— Да погоди ты! Я ни о чем таком и не думала. Просто в этом случае его будет легче сбить с этой мысли. Ну, там, найти тебе замену, например. Трудностей с этим особых не предвижу, Платонов — мужик видный, вон Ольга на него сразу глаз положила. Девка она молодая, и из себя вполне ничего, глядишь, он о тебе и думать забудет. Она помолчала и жарко зашептала мне в ухо: — А то еще рассказ такой есть, из средних веков, можно свет потушить, чтоб он думал, что это ты рядом с ним, а это вовсе не ты… Я с жалостью посмотрела на нее, и решительно отказалась: — Нет уж, пусть свои любовные делишки сам устраивает. А вот встретиться надо. Еще одного ночного звонка я, боюсь, не переживу. И перед Демидовым неудобно… Женька оживилась: — А кстати, чего ты мужу не хочешь пожаловаться? В самый раз будет. Серега — парень крепкий… Я прервала ее: — Ни за что. Моя мама всегда говорила, что, если с женщиной ведут себя недостойно, значит, она это позволяет. Понимаешь, значит, я сразу не смогла показать Платонову, что ничего между нами не может быть. — Тогда, может, Михайлову скажешь? Все-таки они старые друзья… — С ума ты сошла? — возмутилась я. — И что он обо мне подумает? Женька прошипела: — Лизка, ты всегда была букварем и занудой, но сегодня превзошла себя. Я дело предлагаю, а ты… Мы разошлись по своим местам, Женькины слова мне не давали покоя, мешая сосредоточиться на расчете. Я с завистью смотрела, как пальчики подруги порхают по клавиатуре. Наконец, она откинулась в кресле: — Чья очередь варить кофе? Я поднялась. Всыпала волшебный порошок, нажала кнопочку и через несколько минут сделала первый глоток. Неожиданно в голове прояснилось, и я сказала твердо: — Вот, что, Женька. Никакой нейтральной территории, встречаться будем здесь. Сегодня отправим Эдика домой пораньше, ты тоже можешь отправляться на свидание, а я с ним поговорю сама. Женька с сомнением на меня посмотрела и сказала: — Давай, я останусь? Постою на шухере, пока вы будете разговаривать. Вдруг, он — маньяк, и бросится тебя душить? Эта мысль мне в голову не приходила, и я согласилась. В обед мы вышли в сквер возле института, и я достала телефон. — Кирилл Сергеевич? Здравствуйте. Я хотела бы с вами встретиться. Если это возможно, приходите сегодня вечером в лабораторию, мы сможем поговорить. Его голос прозвучал как-то подозрительно участливо: — Лиза, может, нам можно обсудить это по телефону? Я удивилась: — Вы боитесь встретиться со мной? Я думала, нам обоим будет легче понять друг друга при личной встрече. Он сухо возразил: — Я не думаю, что это — хорошая идея. До свидания, Лиза. Постарайтесь быть благоразумнее. Я пожала плечами и повернулась к Женьке: — Он, по-моему, сошел с ума. И вообще, разговаривал со мной так, будто это я ему навязываюсь! Я покусала губу и повернулась к Женьке: — Слушай, может, мы перемудрили и Платонов тут вовсе не при чем? Ну, цветы эти, и сообщения… Она кивнула: — Ага. А телефонные звонки тебе приснились просто?! Нет, подруга, он что-то задумал. Все выяснилось в ближайшее время. Мы вернулись в отдел, и Эдик сообщил, что мне звонила свекровь, просила обязательно перезвонить ей. Особой теплоты в наших отношениях не было, мы редко перезванивались и никогда — без важного повода, и я поторопилась набрать ее номер. Марина Николаевна замороженным голосом сказала: — Лиза, я все знаю. Кирилл Сергеевич приходил сегодня, и мы имели долгую беседу. Я считаю, что он проявил душевное благородство и такт, решившись довериться мне. Страшно подумать, до чего довели бы тебя твоя неразборчивость и неопытность, если бы на месте Кирилла Сергеевича оказался другой человек. Я не хотела бы еще раз возвращаться к этой теме, поэтому прошу тебя прекратить всякие попытки связаться с ним. Ты должна понимать, что позоришь не только себя, но и Сережу, и вовлекаешь в неприятности Кирилла Сергеевича, а ведь он — человек семейный, у него жена и взрослый сын. Я попыталась вклиниться в холодную размеренную речь Марины Николаевны: — Не знаю, что он наговорил вам!.. Она с достоинством прервала меня: — Ты забываешь, что я сама слышала ваш разговор по телефону. Если мы с тобой договоримся, что ты прекратишь преследовать Кирилла Сергеевича, перестанешь звонить ему по ночам и назначать свидания, я обещаю, что ни о чем не расскажу Сергею. Поверь, мне крайне неприятен этот разговор, и давай на этом остановимся. Ты меня очень разочаровала, очень. Иметь такого мужа, как Сережа…. Не понимаю. В трубке зазвучали гудки. Женька увидела мое лицо и подскочила, присела рядом: — Лиза, Лиза, что случилось? Несчастье, да? Ну, что, да не молчи ты! Я положила трубку и тихо сказала ей: — Платонов был у моей свекрови и сказал ей, что я его преследую ночными звонками и назначаю ему свидания. Женька рухнула на стул. — И что? Я мрачно улыбнулась: — Она верит ему и совсем не верит мне. Правда, обещала скрыть все от Сергея, если я пообещаю впредь вести себя достойно. О, как! Телефон в моей сумке залился трелями, я машинально вынула его и ответила. Насмешливый голос в трубке спросил: — Пообщалась с родственницей? Я рявкнула в трубку: — Послушайте, чего вы хотите? — Тебе как, программа-минимум или программа- максимум? — Давайте максимум. Хотелось бы знать, как далеко вы предполагаете зайти. Он хмыкнул: — Ты мне нравишься. Я дерзко ответила: — Это я уже поняла. Непонятно только, почему вы это выражаете таким странным способом. Он даже хохотнул: — Почему же странным? Вот если бы мне просто хотелось развлечься с тобой — я поступал бы стандартно: цветы, конфеты, рестораны, дорогие подарки. А ты заслуживаешь гораздо большего, чем встречи на квартирах и поездка в Испанию на пару недель. Я думаю, что у нас с тобой большое и светлое будущее. Я женюсь на тебе, ты родишь мне сына. Я сделаю тебя счастливой. Это и есть моя программа-максимум. Очень некстати я вспомнила детскую книжку про тетю Дяди Федора, которая уверяла, что всех сделает счастливыми. На резонные возражения окружающих, что они и так счастливы, она отвечала, что счастливы они неправильно, а она сделает их правильно счастливыми. Я подавила смешок и ровным голосом сказала: