– Пока что, – говорю я, усмиряя нарастающую жажду крови. Этот голод. Рвется завладеть мной… Убийство – небольшая порция на пути к его утолению. Ловлю на себе взгляд Хёрда. – Забылись мы… Надо бы потише, иначе живыми не выберемся, – нахмурившись, он вытирает лезвие ножа о штанину. Барди молчит, а я согласно киваю. Здесь нам повезло – никто на шум не сбежался, но в следующий раз удача может быть не так благосклонна. Продолжая держаться правой стороны, мы двигаемся дальше и останавливаемся только у основания лестницы, вслушиваясь, нет ли никаких звуков сверху. Мое сердцебиение вдруг учащается, виски сдавливает жгучей болью, а перед глазами на секунду все расплывается в неясной дымке. – Только не сейчас… – шепчу я, стараясь отогнать грядущую галлюцинацию… На красной ковровой дорожке, поднимающейся по ступеням, появляются прозрачные силуэты. Сначала несколько, затем их все больше и больше. Размытые лица… Они занимаются своими делами. Стоят, ходят, говорят… Разобрать, что именно я не могу. Множество слов сплетаются друг с другом в галдеж, напоминающий жужжание пчелиного роя. Его нарушает детский смех: на лестницу забегают двое ребятишек и замирают у силуэта, начинающего обретать черты. Проявляется платье цвета лаванды, светлые туфли, седые волосы, собранные в «дульку»… Морщинистое, доброе лицо… Бабушка… Девочка рядом – шестилетняя Варя, а мальчишка – я. Мне было пятнадцать. – Варюша, подскажи-ка нам, как называется вот эта мраморная лестница? – бабушка с улыбкой смотрит на внучку. – Иорданская! – А почему? – Потому что на Крещение по ней царь спускался со своей семьей к проруби специальной в Неве – иордани! – выпаливает Варя. – Умничка моя! А как раньше она называлась, Кристофер? – бабушка всегда называла меня полным именем, чтобы я чувствовал себя взрослее и серьезнее. Мне это нравилось. – Посольская. Потому что по ней послы разных стран поднимались для Аудиенции, – без запинки отвечаю я. – Вот молодец, – бабушка гладит меня по макушке и ведет нас наверх, рассказывая о статуе «Владычица» и декоративных скульптурах, которые украшают стены. А мы с Варей, затаив дыхание, внимательно слушаем… Все исчезает внезапно, как по щелчку. Словно ничего и не было. Только в голове еще отдаленно звучит голос бабушки. – Крис! Крис! Да что с тобой? – Хёрд встряхивает меня за плечи, видимо, уже не в первый раз. – Все в норме, – я прерывисто выдыхаю, чувствуя, как сердцебиение возвращается к обыкновенному ритму, а головная боль уходит. – В норме? – вертикальные зрачки Барди в один миг расширяются. – В норме? Что это за хрень? А если бы твари сбежались?! – Эй! Остынь, – Хёрд зло смотрит на закипающего соратника. – Крис, объяснись. Кто бы мне объяснил. – Это… Это галлюцинации. Отрывки из моего прошлого, и они просто приходят и все. Обычно недолго длятся… – Класс! Не хватало еще, чтобы ты посреди драки в ступор впадал… Просто зашибись… – Барди вновь вспыхивает. – Ладно. На разговоры нет времени. Взяли себя в руки и вперед, – Хёрд уверенно шагает по лестнице, переступая через тела. Я следую за ним. Воспоминания, которым сейчас не место в голове, мешают сосредоточиться на настоящем. Главное, чтобы с Евой ничего не случилось, а с остальным разобраться можно и потом. Если только она жива… – Слушай, ты извини. Я просто… немного на взводе, – поравнявшись со мной, неожиданно начинает Барди. Хоть он и говорит тихо, но от его низкого голоса, кажется, вздрагивал воздух. – Забей, – я выдавливаю кислую улыбку. Дальше мы поднимаемся молча и останавливаемся только между гранитных колонн на верхней площадке. Перед нами высокая дверь, с приоткрытой правой створкой. Странно… В рабочее время они должны быть открыты полностью. Может, кто-то пытался там закрыться? – Куда дальше? – Хёрд, задрав голову вверх, смотрит на плафон с изображением композиции «Олимп». – Ваше представление богов… Да уж. Барди нетерпеливо крутит в руках нож. – Налево. Три зала и будем в Военной галерее, – отвечаю я. Хёрд подходит к нужной двери и дергает пару раз за ручку. – Хм… Заперто. Другой путь есть? – Есть… Но очень длинный. – Тогда поторопимся, – в голосе Хёрда чувствуется напряжение. Мы возвращаемся к приоткрытой створке, и на этот раз первым решает пойти Барди. Зазора вполне хватает, чтобы он с легкостью в него протиснулся. Через пару секунд его рука манит нас внутрь. * * * В центре зала установлена Ротонда с малахитовыми колоннами и золоченым куполом, вокруг которой разбросаны тела экскурсионных групп. Динамик одного из аудиогидов, лежащего в стороне, тихо потрескивает, но он оказывается не единственным источником звука. Барди указывает на дверь в другом конце зала. Оттуда доносятся приглушенное шарканье и чей-то кашель. Вряд ли он принадлежит живому человеку. Лишних встреч с Дикими нам не надо, поэтому мы поворачиваем налево и входим в длинную портретную галерею. * * *