Мы вернулись домой, я заглянула в соседнюю квартиру навестить рыбок. Это стало у меня уже вроде привычки. Рыбы выглядели значительно веселее, чем утром. Определенно, кислород пошел им на пользу. Но вода от добавившегося кислорода прозрачней не стала. Мариша, которая подкралась и встала у меня за спиной, внезапно произнесла: — Пора менять воду! От неожиданности я вздрогнула и высыпала в аквариум почти целый кулек сухих белых червячков. — Что ты меня пугаешь? — рассердилась я на Маришу. — Я не пугаю, а предупреждаю, что нужно подумать о том, как бы нам раздобыть британской водички. — А китайской этим рыбешкам не нужно? — рассвирепела я. — Прямо с их родины, а? — Твое дело, — пожала плечами Мариша. — Но когда они начнут дохнуть, потому что не могут больше плавать в собственных экскрементах, тогда посмотрим, кто был прав. — Постой! — испугалась я. — А что, уже действительно совсем скоро нужно менять воду? Ты считаешь, что они уже здорово загрязнили воду и ее нужно менять? — На мой взгляд, это следовало бы сделать еще вчера, — сказала Мариша. — Не понимаю, почему Делон, раз он такой знаток аквариумных рыбок, не подсказал тебе такую простую мысль, что рыбки не могут плавать в собственном дерьме. Я с тоской уставилась на проклятущий аквариум. — Вообще-то Делон тоже говорил, что воду не грех было бы поменять, — сказала я. — Вот видишь, значит, я права! — обрадовалась Мариша. — Какой же все-таки надо быть свиньей, чтобы подсунуть такую хлопотную штуку совершенно незнакомому человеку, — сказала я. — Это ты имеешь в виду Михаила? — поинтересовалась Мариша. — Угу, — кивнула я. Мариша тем временем куда-то звонила. Я не прислушивалась, о чем она там болтает. Наконец Мариша крикнула: — Даша, как по-твоему, сколько литров в нашем аквариуме? — Литров пятьдесят, — предположила я, плохо представляя действительную емкость аквариума. Раньше мне как-то встречались все больше круглые банки, а поэтому мне было трудно представить себе, какой размер может иметь прямоугольная банка емкостью хотя бы в один литр. — Мы поедем в магазин, — появившись в комнате, сказала Мариша. — Зачем? — вытаращилась я на нее. — Потому что я позвонила одному своему хорошему знакомому, и он сказал, что хотя в жизни не держал у себя фуоней, но считает, что рыбкам не повредит чистая дистиллированная или любая другая питьевая вода, которую продают в шестнадцатилитровых бутылях в магазинах. — И что, мы поедем покупать воду для аквариума? — Ну да, — кивнула Мариша. — Поэтому я у тебя и спрашиваю, сколько в нем литров? Мы теперь уже вдвоем осмотрели аквариум и даже измерили его. И вычислили объем. Но что толку, если мы не могли перевести кубические сантиметры в литры. Поэтому мы решили на всякий случай купить воды побольше. Про запас, да и самим пить пригодится. У нас в доме круглый год отключают то горячую, то холодную воду попеременно. Когда летом отключают горячую воду, это еще ничего. Но когда отключают холодную, с этим трудно мириться в любое время года. В магазин мы ездили долго. Маришу все время не устраивала вода, которая там продавалась. Она требовала сертификат качества. И после этого с нами почему-то все продавцы отказывались иметь дело и продавать нам что-либо. Пусть даже и просто воду. Наконец в пятом по счету магазине нам показали сертификат и продали «Росинку». — Она точно без газа? — в десятый раз уточнила Мариша у продавца, и мы наконец поехали домой. Дома мы первым делом поймали самую невзрачную рыбку и пересадили ее из аквариума в банку, куда налили только что купленную воду. После этого мы уставились на рыбку в ожидании результата эксперимента. — Вроде бы дохнуть не собирается, — сказала Мариша, когда прошло полчаса. Рыбка и в самом деле чувствовала себя нормально. Резвилась и плавала, как ни в чем не бывало. — Пересаживаем остальных! — решила Мариша. С этим делом нам пришлось повозиться. Для вылавливания рыбок из аквариума специального сачка у нас не было. И мы вылавливали рыбок шумовкой, которую притащили с моей кухни. Дело хлопотное, потому что рыбки обладали редкой прыгучестью и все время из шумовки выскальзывали. Наконец нам удалось пересадить всех бедолаг в баночку с чистой водой. И мы попытались оттащить аквариум с грязной водой в ванну. Но он был слишком тяжелый, и мы чуть не уронили его. Верней, и уронили бы, если бы Мариша не подставила свою ногу. В результате она поимела красивый синяк в виде треугольника с двумя четкими сторонами и одной слегка расплывчатой. После этого мы стали вычерпывать воду из аквариума с помощью ковшика и кастрюльки, которые я тоже притащила из своей кухни. — Менять песок и камешки мы не будем, — сказала я, когда мы покончили с водой. — Да, — согласилась тоже уже уставшая Мариша. — Черт с ними. Может быть, Михаил вернется, пусть он с ними и возится. Мы протерли стенки аквариума чистой тряпочкой и налили в аквариум купленную воду. После этого перелили туда всех рыбок из банки, насыпали им свежего корма и поплелись ко мне домой, где свалились на диван совершенно без сил. — Никогда бы не подумала, что рыбки — это так хлопотно, — сказала я. — Мне казалось, что они плавают себе и плавают. — Может быть, с какими-нибудь меченосцами или гуппи так и есть, — ответила Мариша. — Бывают же растения, что их польешь, они и рады, и цветут. А бывают такие, что их польешь, а они вместо благодарности вдруг возьмут и начнут гнить. Потому что вода была не той температуры или полили их не в то время суток. Мы еще немножко полежали и подумали. Мои мысли все время крутились в том направлении, как хорошо было бы вернуть Михаила, чтобы передать ему его проклятый аквариум. Но где искать Михаила? Вот в чем был вопрос. Жена не знала. В фирме, где работала Алена, тоже не знали. Дочери Михаила сами болтались неизвестно где. Свою фирму, как выяснилось, Михаил продал, а сотрудников уволил. Соседи — это я знала точно — тоже не знали. Так кто же мог знать, где он находится? И тут мне неожиданно в голову пришла мысль. Такая хорошая, что я сначала даже не поверила, что она пришла именно мне. — Мариша! — воскликнула я. — Какие же мы с тобой дуры! Можно ведь попытаться расспросить тех девчонок, которых приводил Михаил к себе. — И зачем? — спросила Мариша. — Думаешь, они прячут у себя Михаила? — Прячут или нет, но могут знать, где он прячется, — ответила я. — Ну, предположим, — согласилась Мариша. — А как ты собираешься искать этих девчонок? Они что, тебе свои адреса или телефоны оставили? — Нет, но у нас ведь есть записная книжка Михаила! — сказала я. — Мы и мадам Цветикова уже обзвонили всех его знакомых, — напомнила мне Мариша. — Да, — вспомнила я. — Светлана Игоревна сама позвонила по всем телефонам. А потом мы еще ездили по адресам девушек, телефоны которых были в книжке записаны. — Вот именно! — воскликнула Мариша. — И что же нам теперь делать? — Ага! — задумалась я. — Но ни одна из тех девушек, которых мы тогда со Светланой Игоревной объехали, не была мне знакома. А значит, к Михаилу они не приходили, а приходили другие. — Другие? — переспросила Мариша. — Да, — кивнула я. — И честно сказать, вряд ли Михаил стал бы записывать телефоны тех проституток, которых приводил к себе. Он ведь каждый раз появлялся с новой девчонкой. Так что они у него были все одноразовые. — И ты думаешь, что Михаил начал бы откровенничать перед этими девицами? — спросила у меня Мариша. — Перед друзьями он не стал душу открывать, что его тревожит, а перед проститутками вдруг взял бы и все выложил? — Да, именно, — кивнула я. — Потому что перед посторонним человеком, которого раньше не видел и никогда больше не увидишь, легче открыться, чем перед своим другом, с которым тебе еще жить и жить. Про дорожный синдром слыхала? Пассажиров так и тянет исповедаться друг перед другом, потому что они знают, что никогда в жизни не увидят своего случайного попутчика, а значит, можно смело доверить ему свою тайну. — Допустим, — кивнула Мариша. — Но как нам найти этих проституток? — Слушай! — воскликнула я. — Мне кажется, я и это знаю! Лица этих девчонок я запомнила. Во всяком случае, если встречу, то узнаю. А неподалеку от моего дома проходит Ириновский проспект. Там проститутки через каждые сто метров стоят. Думаю, что Михаил мог приводить их оттуда. Даже скорей всего, что он их подцеплял там. Потому что, во-первых, это близко, а во-вторых, девицы у него были очень похожи на тех, что там стоят. — Дешевые, что ли, очень? — спросила Мариша. — Так, серединка на половинку, — ответила я. После этого мы зашли в квартиру Михаила, чтобы еще раз проведать наших фуоней. Они чувствовали себя хорошо. То есть плавали активно и даже пытались играть друг с другом в прятки. Успокоившись на их счет, мы вышли из квартиры и сели в Маришин «Опель», чтобы ехать искать проституток, с которыми общался Михаил. — Только, чур, разговаривать с ними будешь ты, — сказала мне Мариша, которую внезапно обуял приступ скромности. Я пожала плечами и кивнула. Мы отъехали от дома на приличное расстояние и даже не заметили, как из кустов, которые озеленяли наш дом, выскользнула фигура упитанного мужчины с толстым брюшком и скрылась в подъезде нашего дома. Глава 5 Пока мы развлекались с рыбками и проститутками, Жихарев в поте лица своего пытался доказать, что убийца и есть та женщина, которую видели возле дома убитой Алены Шулениной. Пока что эксперты, несмотря на то что Жихарев предоставил им почти весь гардероб задержанной, не смогли найти на одежде Светланы Цветиковой ни одного волоска, ни одной микрочастицы, которые бы принадлежали убитой женщине. И только на том самом светлом и длинном пальто, на которое Жихарев возлагал больше всего надежд, нашелся один-единственный волосок, который, бесспорно, принадлежал Алене. — Ну и что это доказывает? — бормотал себе под нос Жихарев. — Только то, что подозреваемая была знакома с убитой. Но она этого и не скрывает. Строить версию убийства на одном-единственном тонком волоске Жихарев не решался. И мечтал получить либо более веские улики, либо (что было бы вообще идеально) добровольное признание самой мадам Цветиковой. Увы, та признавать себя виновной отказывалась. То есть под давлением свидетелей, которые видели похожую женщину, входившую в дом убитой Алены, Светлана Игоревна призналась, что была в доме Алены. Но уверяла, что на тот момент Алена была еще жива и вполне здорова. И никакого ущерба ее здоровью Светлана Игоревна не нанесла. И женщина даже очень обижалась, когда Жихарев начинал при ней высказывать предположения, что у мадам Цветиковой были-таки мотивы для убийства Алены. — Любая женщина могла бы убить эту гадину, если бы она сделала ей то, что сделала мне! — возмущенно отвечала Светлана на его вопрос. — Но мне нужно было от нее совсем другое. Черт с ним, с мужем! Если он на старости лет совсем голову потерял, решил продать все и отдать деньги шлюхе — это, в конце концов, его личное дело и его личные деньги. Но девочки — этого простить нельзя.