— Или, может быть… я убью ее. Амелия испуганно задохнулась. Сердце Габриэля заколотилось в груди. При нем Амелии никто не причинит вреда. Он отдал бы свою жизнь за нее в одно мгновение. Он шагнул к стволу, закрывая Клео обзор. — Я сказал, возьми меня вместо нее. — Ты хочешь умереть? — спросила она раздраженно. — Ты меня не интересуешь. Уйди с дороги. — Она — будущее. Она — единственный шанс на надежду, который у нас есть. Ее губы скривились в лукавой улыбке. — И это единственная причина, по которой ты готов отдать свою жизнь за ее? Габриэль поднял подбородок, стиснув челюсти. — Она хороший человек. А я — нет. Взгляд Клео снова обежал комнату, ее темные глаза охватили все за несколько ударов сердца. — А ты… испытываешь к ней чувства. Он колебался лишь долю секунды. Он не смотрел ни на Амелию, ни на брата, но чувствовал на себе их пристальные взгляды. — Это не секрет. — Мы теряем время, — раздался позади Клео голос Ли Цзюня. С оружием, направленным ему в лицо, Габриэль забыл о присутствии охранника. Клео вздохнула. — А я так наслаждалась. — Ее глаза сузились. — Я собираюсь открыть эту дверь, и если кто-нибудь из вас попытается сделать какую-нибудь глупость, не сомневайтесь, я выстрелю ему в лицо. — А еще, — добавил Ли Цзюнь, — со мной Аполлон. Если вы не хотите, чтобы лев оторвал вам голову, я бы ее послушал. Габриэль и Мика обменялись шокированными взглядами. Зачем ей открывать дверь? Может, это какая-то уловка? Легкий способ убить их? Эта Поджигательница наслаждалась чужой болью. Возможно, она просто хотела сидеть в первом ряду и смотреть, как они умирают — под дождем пуль или в зверских челюстях агрессивного льва. Габриэль застыл в нерешительности. Должен ли он броситься на нее, как только распахнется дверь? Рискнуть всем, чтобы схватить Клео, и надеяться, что несколько его людей смогут выбраться, даже если кто-то из них погибнет? — Габриэль, — предостерег его Мика. Сохраняй спокойствие. Сохраняй самообладание. Не действуй безрассудно. Когда-то Габриэль поступал необдуманно. А теперь? Безрассудство может привести к смерти. Но может и спасти задницу. Дверь полностью скрылась в правой части стены. Слева от него стояли Ли Цзюнь и лев, рядом с ними — тележка на воздушной подушке с большой холщовой сумкой. Прямо перед ним в ярко освещенном коридоре расположилась Клео. Она была одета в ту же темную, плотно облегающую одежду, на поясе рядом с большим охотничьим ножом висел импульсный жезл Джерико. Габриэль отогнал мысли о Джерико. Сейчас на это нет времени. Он бросился на Клео. Левой рукой схватил винтовку, отбросив ее в сторону и вверх, чтобы, если она нажмет на курок, пули безвредно пролетели над головами людей. Правой рукой он выхватил охотничий нож из ножен на ее поясе и приставил его к ее горлу. — Попалась, — сказал он в нескольких дюймах от ее лица. Она сверкнула загадочной улыбкой, правая сторона ее лица скривилась, а зубы обнажились как клыки. — Ты хорош. Но недостаточно. Габриэль почувствовал, как холодная сталь прижалась к верхней части его бедра: острое лезвие ножа, пристегнутого к ее ноге минуту назад, теперь упиралось в его бедренную артерию. — Ты режешь меня, я режу тебя. Кто умрет первым? — Неважно, — сказал он, — лишь бы они сбежали. — Очень благородно. В отличие от твоего компаньона по преступлению, который сдал тебя, как только мы его схватили. Я даже не успела его помучить, что было очень обидно. А теперь опусти свой большой нож, как хороший мальчик, и мы сможем поговорить. — С чего ты взяла, что нам есть о чем разговаривать? — Габриэль сильнее уперся лезвием в ее шею, заставляя поднять подбородок. Клео сглотнула, но в ее темных глазах не отразилось страха. — Если ты откажешься, мой человек освободит вон того царя зверей. Габриэль бросил быстрый взгляд на животное. Зверь был огромен. Его ошейник сверкал, как голубая молния, сквозь рыжую гриву. Он тряхнул огромной головой и зарычал, от чего пол под его ногами задрожал. Лев напрягся на тонкой серебряной цепи, желая попасть в белую комнату, желая сожрать Амелию, Мику, Бенджи и остальных. Ли Цзюнь потянул за цепь. — Сядь. Невероятно, но лев сел. Он смотрел в комнату хищными золотыми глазами, готовый и ждущий. — Он хорошо обучен, но голоден, — почти извиняясь, сказал Ли Цзюнь. — Моруга не кормил его с тех пор, как умер Гектор. — Вот видишь, — невозмутимо продолжала Клео, — мой больше. Давай засунем наши члены обратно в штаны и попробуем еще раз. — Иди к черту, — прошипел Сайлас, поднимаясь на ноги рядом с Амелией. Клео вздохнула. — Вот почему я ненавижу мужчин. Если бы вы заткнули свои пасти и послушали хоть секунду, могли бы чему-нибудь научиться. — Опусти нож, Габриэль, — велел Мика. В его голосе не было ни вопроса, ни колебаний. Он говорил со спокойной властностью, и Габриэль повиновался. У него не было выбора. Он был в ее власти. Габриэль убрал нож. И вдруг понял, что не хочет умирать. Больше не хочет. Он был готов, но хотел жить, если бы у него появился выбор. Надира умерла за этот выбор. Габриэль не слишком верил в Бога, в которого верила его мать, но все равно вознес отчаянную молитву. Ему еще многое предстояло сделать. Клео переместилась, ее лезвие скользнуло от его бедренной артерии к промежности. Он напрягся, во рту пересохло. Неужели все это просто игра? Неужели она специально их мучает? Неужели она сейчас выпотрошит его, как свинью? Или еще хуже? Она нахмурила брови, не давая ему пошевелиться. Габриэль не шелохнулся. Клео сделала шаг назад и рассмеялась. Убрала клинок в ножны и потерла горло. — Просто щекочу твои нервы, придурок. Габриэль испустил долгий вздох, не желая, чтобы она видела, как его трясет. — Какого черта тебе нужно? — Уиллоу нахмурилась, сцепив руки на бедрах. Финн стоял рядом, возвышаясь над ней, даже с одной рукой, сжимающей раненое плечо, и с искаженным от боли лицом. Бенджи спрятался за ними обоими. — Я хочу… — Клео подняла винтовку и перекинула ее через плечо, — особняк с джакузи и пятью рабами-мужчинами, которые будут натирать мне ноги маслом каждый час каждого дня. Не потому, что люблю мужчин, а просто они будут ненавидеть свою работу, и это будет потрясающе. Они все просто уставились на нее. Клео вытерла грязь с поврежденной щеки тыльной стороной ладони. — Я хочу спасти ваши недостойные задницы. Но если вы не перестанете стоять и таращиться, как идиоты, точно передумаю. Глава 26 Уиллоу Уиллоу ошеломленно уставилась на Клео. Она явно ослышалась. Шея все еще горела, желудок словно вывернули наизнанку, ребра жутко ныли. Должно быть, у нее галлюцинации. — Почему мы должны доверять тебе, лицо со шрамом? — с усмешкой спросил Сайлас. — Ты просто издеваешься над нами. Клео злобно усмехнулась. — Если бы я издевалась над тобой, богач с серебряным членом, ты бы сразу это понял. Сайлас хрипло рассмеялся. Ухмылка Клео стала шире.