Еще перед тем, как попасть в кабинет коменданта, Нея думала зайти к Эзре и взять что-нибудь обезболивающее. Но когда ее перехватили и привели к чиновнику, сразу поймала заинтересованный и немного злой взгляд уже стоящего в кабинете ведьмака. За десять минут Нея успела устать от его пристального внимания. Вместо того чтобы помогать Олмеру или хотя бы слушать, о чем говорят, он то и дело смотрел на нее. Она думала, что ведьмак из тех, кто легко относится к случайным связям и способен отделить работу от всего остального. Отчасти поэтому и решила пустить его к себе. Еще потому, что так теплее и быстрее проходит действие любого бодрящего зелья, да и приятно, чего уж скрывать. Но, вероятно, она ошиблась и теперь ко всему прочему еще и злилась на себя. — Поступим вот как: я задам вопрос, и, если ты снова промолчишь, господин Фарун даст тебе зелье, развязывающее язык. — Чиновник посмотрел на ведьмака, и тот уверенно кивнул, Нея же нахмурилась, пытаясь припомнить, существует ли такое зелье. — Действие у него простое: ты будешь испытывать боль, пока не скажешь правду. Он помолчал, разглядывая охотника, которого, кажется, ничто не интересовало. — Итак, спрашиваю последний раз. Кто на тебя напал? — Не знаю, — хрипло и безразлично выдавил мужчина. — Было темно. — Как думаешь, кто это мог быть? Враги, люди, с которыми ты что-то не поделил? — Не знаю, — повторил мужик и без эмоций посмотрел на чиновника. Олмер покачал головой и дал мужчине несколько секунд на раздумья. Но тот всем видом показывал, что ему нечего сказать. — Скажите, а где обычно вы ставите капканы и силки? — спросила Нея. — По-разному. — И все же как далеко отходите от своей деревни? — Прилично. — У скертанских скал ставили? — Бывало. — На кого? — На всех. — Большие капканы? — почти наивно поинтересовалась Нея. — Как у всех. Опять повисло молчание, и Олмер с любопытством посмотрел на Нею, предлагая ей продолжать. А лейтенант чуть ближе подошла к мужику. Она задавала вопросы наобум, просто надеясь, что этот человек связан хоть с чем-то в их запутанном деле. Но в какой-то момент ее осенило… Нея долго не могла понять, почему ее так смущает этот избитый человек. Раньше считала, что ее настораживали странные раны, тем более виновника ей нужно было найти. Рядом с заставой подобные деяния должны жестко наказываться. Но вот сейчас, глядя на совершенно новые кожаные штаны, поняла, что ей не нравится. Таких штанов на заставе не водилось, и наверняка она сама же прихватила эти из его дома в тот день, когда увозила. Новые дорогие штаны на человеке, про которого собственная жена говорила, что он плохой охотник, выглядят странно. Да и, судя по одежде детей, достатком там и не пахло. Вот что ее насторожило. И, к сожалению, это могло совершенно не относиться к их делу. — Когда вы последний раз продавали пушнину? — Да я помню? Сейчас-то какой день? — Откуда у вас появились деньги на новые штаны? — уточнила она, а охотник промолчал. Нея не была дознавателем и смутно представляла, как они работают. Поэтому просто посмотрела в упор на мужика и выложила как есть. — Я думаю, вас избили люди, которым вы задолжали. И я почти уверена, что они не законопослушные граждане. По ним тюрьма плачет. Может быть, как и по вам. Если вы ничего не одалживали, а, например, украли. — О чем вы толкуете, а? — Ты украл у кого-то деньги, так? — вдруг вступил в разговор Олмер. — Не крал! — Нет? — вкрадчиво спросил Олмер. Мужик на этот раз занервничал. Заерзал на стуле, несколько раз обернулся на дверь, вполне живенько подергался, как будто раздумывал бежать. — Я не крал, я помог одному человеку, вот и все. А он скотина! — Что за человек? — Мужик из Белых Горок. Говорит, хочу сам поймать волков, которые скотину пугают, заплачу тебе, если капканы поставишь, где скажу. — Он сглотнул и быстро продолжил: — Я поставил, а эта сволота меня обманула. Половину я забрал до работы, а половину он должен был дать после. А он чуть меня не угробил. — Как его зовут? — Ланс, живет в крайнем доме в Белых Горках, сволочь. — Где же ты, любезный, ставил капканы? — спросил Олмер. — Где только не ставил. От самих Горок до скал. Нея и ведьмак переглянулись. — А теперь с самого начала, — сказал Олмер и взял лист бумаги. — Почему Ланс обратился к тебе? И когда? — Знал, что я соглашусь на любую работу, — пробубнил мужик. — А капканы я ставил первый раз в начале осени. — Что значит «первый раз»? — Да волки возвращались, вот я и обновлял иногда. — Угу, — задумчиво промычал Олмер, постукивая пальцами по столешнице. За время, которое охотник сидел в кабинете, он как-то побледнел. Казалось, что его даже немного трясет, как будто от холода. — И он вам не заплатил? — Только половину, а когда я пришел за остатком, избил и кинул, — проговорил мужчина, странно свесив голову. — Как же вы добрались до дома? — спросила Нея. — От Белых Горок до вас несколько часов. — Не знаю. Полз, шел, как-то добрался, — еле слышно ответил он, и его сильнее начало трясти. — Ему надо лечь, — сказал ведьмак, но не сделал и шага вперед. — Угу, — сказал Олмер. — Идите укладывайте. Ведьмак медленно подошел к раненому, шепнул какой-то заговор и без видимых усилий поднял того на ноги. Нея чуть не выдохнула от облегчения, когда он ушел. Ее тяготило присутствие кучерявого блондина не только из-за взглядов. Он весь был одним большим напоминанием, что у нее ломит кости и что с ним не выйдет просто. Недоговаривает он, — задумчиво сказал Олмер. — Или врет. — Да, — согласилась Нея. — И этот Ланс, который живет в крайнем доме… Если я не ошибаюсь, крайний дом в Белых Горках не так давно погорел. Но они отказались от помощи. Олмер медленно кивнул. Его взгляд, минуя двери и стены, устремился вдаль. Минут десять он сидел и смотрел в одну не видимую никому точку. Мышцы Неи за это время основательно затекли, кости сильнее заныли. Она бы с радостью сейчас ушла разминаться с солдатами, если бы было утро. Но в середине дня ждал лишь обход, который она рассчитывала сделать бегом и выгнать вместе с потом эту сковывающую тело боль. — Если я ничего не путаю, Белые Горки и скалы стоят на пути, по которому движется обоз? — неторопливо проговорил Олмер. — В целом да. Но Белые Горки в стороне от тракта, и туда сложно попасть. Эта деревня считается самой дальней. Патруль туда не всегда доезжает, — нехотя закончила Нея. — Интересно. — Из взгляда Олмера исчезла задумчивость. — Знаете, что мне не нравится? Нея пожала плечами и с трудом удержала на лице безразличное выражение. От простого движения ноющая боль прокатилась волной от основания шеи до копчика. — Ваши бандиты слишком осведомлены… Даже из самого первого обоза, который прибыл еще в теплую погоду, увели телегу, так? — Да. — То есть бандиты знали, как и где поедет обоз, еще до того, как о маршруте могла услышать любая собака. — Здесь всего один тракт. Нетрудно догадаться, что по нему поедут, — возразила Нея. — И первый раз мог быть случайностью. Увидели обоз, тихо увели телегу, а потом поняли, где и когда надо ждать. — Не скажите, — возразил Олмер. — Не всегда камни отправляли в одно и то же время. Да и этот случай с кобылой. Все подстроено. — Кто-то из обоза в доле? — спросила Нея, осторожно наклоняя голову и немного разминая шею.