11 Оставив своего напарника стоять на улице, Элизабет села за руль и ехала к востоку, пока дорога не перевалила через высокий горный хребет, а солнечный диск не начал понемногу расплющиваться об изломанную линию горизонта. Эдриен либо врал, либо нет, и в голову Элизабет приходило только одно место, где можно было найти ответ на этот мучивший ее вопрос. Так что, выехав по двухполосному шоссе за пределы города, через десять минут она свернула на длинную темную частную дорожку большого, площадью в пятьсот акров[19] поместья, с одной стороны ограниченного рекой – в месте, где та, пенясь белыми бурунами, быстро неслась под длинным обрывом. Разросшиеся и бесформенные декоративные кусты скребли по бокам машины, когда Элизабет осторожно въезжала на территорию участка. Ветви деревьев низко нависали над головой, а потом дорога уперлась в тупик, и Элизабет выбралась из автомобиля. Дом массивной глыбой громоздился под тускнеющим небом, и она сразу ощутила его историю, едва только шагнула на крыльцо. Однажды здесь провел ночь сам Джордж Вашингтон. Равно как и Даниэль Бун[20], и с полдюжины губернаторов. Нынешний обитатель древнего домины – впрочем, личность некогда не менее прославленная – вышел к дверям в поплиновом костюме, вид у которого был такой, будто прямо в нем спали. Он был небрит, лицо смутно вырисовывалось в вечернем полумраке под облачком тонких седых волос, которые разметались в разные стороны, когда он открыл дверь. Хозяин явно похудел с тех пор, как они последний раз виделись, будто стал ниже ростом и выглядел более хрупким, совсем древним. – Элизабет Блэк? – Поначалу он смутился, но тут же расцвел в улыбке. – Господи, сто лет, сто зим! – Неловко стиснул ее за плечи, взял за руку. – Давай заходи, выпей стаканчик. А то и два. – Ясные глаза радостно сверкнули. – Элизабет Блэк! – Плакса Джонс! – Ну давай же, заходи! Развернувшись, он поспешил в дом и, бормоча извинения, кинулся убирать разбросанные повсюду газеты и юридические справочники. Звякнуло стекло, когда пустые бутылки и хрустальные стаканы исчезли в кухне. Элизабет прошлась по комнате, с любопытством разглядывая величественную старинную мебель, замысловатые антикварные трости, писанные маслом картины и пыльные пистолеты. Когда старик вернулся, рубашка у него была застегнута до самого горла, а волосы тщательно расчесаны – достаточно влажные, чтобы не разлетаться во все стороны при малейшем движении. – Итак… – Он распахнул дверцы шкафчика, скрывающего мини-бар с разнокалиберными бутылками. – Насколько я могу припомнить, против бурбона ты никогда не возражала. – Водку со льдом, если не трудно. – Водку со льдом… – Его рука зависла над шеренгой бутылок. – «Бельведер»[21]? – То, что надо. Элизабет посмотрела, как он наливает ей водку, кладет лед, а потом смешивает себе старый добрый «Олд фэшн»[22]. Фэрклот Джонс был адвокатом на пенсии. Он поднялся буквально из ничего, работал выходными и ночами, чтобы окончить юридическую школу, и в результате стал – вполне вероятно – лучшим адвокатом защиты, когда-либо виданным на территории штата Северная Каролина. За пятьдесят лет практики, за десятилетия разнообразных судебных дел, включая обвинения в убийстве, насилии и предательстве, он лишь раз пустил слезу в суде – в тот день, когда облаченный в черную мантию судья привел его к присяге, а потом разочарованно нахмурился и поинтересовался, с чего это он так робко прячет покрасневшие глаза и весь дрожит. Когда Фэркл

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.