Утро следующего дня началось для подруг с того, что они проснулись от телефонного звонка. – Да, – сонно произнесла в трубку Кира, первой дотянувшись до телефона. – Кто это? – Вы звонили мне вчера на домашний телефон ровно шестнадцать раз, – произнес женский голос с сильным иностранным акцентом. – Могу я узнать, с какой целью? – А… А вы, наверное, Стефа? – Стефания, – поправил Киру все тот же голос. – Жена Владика? – Его вдова. Похоже, эта Стефа порядочная зануда. Этот вывод Кира успела сделать всего за пару секунд общения с молодой вдовой. И все же она попыталась наладить контакт с этой женщиной и сказала: – Ваш телефон дала нам мама Владика. – Моя тетя, – снова поправила ее Стефа. – Да. Я в курсе. Вы подозреваете, что смерть Владика может быть не простым несчастным случаем, она мне сказала об этом. И что вы хотели у меня спросить? – Скажите, а от кого у вас ребенок? Последовало продолжительное молчание, после чего Стефа произнесла: – Какая вам разница? Имя этого мужчины вам все равно ни о чем не скажет. – Но это не Владик? – Я прилетела в Россию, уже будучи беременной. Не вижу смысла скрывать этот факт. Тем более что это легко проверить, сопоставив даты. – Почему же Владик все же женился на вас? И главное, зачем вы пошли за него замуж? Ведь вы любите другого мужчину. У вас с ним будет ребенок! В трубке снова раздалось шуршание и какие-то сдавленные звуки вроде кашля или плача. Но когда Стефа заговорила вновь, голос ее звучал спокойно. – Вам трудно понять это. Но мой отец, глава нашей семейной компании, очень глубоко верующий человек. Как многие в Польше, он истинный католик. Для него развод или рождение ребенка вне брака – это кощунство. И хотя он очень любит меня, но он не задумался бы ни на мгновение, прежде чем выгнать меня из дома, лишь узнав, что я жду ребенка, не будучи замужней женщиной. – Все так серьезно? – И даже более того, – грустно подтвердила Стефа. – Отец не просто выгнал бы меня из дома. Он лишил бы меня любой поддержки со своей стороны. И добился бы от других родственников, чтобы они также отвернулись от меня. И что ждало меня в таком случае? Мама, которая могла бы ослушаться отца и тайком помогать мне, давно умерла. И какое меня ждало будущее? Жизнь на мизерное пособие? Я не хотела такой судьбы ни для себя, ни для своего ребенка. – А ваш отец богат? – Очень. Стефа говорила сухо, но было похоже, что она говорит правду. – И я решилась на авантюру. Конечно, я рассчитывала, что мой избранник сам женится на мне. Но, узнав о моей беременности, он просто исчез. До сих пор не знаю, что с ним произошло. Но если брак с ним мой отец еще когда-нибудь, возможно, и простил бы, то ребенка, появившегося на свет без признавшего его отца, и меня, нагулявшую такого ребенка, он бы не простил и не принял обратно никогда. – Звучит просто дико. – И тем не менее у католиков именно так и обстоят дела. Особенно у старых католиков, которые чтут не столько свою веру и Иисуса, сколько свои собственные представления о жизни. – А Владик? Почему он согласился на ваше предложение? – Ему были нужны деньги. А став зятем моего отца, он мог располагать неограниченным кредитом. Отец давно мечтает, чтобы я вышла замуж. Владик не самый худший вариант. Отец был бы не против. – Но ведь Владик – ваш брат. – Кузен, – снова поправила Киру молодая женщина. – И в нашей семье свадьбы кузенов – это дело исторически частое. Отец бы не возражал. – А на что Владику так остро понадобились деньги? – Он мне не объяснял. Сказал просто, что у него есть долг. – Какой долг? – Он был должен деньги какому-то человеку. И этот человек потребовал отдать долг внезапно. Владик сказал, что он уже предпринял меры, но пока результата нет. Похоже, ему не найти денег для возврата долга, сказал он. И еще добавил, что разберется с этим сам. – С чем? С выплатой долга? – Нет. Долг он заплатил из тех денег, которые я дала ему сразу же после свадьбы. А разобраться он собирался с тем человеком, который пообещал, что избавит его от кредитора, но своих обещаний так и не выполнил. Ясней от объяснений Стефы все равно не сделалось. Очень хотелось конкретики. Кто тот человек, которому был должен Владик? И, с другой стороны, кто обещал ему помощь в избавлении от настойчивого кредитора? И каким образом эта помощь вообще могла быть оказана Владику? Скажите на милость, как можно заставить человека отказаться от своих собственных денег, которые он когда-то одолжил? Увы, ничего этого Стефа то ли не знала, то ли не хотела рассказывать. – Я не выясняла подробности у Владика. Мне хватало моих собственных проблем. Владик обещал, что выполнит наш договор в точности, если я заплачу ему названную сумму. Но слова своего не сдержал. – Как? – Он ведь умер, – совершенно нейтральным голосом произнесла Стефа. – У моего ребенка снова нет отца. Моему собственному отцу это может сильно не понравиться. Мне смерть Владика была очень не с руки. Но хотя бы утешает то, что наш с ним брак мы успели зарегистрировать. Возможно, отца убедит эта бумажка. Хотя, конечно, было бы во сто раз лучше, если бы вместе со мной в Варшаву прилетел и сам Владик. Я рассчитывала, что он проживет тут со мной и малышом хотя бы год, играя свою роль. Но будем надеяться, что присутствие мамы Владика хотя бы отчасти смягчит ситуацию. В голосе Стефы слышалось откровенное сомнение. И подруги поняли, что мертвый Владик был ей куда менее полезен, чем живой. Именно живого, здорового и благополучного мужа, к тому же не совсем чужого семье, Стефа собиралась продемонстрировать своему отцу. А что теперь? Теперь у нее была лишь свекровь. Да ребенок, которому еще предстояло родиться. – И еще мне нужно найти врача, который бы согласился официально подтвердить моему отцу эту версию. Ведь отец хорошо умеет считать и мигом поймет, что я вышла замуж, уже будучи беременной! – И как же вы все это провернете? – В Польше, как и во всем мире, есть врачи, которые за деньги смогут подтвердить мою ложь. – И вы пойдете на это? – Но эта ложь никому не повредит. Мой ребенок все равно является наследником моего отца. Ведь его рожу именно я! Наследство! Вот что по-настоящему тревожило Стефу. Она опасалась, как бы отец не вычеркнул ее из своего завещания и членов совета директоров компании. А это запросто могло произойти, если отец заподозрил бы дочь в надругательстве над его идеалами семьи и брака. Но и теперь, даже будучи замужней женщиной, Стефа тревожилась за свое будущее. Одно дело, когда перед глазами отца предстает ее законный муж и счастливый будущий отец, опекающий молодую жену во время ее быстрой беременности. И совсем другое, когда она совсем одна, муж скончался в далекой России от непонятной болезни, а рядом лишь одна свекровь. Да и на ту надежда не очень крепкая, ведь женщина в любой момент может выдать отцу Стефы всю правду, притворившись, что и сама узнала о ней лишь недавно. – В общем, Стефе был нужен Владик живой, но никак не мертвый. Она сознательно его покупала, чтобы он сыграл роль ее мужа и отца ее ребенка. – А Владик своего обещания не сдержал, – сказала Кира. – Ну да! Он взял и обманул ее – умер! – возмутилась Леся. Стефа не скрывала своего отчаяния и досады от такого поворота событий. И подруги очень быстро исключили молодую вдову из списка подозреваемых в этой смерти. – И кто следующий на очереди? – Если из числа наследников, то мать, наверное. – Ни за что не поверю, что мать Владика могла пойти на подобный шаг. Да и вообще, если уж на то пошло, любая мать. – Да, как-то глупо сначала растить, поить и кормить плодовое дерево много десятков лет, а потом взять и своими руками его срубить, хотя рассчитывал питаться его плодами в старости. – И кто у нас остается под подозрением? Леся молчала в растерянности. Получалось, что желать смерти Владику ни у кого не было причин. Обманутая любовница Матильда вышла замуж за другого мужчину и к тому же ожидала, что Владик станет подбрасывать ей деньжонок на родного ребенка, от проблем с которым она так удачно его избавила. Свое молчание Матильда оценивала недорого, и Владик вполне мог раскошелиться на пару сотен долларов для своего ребенка. Жена его вполне искренне оплакивала гибель мужа, потому что он должен был еще отработать потраченные ею на него деньги. Мать скорбела по потерянному ею сыну. Ну и кто оставался? – Получается, что Владик мог вполне умереть естественным образом. – От лихорадки Западного Нила? Находясь на Северной Свири? – Я посмотрела ночью в Сети – эта лихорадка довольно распространенное заболевание, переносят ее насекомые, особенно комары. Это вирусное заболевание. Но жители Африки, откуда и пошла эта болезнь, выработали к ней иммунитет. Но к этому времени, когда болезнь стала не страшна жителям Африки, сама лихорадка распространилась уже в более северных регионах. Особенно часто ее случаи регистрируются в Туркмении, Армении и даже Краснодарском крае. – Но это все области жаркие. А у нас что? – И к нам эта болячка добралась. Люди вырабатывают иммунитет, а вирус мутирует. Он приспосабливается к более суровым условиям и более низким температурам среды обитания. – Значит, в смерти Владика могло и не быть никакого криминала? Он просто заразился и умер? Кира чувствовала себя в какой-то степени обманутой. Они с Лесей в поисках убийцы Владика проделали такую огромную работу! И все для чего? Лишь для того, чтобы убедиться в том, что искали того, кого никогда и на свете-то не было? Да уж, тут было отчего затосковать. Но сама Леся придерживалась другой точки зрения. – Ты как хочешь, а мне все эти смерти все равно кажутся подозрительными. И погоди отчаиваться. Мы с тобой пока что проработали не все варианты. – А что у нас осталось?