Вообще они выглядели, как настоящие дед и внучка… правда, странная такая внучка, у которой вокруг ножек туманчик продолжал кружиться, и ножки оставались нечеткими, словно их нужно было в очки для близоруких рассматривать. В ту минуту я думал о том, что из деда Геры классный дед получился бы для внуков. Много знает, все умеет, в отрочестве «лютым аниматором Загривок» был, по утверждению тети Люси. А уж то, что у деды Геры ноги болели к прилету всяких пришельцев на кораблях любого класса, и вовсе делало его пенсионером галактического значения! Но деда Гера жил одиноким бобылем… Я вспомнил наших дедушку и бабушку, успел взгрустнуть и помечтать: вот бы деда Гера, как усыновляют детей, так бы нас с сестренкой увнучил и гармонично бы влился в нашу семью! Павлины его запросто приняли бы в такой роли! Было бы так здорово! Я – за! В общем, ничему я не удивлялся, пришибленный прямым эфиром Радио Безумных Ананасов! Пришли в дом. Деда Гера очень по-дедовски, толково приподнял и усадил Аришу на стул у стола. Она заболтала ножками… Потом он включил чайник со словами: – Чаю надо потом попить, чтобы у тебя горло не заболело, а то накинешься ведь на холодное… Ты чай пьешь? – Смогу! – живо откликнулась Ариша. – Ага! – довольно кивнул хозяин дома, открыл холодильник, который у него стоял не на теплой террасе, а в комнате и так близко к столу, припёртому к стене, что он просто протянул руку, открыл дверцу… и достал из морозильника пломбир в стаканчике. Мы с сестренкой тоже очень такой любим, поэтому я проводил вкусноту немного завистливым взглядом и сглотнул слюну. Деда Гера заметил это и прищурил один глаз: – А ты, значит, мало того, что на чужую частную территорию без спроса вторгаешься, еще и уроки прогуливаешь ради этого… Я так правильно понимаю? Я не хотел передразнивать деда Геру, но опять невольно вышло, как у него: – Ага! – Еще успеешь на какие-то… – намекнул деда Гера. – Ну, Герман Валентинович… – проканючил я. Деда Гера обреченно махнул рукой и сказал: – Я тоже прогуливал, бывало, но придумывал истории похлеще, чем Мюнхгаузен. Придумай такую. Поинтересней вот этой, что перед нами сидит, но в которую учителя смогут поверить, – и я отпущу тебя без выкупа. Трудную, но нужную задачку придумал мне деда Гера! А он уже переключился на Аришу, с неописуемым наслаждением облизывавшую пломбирную горку: – А что ты, кроме мороженого, ешь? – Фотончики! – облизав губы, откликнулась Ариша, глядя в упор на пломбир, отчего глаза ее смешно косили немного внутрь. – Батончики, значит, – усмехнулся деда Гера. – И они пока есть в нашем хозяйстве. – Нет! Фотоны! – уточнила инопланетная зайчишка и повторила по слогам для глупых: – Фо-то-ны! Деда Гера вздохнул, поморгал, многозначительно глянул на меня. – Ну, этого добра у нас тоже навалом, – сообщил он, и дух исследователя погнал его дальше: – А что-то еще, кроме фотонов? – Ка-мезоны, глюоны, – отвечала Ариша, но видно было, что земное мороженое куда вкуснее мезонов и прочих космических частиц. – Ну, всякие там… – И добавила тихо: – А еще лучи Си у Врат Тангейзера… Я-то в тот час, повторюсь, не способен был ничему удивляться, а вот любознательный деда Гера эту способность сохранил…. И он даже подскочил на стуле от изумления: – Чего?! – ошалело воскликнул он, выпучив глаза. Ариша вдруг вжала головку в плечи, вернее в тушку зайца… Но не возглас деды Геры испугал ее. – Это только если мама разрешит, – стыдливо уточнила она, сообразив, что из-за мороженого проговорилась о чем-то эдаком… И тут она даже оторвала взор от мороженого и посмотрела деду Гере в глаза, как смотрит котенок, решивший включить свое обаяние на полную мощность. – А еще, деда Гера, – сказала она, хотя мы тут оба сразу сообразили, переглянувшись, что дед еще даже не успел представиться пришелочке в заячьем комбинезоне, – я очень люблю нейтринчики… нейтрино… но только не те, вот которые вот так летят, – и она свободной рукой прочертила в воздухе горизонтальную траекторию, – а те, которые – вот так! И она показала, типа, траекторию метеора, косо вонзающегося в земную атмосферу. – Такие вот самые вкусные и полезные! – очень убедительно сообщила она, будто предлагая и нам перейти на полезную нейтринную диету. – Такие к нам вроде тоже залетают, так что мороженым слишком не увлекайся, а то упустишь, – сориентировал девчушку всекосмический наш деда Гера. – А вот еще скажи-ка мне… Но тут сам собой включился телевизор, что стоял за спиной деды Геры на комоде, и деда Гера удивленно завернул голову и посмотрел через плечо. На центральном московском канале передавали интервью российской журналистки с пожилым сэром Полом Маккартни из группы «Биттлз». Мы застали уже окончание интервью, и журналистка спросила легендарного человека, что бы он хотел на прощание пожелать российским поклонникам. Сэр Пол сначала отвечал и желал, как по писаному – ну, там «счастья, благополучия, процветания и все такое», а потом… – …а еще, пользуясь случаем, я хочу повиниться лично перед одним нашим старым и очень преданным поклонником, – стал удивлять сэр Пол. – Очень надеюсь, что он жив и здоров… Дело в том, что вчера я вдруг нашел в нашем архиве нераспечатанное письмо из России… вернее из Советского Союза. Даже удивительно, что оно когда-то дошло. Письму уже полвека. Вы понимаете, что тогда, на пике популярности нашей группы, потерять письмо… и не одно было проще простого. Но у этого, как видите, счастливая судьба. Я не буду его зачитывать – оно длинное. Написано на английском языке с простительными ошибками. Написал его мальчуган лет десяти. И жил он в городе Платонов. Так он написал латинскими буквами. Тут деда Гера вдруг побледнел, вскочил так, что едва не опрокинул стул и едва сам не завалился, развернул стул к экрану телевизора… да так и остался стоять, опираясь на его спинку. – Мальчика звали Герман. Он очень проникновенно написал о творчестве нашей группы и очень надеялся когда-нибудь услышать вживую («hear a live performance», – сказал сэр Пол) Let it Be. Тут сэр Пол взял в руки гитару, прислоненную к креслу, а деда Гера опустился на стул и прошептал слова, которые никто бы от него не ожидал ни в жизнь: – Святые угодники! И тут сэр Пол Маккартни запел, а деда Гера заплакал и обхватил голову руками. – Это же моя самая… – прошептал он, всхлипывая. Сэр Пол пел, деда Гера слушал его и всхлипывал, зайчишка Аришка продолжала расправляться с мороженым, уже пустив в ход не язычок, а свои крупные заячьи зубки… а я холодел и без всякого мороженого. Состояние у меня было похожее на то, которое я переживал на ступенях лестницы, когда покалечилась моя сестренка… Но тогда у меня внутри как будто образовался айсберг, а теперь на меня как будто дул сверху мощный ледяной поток воздуха… Головоломка вдруг сложилась. Все детальки разом заняли свои места. Я перевел дух и шепотом спросил Аришу, кивнув в сторону телевизора: – Это же все не по-настоящему, да? – А вот и по-настоящему! – выпалила Ариша. – Да тише вы! – взмахнул руками деда Гера… и, взяв пульт, добавил громкости. Я сначала приложил палец к губам, а потом продолжил шепотом допрос инопланетянки: – А скажи, пожалуйста, ты кому-нибудь за мороженое или еще за что-нибудь делала так, чтобы Царь-пушка в Кремле стреляла? Арише понравилось секретничать, и она ответила… молча. То есть мороженым продолжала заниматься, только посмотрела мне в глаза – и у меня тотчас в мозгах раздался ее голосок: – А что такое Царь-пушка? Пытаться передавать мысли я не решался – их еще из кипящей каши всяких ненужных мыслей надо было извлекать… – Ну, ладно… А слона кому-нибудь присылала? – А что такое слон? – Это такое большое четвероногое серое животное. У него огромный и очень-очень длинный нос, как шланг такой… и еще большие уши, которыми он все время машет. Ариша на несколько мгновений оторвалась от мороженого и даже потянулась ко мне через стол: – А это нет, это не я, – горячо зашептала она. – Это мне папа рассказывал, что он в детстве тоже попал на волну отсюда. И у кого-то была главная мечта про слона… А еще он маленьких-премаленьких человечков кому-то послал. Но я не знаю, зачем они. У меня аж голова закружилась, и я закрыл глаза… К сложившейся головоломке добавились страшноватые детали в виде приезда дяди Аббаса и его бурной деятельности, явно направленной на поиски чего-то очень-очень… И все я понял в ту минуту совсем по-взрослому… Вот сидят в обычном деревенском доме простой на вид деревенский дедушка, который слушает исполнение любимой песни отрочества, тут еще кстати пацан, сбежавший с уроков, и с ними – малышка-девчушка, которая уплетает пломбир в стаканчике производства платоновского молкомбината… Милая, безобидная картинка! А на самом деле пролог или уже начало полного апокалипсиса! Вторая попытка исполнить заветную мечту… а теперь даже две! Сэр Пол Маккартни завершил свое эпическое выступление «по заявке русского мальчика Геры», а ныне простого… да не очень-то и простого российского деда. Интервью кончилось… И хотя какая-то передача продолжала идти, показалось, что в комнате стоит звенящая тишина… Деда Гера потянулся за пультом, выключил телик и развернулся к столу. Глаза у него в эту минуту были молодые, большие и заплаканные… Он крякнул и стал смотреть на Аришу, у которой в руке уже оставалось только донышко стаканчика с низкими обгрызанными стеночками. Деда Гера еще раз крякнул и сказал: – Ну, спасибо… в общем… А это все… Он замолк и большим пальцем ткнул через плечо в телевизор.