- Который в Санкт-Петербурге, в хранилище. - Вряд ли он сейчас там. - А где? - Непростой вопрос. Ответа на который я не знаю. И не уверена, нужен ли сейчас мне, и тем более тебе, прямо сейчас этот ответ. После сказанного повисла недолгая пауза. - Что это за… - Расскажи мне о… Заговорили мы одновременно и одновременно же замолчали. Когда очередная пауза затянулась более двух секунд. - Ты знаешь… - Твой прошлый… Вновь мы заговорили одновременно, и вновь оба замолчали. Я не сдержал улыбки, а Елизавета рассмеялась. Звонко, по-юношески - ее лицо сейчас заливал румянец радости. Она, постепенно начиная верить в то, что одиночество закончилось, просто лучилась от счастья общения с живым человеком. - Так много вопросов. Хорошо, что времени сейчас у нас много, и мы никуда не торопимся. - Давай начнем с самого сначала, - предложил я. - Давай. Ты здесь тоже из-за нашего общего знакомого Алессандро? - Аллесандро? - удивился я. - Герцог Аллесандро Медичи, - недоуменно произнесла Елизавета. - Да, именно из-за него - просто он мне по-другому представился. - Как? Если не секрет. - Думаю нет, не секрет. Он разрешил мне называть его Астеротом. Тебе не сказал? - Я, видимо, не так доверительно с ним общалась, как ты. Так ты здесь тоже из-за него? - Здесь это здесь? - указал я под ноги в землю, после чего постучал пальцем себе в центр груди: - Или здесь это здесь? - Здесь это здесь, - тронула меня за плечо Елизавета, подразумевая нахождение меня в теле ее сына. - Да. Из-за него. У себя дома я случайно поссорился с демоном, которая убила меня, а душу отправила в… не очень хорошее место. Полагаю даже что в место, очень похожее на это, а наш общий друг меня перехватил. - Что случилось с… Олегом? - Что тебе сказал по этому поводу наш общий знакомый? - Сказал, что ты Олег неожиданно умер здесь, а ты неожиданно умер в своем мире. И он перехватил ваши души, заменив их в физических носителях. - Да, в этом мире Олега предал и убил его деловой партнер, - кивнул я. - В этот самый момент я и оказался здесь, - постучал я себя в центр груди. При этом по глазам увидел, что Елизавета больше хочет знать о том, где Олег сейчас. - Сейчас он в моем теле в другом мире. - Расскажи мне. Пожалуйста. - О том моем теле, или о мире? - О том твоем теле. И о твоем мире. Обо всем. - Ну… Мой прошлый мир без магии. Первая мировая прошла без одержимых… - Первая? - А… ну да, Первая. Она была не такой разрушительной как здесь, и закончилась в восемнадцатом году. Война была не такой разрушительной как здесь, но по ее итогам рухнули сразу три Империи - Германская, Австро-Венгерская и Российская. В феврале семнадцатого года Николая свергли с престола, в октябре семнадцатого совершившие это деятели сами потеряли власть. Елизавета от удивления невольно приоткрыла рот и тут же прикрыла его ладошкой. Я же продолжал умещать историю двадцатого века в короткие сухие фразы. - После Первой мировой осталась некоторая недосказанность, и как логическое продолжение в середине века случилась Вторая мировая. Снова воевали Германия со-союзники с одной стороны, Британия, САСШ и Россия с другой. Немцы ожидаемо проиграли, но британцы по итогам тоже потеряли свою империю и ушли в тень, а САСШ и Россия разделили мир почти напополам. - Ну, вполне очевидный итог, об этом еще де Токвиль писал, - справившись с удивлением, кивнула Елизавета. - А Франция? - На Вторую мировую не явилась. Выступали вторым номером, несколько раз в ходе войны удачно и вовремя поменяли сторону, так что по итогу тоже записаны в победители, но высшую лигу покинули. - Ясно. - После второй мировой соперничество между САСШ и Россией обострилось, но до новой горячей войны не дошло, став войной холодной - так ее назвали. В России немного ошиблись с путями развития, так что в конце двадцатого века вновь случилась революция, на некоторое время отбросив страну по многим параметрам в статус третьего мира. Сейчас, в двадцатом году, маховик соперничества за власть в мире снова набирает обороты. Американцы после второй мировой удовлетворились тем, что разрушили европейскую колониальную систему, но при этом они не добили британцев. Это было их главной ошибкой - даже хуже чем та, когда они не до конца уничтожили Россию в девяностых. Сейчас САСШ понемногу, но со всех сторон, пинает каждый кто может, но пока они еще довольно прочно на вершине и покидать ее не намерены. Такие дела. - Ужасы какие. - Звучит не очень, да, но живем мы там вполне хорошо. - И как ты… каким ты был, как жил там? - Каким я был? - усмехнулся я. - Здоров. Красив. Эрудирован. Умен и образован, в меру скромен. Характер нордический, юмор и вкус отменные. Ко власти по праву рождения допущен не был, мещанин, но построил достойную карьеру. Которую поставил на паузу, заработав достаточно чтобы не думать о хлебе насущном, и решил посвятить жизнь отдыху и путешествиям. Был сбит на взлете, и вероятнее всего, Олег будет делать все задуманное вместо меня, причем в компании вместе с двумя прелестными девушками. С демоном, убившим меня, он кстати уже разобрался. - Откуда ты знаешь? - Наш общий друг сообщил. - Даже так? - Даже так, - с грустью вздохнул я обо всем сразу: об оставленных в прошлом мире девушках, о непокоренных волнах и склонах, и о сбережениях, которые собирал не для себя. - И вот теперь я здесь. Расскажи, что это за место, и как ты сюда попала? - Здесь… Я не знаю, что это за место. Могу только догадываться. - За пятнадцать проведенных здесь лет я уж думаю ты достаточно подробно сформировала свои догадки. - Да, - вздохнула Елизавета. - Представь, что мы - в пределах одного мира, живем в реке. В реке времени. Мы существуем только в том месте, в которое нельзя войти дважды. Понимаешь, о чем я? - Да. - А вот здесь… здесь… - осматриваясь, нахмурила веснушчатый носик Елизавета, - это… как это по-русски… не помню. Здесь и сейчас это mort-bras. Mort-bras délaiseé… понимаешь о чем я? - Май френч из нот окей. Елизавета еще раз вздохнула. - Стоячая вода на реке как называется? - Омут? - Нет, омут — это водоворот над глубокой ямой. - Запруда? - Нет. Слово такое… - пощелкала она пальцами. - Заводь? - Что-то похожее, но нет. - Байю? - Да нет же. На «Р» что-то. Что-то вроде… что-то… - На «Р»? - нахмурился я, пытаясь вспомнить слова на «р», связанные со стоячей водой в реке. Соскочив со скамейки, Елизавета обломила короткую палочку с декоративного куста рядом и нарисовала прямую линию на дорожке. - Это река, - подняла она на меня свои удивительные васильковые глаза. - Понял.