвоздик. Ему, как обычно, было весело. — Ты знал, что так получится! Ты специально притащил его сюда! Фейк закатил глаза. — Вика, милая, мы все знали, что так будет. Думаешь, почему Паби так уцепился за нашего героического эльфа? Он уже поднял цены на вход для орков в десять раз, но завтра зеленых все равно набьется полный зал. — Зачем им это? — спросила я, хотя в общих чертах уже знала ответ. — Ну ты же все понимаешь, — снисходительно усмехнулся Гвоздик, — посмотреть на такое чудо, как высший эльф, принимающий заказы и разносящий пиво, удается не каждое тысячелетие. Орки отдадут за это шоу любые деньги. Я проводила взглядом Ивана, который с невозмутимым видом спешил к столикам, оккупированным толпой орков. — Ты не должен был его в это втягивать, — покачала я головой. Гвоздик театрально вздохнул. — Это абсолютно легальный способ заработка. К тому же, я предлагал Ивану еще дюжину более простых вариантов, однако наш недалекий, но брезгливый эльф отверг их все. Мы вместе с Одуванчиковым проследили за чудесной сценой: Иван поймал бокал, сброшенный со стола одним из орков. Ага, случайно сброшенный. Мне стало еще сильнее не по себе, Гвоздику еще веселее. — Не волнуйся, эльф не позволит им ничего разбить. Он же прекрасно понимает, кому придется собирать с пола осколки, — фейк оскалился, и в его лице опять проступили те хищные пугающие черты, которые я уже видела, — так что мы сможем весь вечер любоваться чудесами легендарной эльфийской ловкости. — Ты отвратителен! — бросила я. — Ты полагаешь? — Гвоздик положил подбородок на переплетенные пальцы и с насмешкой продолжил: — А мне казалось, я всех нас спас. Ведь никому из нас не хотелось бы остаться без крыши над головой, верно? И ведь отдавать все деньги за лекарство для эльфа было не моей идеей, да? Я покраснела, как рак. Одуванчиков, конечно, прав, и это бесило больше всего. — И вот я отвратителен, а наш эльф опять героичен. Жизнь несправедлива! — Извини. Спасибо, что помог, — мне не хотелось больше разговаривать с фейком, и я поднялась из-за стола. — Уже уходишь? Может, что-нибудь выпьешь? Могу позвать официанта, — глаза Гвоздика отчего-то совсем поменяли цвет. Он щелкнул пальцами, подзывая Ивана. Никого из других официантов он, само собой, выбрать не мог. Не хочу больше в это играть. Ни секунды. Я просто развернулась и ушла, чувствуя, что злюсь и на Гвоздика, и на Ивана, но больше всего — на себя. Меня почему-то опять провожали взглядами все присутствующие в зале. На этот раз почему? Эльфа ведь при мне не было. Глава 27 ГЛАВА 27 Больше в эту ночь в зал я не спускалась. Разговаривать с Гвоздиком или смотреть на Ивана совершенно не хотелось. Гвоздик, правда, по этому поводу не слишком расстроился. Уже во время следующего номера я видела, как он пересел к шикарной немолодой даме. А когда я появилась на сцене в четвертый раз, фейка уже не было. Как и дамы. Один плюс от всего этого — мне больше не пришлось вставать. Через несколько часов туфли превратились в колодки, так что я стала снимать их между выступлениями. Конца смены я дождалась с огромным трудом. И с таким же трудом дошагала до гримерки. Самым правильным было бы снять проклятые туфли и идти по чудесному заливному полу босиком, но я, как обычно, не решилась. Ну что у меня за характер? Нет его у меня, другими словами. В гримерке сидело всего три девушки, все фейки. Я узнала Розу. Она о чем-то болтала на своем языке с полураздетой фейкой в перьях. Третья девушка перед большим зеркалом вытаскивала из роскошной рыжей копны волос бесконечные шпильки. Я устроилась за соседним трюмо и начала экзекуцию переобувания. Моя соседка неправильно истолковала мои стиснутые губы и угрюмое выражение лица.