– Блин, вроде нормальную водку пили, – помотал он головой, будто отгоняя наваждение, – а в башку всякая фигня лезет! – Что с тобой? – испуганно спросила Геся. – Всё в порядке, – поспешил успокоить её Дмитрий. – Не бери в голову. – Я боюсь, когда у тебя такое выражение лица. – Не стоит. – Хорошо, не буду. Но все же, что тебя беспокоит? – Ни-че-го, – по слогам ответил он ей. – Если эти проблемы можно решить в принципе, то Путилов их решит. А если нельзя, то нечего и париться. – Ладно, как скажешь. – Лучше расскажи, как у вас со Стешей дела? – Какие дела? – Ну, я про тех эмансипированных клиенток. – Ах, вот ты про что! Всё просто прекрасно. Мамаша немного шокирована, хоть и старалась не подавать виду, а дочь в восторге и наверняка уже рассказала о своих впечатлениях всем подругам. – Заказ хоть сделали? – Спрашиваешь! – Вот и славно. – Послушай, я тут подумала. Нужно как-то привлечь клиентов к нашей мастерской. Может, ты сделаешь какую-нибудь гальваническую игрушку? – Игрушку? – Ну да. Что-нибудь эдакое. – Блин, – вскочил Дмитрий, – Гедвига Генриховна – ты гений! – А почему? – удивилась девушка такой реакции. – Потому что тебе в голову приходят гениальные мысли, хоть ты об этом и не подозреваешь! – Знаешь, Будищев, ты иногда так хвалишь, что хочется в ответ ударить тебя сковородой! – Помилуй, барыня… – Помилую, если ты сделаешь то, что я прошу. – Тут все просто, надо лишь несколько хороших электрических ламп. Но главное – игрушка… * * * Маленький Гога – весёлый и шаловливый мальчик семи лет от роду, замирая от восторга, следил за крохотным паровозом, тянущим за собой два вагончика по самым настоящим рельсам. Несмотря на размеры, поезд выглядел как настоящий, наполняя сердце своего нового хозяина неподдельной радостью. – А как им управлять? – спросил он у устанавливавшего игрушку мастера. – Вот видишь тумблер, – показал Дмитрий. – Если его включить, поезд будет ехать, если выключить – остановится. – А можно мне? – Конечно, он ведь твой. Мальчик осторожно нажал пальчиком на рычажок, и маленький состав тут же послушно остановился, вызвав тем самым такую бурю радостных эмоций, что никто из присутствующих не смог удержаться от улыбки. – А как его зовут? – Путиловец. – Какое странное имя. А почему «Путиловец»? – Потому что Путиловский завод делает самые лучшие паровозы. – Правда? – Ещё какая. – Георгий Александрович, извольте идти в спальню, – позвала юного князя нянька, неодобрительно покосившись на помятую матроску и растрепанную прическу своего подопечного, а более всего на странного гальванера, столь непочтительно разговаривающего с сыном императора. – Ну, ещё немножечко, – умоляюще сложил ручки мальчик. – На сегодня довольно, – осталась та непреклонной и обернулась к Будищеву. – А вы, сударь, обождите здесь. Сейчас с вами рассчитаются. Бедняжке Гоге ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и вежливо попрощаться. Но едва он покинул залу, туда вошел благообразный представительный мужчина в расшитой золотым галуном ливрее и с чувством собственного достоинства спросил: – Сколько мы вам должны? – Нисколько, – пожал плечами Дмитрий. – Это подарок от Николая Ивановича Путилова. – Нам это известно. Но за установку… – А это подарок от меня. Позади раздался шорох шелка, и перед лакеем и гальванером появилась красивая молодая женщина, в которой Будищев тут же узнал морганатическую супругу царя. Они оба почтительно поклонились, а та ответила им лёгким кивком. – Нам с сыном очень лестно благосклонное внимание такого человека, как Путилов, – ровным голосом сказала она. – А также приятно, что и вы не забыли обещание, сделанное Гоге. – Благодарю, ваша светлость. – Чем я могу отплатить за вашу любезность? – Для нас честь служить вам и государю-императору. – И вам ничего не нужно? – с легкой иронией поинтересовалась Екатерина Михайловна. – Мне ничего, – остался бесстрастным Будищев. – А вот Путилов хотел бы и дальше служить его императорскому величеству. – Вы интересный человек. За вас просила графиня Антонина Дмитриевна, и я была бы рада оказаться ей полезной. Но вот вы здесь и ничего не просите. Почему? – У меня всё есть. – Разве? – Так уж сложилось. – Что же, я поговорю с его величеством о Путилове и о вас. – Благодарю. – Что же, всего вам доброго, господин Будищев. – До свидания, ваша светлость. Светлейшая княгиня Юрьевская, кивнув на прощанье, плавно выплыла из зала, оставив их. Дмитрий, проводив её взглядом, припомнил, каких усилий ему стоило убедить Путилова сделать этот подарок для маленького Гоги, и усмехнулся. Впрочем, Николай Иванович все же согласился, тем паче что на заводе у него было немало хороших слесарей и столяров для такой тонкой работы. На долю Будищева достались электродвигатель для модели паровоза и проводка, а также гальванические элементы. Потом был поход к тетушке, по счастливому стечению обстоятельств бывшей ещё в Петербурге. Она написала рекомендательное письмо к министру двора, а дальше все было делом техники. Поговаривали, что государь хочет сделать Екатерину не просто своей супругой, а императрицей. Тогда маленький Гога станет великим князем, а тот, кто сделал ему игрушку, поставщиком Двора. Это стоило потерянного времени и сил. – Радио, пулемет, пушки, – пробурчал Дмитрий, выходя из дворца. – Игрушки, вот чем надо заниматься! После чего нахлобучил на голову шапку и стремительно зашагал к себе. Ему нужно было ещё доделать стеклянную витрину с электрическим освещением в мастерскую Геси. Пробка с негромким хлопком вылетела из бутылки, и шампанское, шипя и пенясь, полилось в хрустальные бокалы. Взяв в руки один из них, инженер Барановский торжественно произнес: