Повисло молчание, а после комендант опять начал орать на подчиненных. Эзра моргал, прогоняя туман из глаз, но выходило из рук вон плохо. — У нас четверо покалеченных еще и Милкот! — распалялся комендант. — Приведите ведьмака в чувства, и станет легче, — спокойно предложил Олмер. И опять начались споры. Эзра чувствовал, что ему становится хуже, нужно было снять этот амулет. Тогда магия сможет нормально бежать по венам и хоть немного поможет. — Никто не видел человека, повесившего амулет, — послышался голос Неи. Комендант опять выговаривал Харт, и минут пять слышался только его неприятный голос. Когда он выдохся, лейтенант по-прежнему четко отрапортовала: — Все скертанцы задержаны. Надо… — Я приказал выдворить их, пусть катятся обратно в Скертанию! — Пусть сначала каждый попробует снять амулет, — с упрямством сказала Нея. Комендант замолчал, рассматривая Харт и, похоже, жалея, что не он додумался до столь простого решения. — Бон, — подал голос Олмер, — веди сюда северян. Начнем с них. Комендант при виде скертанцев скривился, но промолчал. Только строго смотрел, как они по очереди дотрагиваются до шнурка. Рядом стояли Бон и Харт. То он, то она поигрывали пульсарами, не позволяя забыть, что здесь маги. Но, по сути, они никак не могли проверить, кто в действительности способен снять амулет. А вот Эзра чувствовал, что камень не становится легче при их прикосновениях, а значит, не они его вешали. Он старался оставаться в сознании, чтобы при случае подать знак. Ведьмак сосредоточился на Нее, выдергивая себя из тумана. На ее спокойном лице и уверенном взгляде. Ни на секунду она не опустила глаз. Смотрела то на Эзру, то на подходивших северян. Странным образом ее спокойствие передалось и ведьмаку. — Теперь проверим своих, — оповестил Олмер. И снова потянулись люди, на этот раз дело шло быстрее, заходили по трое, но они мешали видеть Нею. При очередном прикосновении к амулету стало как будто легче дышать, и Эзра трепыхнулся. Заметила слабое движение только Харт и сразу перехватила солдата. — Эрхен. — В ее голосе не было удивления, скорее приказ все исправить. Эзра почти не слышал разговора, он старался не уйти в беспамятство. Чему очень помог противный голос коменданта. Он орал на солдата, что-то говорил, а амулет все висел на месте. Туман почти полностью поглотил ведьмака, когда прозвучал голос Неи. Он не был уверен, но, кажется, она наконец-то обратилась к нему: «Держись». С какой-то возней амулет все же сняли. И дышать стало легче, правда, туман все же настиг его. Ведьмак не знал, спал он или бодрствовал. Казалось, он слышит, о чем говорят, только сам был далеко. Но главное, он знал, что с ним ничего серьезного. И за сутки от тумана в голове не останется следа. Без того амулета все будет действовать как надо. И заговоры, и зелья. Как он вообще подпустил к себе людей с амулетом? Да и с чего пошел на эти бои? Хотя с ним это не впервой, он совершал необдуманные поступки, когда был раздражен. А стоило увидеть Нею рядом с тем огромным скертанцем, его чуть наизнанку не вывернуло. Она дважды за пять минут улыбнулась Свену! Ведьмак даже вспоминал об этом с раздражением. Но, конечно, главная беда была в том, что он не мог отвлечься. На крошечной заставе невозможно пройтись и проветриться. Между домом коменданта и столовой лишь плац, где дует ледяной ветер да иногда пробегает какой-нибудь солдат. Здесь просто некуда деться, чтобы успокоиться. Ты как на ладони двадцать четыре часа в сутки. Попробуй восстановить душевное равновесие, когда причина твоего плохого настроения мелькает перед глазами. Хорошо еще в тулупе, а не в кителе с этими невозможными пуговицами на груди. Как тут вспомнить, что Нея не ветреная девчонка, а тебе не пятнадцать лет и беситься из-за чьих-то улыбок глупо? — Эрхен, зачем? — У него магия. А это был кулачный бой! Все должно быть по-честному, — послышался голос через туман. — Скажи-ка, откуда ты взял этот амулет? — заговорил Олмер. После препирательств и пронзительного «ай» Эрхен буркнул: — Скертанцы дали. — Как интересно, — сказал Олмер. На этом Эзра уснул, а когда проснулся, увидел Нею. Она сидела на стуле и стучала пальцами по колену. Харт нервничала, но лицо оставалось каменным как всегда. Ведьмак улыбнулся. Его женщина сидела рядом с его постелью. Она повернулась к нему, будто почувствовала, как он открыл глаза. Без улыбки оглядела, но во взгляде промелькнуло облегчение. Пальцы замерли и спокойно легли на колено. — Очнулся, — сказал комендант, появляясь в поле зрения ведьмака. — Вроде бы, — прокашлявшись, ответил Эзра. — И как себя чувствуешь? — поинтересовался Четон, прищурив старые глаза. — Как будто меня били по голове. — Так тебе и надо, дураку! Ты куда лез? — гаркнул комендант. — В подвал тебя, к другим дуракам! — Сначала лечение. Себя и всех, кто пострадал, — сказал откуда-то сбоку Олмер. А Эзра так надеялся, что у его постели сидит только Нея. Было бы приятно проснуться в ее кровати и ждать, когда она начнет ухаживать. Приносить водичку, прикладывать холодные полотенца. Но повернув голову, понял, что лежит не в комнате, а в кабинете коменданта на полу. Ему притащили какой-то матрас и собрались вокруг, словно у очага. У сидящего на стуле Олмера в руке даже был стакан. — Когда сможете встать? — без экивоков уточнил он. Ведьмак осторожно ощупал свою голову, отдельно нос и прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Все это под недовольное сопение коменданта, который, казалось, искал лишь повод, чтобы снова спустить всех собак. — Минут через десять, — произнес ведьмак, но ему не поверили. — И принесите мою сумку. Ее притащили заранее, и Нея лишь пододвинула, обращая внимание Эзры на знакомый затертый бок. Пока он намеренно неторопливо искал нужное зелье, все смотрели только на него и молчали. Общее потухшее и в то же время злое настроение давило на голову. Все тяжко вздыхали, сдерживаясь, чтобы не ругаться. Олмер пил, Нея стискивала руки. В кабинете явно не хватало профессиональной плакальщицы, которая бы голосила: «А-а-а, на кого ж ты нас поки-и-и-нул!» — У нас похороны? — спросил ведьмак. — Возможно, — после паузы ответила за всех Нея. — На вас нет живого места. — А, вот вы о чем, — сказал он и вынул нужное зелье. — Оставьте скорбь. За здоровье, господин Олмер! Он опрокинул пузырек, не вставая, и подавился вдохом, отчего пропустил тираду коменданта и неприятную усмешку чиновника. Правда, с каждой секундой, что они смотрели на Эзру, их глаза сильнее расширялись. После зелья ведьмак прочел заговор и теперь наслаждался эффектом. Перед глазами собравшихся синий опухший нос приобретал нормальную форму, правда, цвет пока оставался сливовым. Отеки спадали, ссадины затягивались. Жаль никто не видел, как и глубинные ушибы внутренних органов тоже исчезают. Примерно через пять минут все прекратилось. Эзра еще раз ощупал голову. Осталась лишь одна шишка. Ведьмак осторожно сел и поморщился. Кто-то в драке успел достать до ребер. Еще сутки-двое небольших мучений, и пройдет. — Отлично, — проговорил Олмер, поигрывая стаканом в руке. — Надеюсь, и других вы столь же быстро приведете в порядок. — Вряд ли мне помогает собственная сила. И хорошо бы сначала поспать. — Вам бы умыться, — сказала Нея. — У вас все лицо в крови. Эзра сглотнул. — Да. Умыться, а потом поспать, — сказал он севшим голосом. — У нас четыре человека лежат по твоей милости, — зазвенел в ушах раздраженный голос коменданта. — Так что поднимайся и за работу. — Почему по моей? Их никто не заставлял драться. — Потому что они тебя, дурака, вытаскивали из толпы! Спорить было бесполезно. Комендант, еще когда увидел затягивающиеся раны на ведьмаке, приобрел странно хищный и злой вид. — Я на них посмотрю, — согласился Эзра и медленно встал. Нея тоже поднялась. — Посмотри-посмотри, — сказал комендант. — Харт, проводи и иди к караулке, гони отсюда этих скертанцев. Скажи, что через нашу заставу они больше не пройдут! — Нет. — Олмер допил что-то из стакана и тоже поднялся. — Скертанцев нужно пропустить. Они везут брагу из лесных ягод. В деревнях она не будет лишней. Зимой простому народу живется тяжело, как вы знаете. — Скертанцы повели себя как разбойники, — сказал комендант, не переходя на крик. — Лучшее, что мы можем сделать, это закрыть им проезд. Под суд отдать подданных другого королевства мы не можем. — Не можем, потому что, если их отдадите, станет известно, что вы пустили на заставу не одного человека со списком товара, а всех. Повисла тишина. Ведьмак смотрел на двух мужчин, которые мерились взглядами. Ощущение, что эти двое уже о чем-то говорили и не договорились, крепло с каждым их словом. Комендант очень внимательно посмотрел на Олмера.