Хрипы раздражают. Заполняют собой мою голову и кружатся в бесконечном вихре. – Да чтоб вас… – я беру со стола стакан и с силой швыряю его, целясь в ближайшего Дикого. Точно в затылок – звон разбившегося стекла. Рассыпается прозрачной крошкой в лужу крови. Тварь игнорирует и жрет, запихивая в пасть новые и новые куски мяса. Восхищение. – Я даже не целился, – отмахиваюсь я, но в душе улыбаюсь. Нужно срочно кинуть что-нибудь еще. Пустая банка из-под сардин слишком легкая, а вот та, неоткрытая… Предостережение. – Что мне с этой банки? От голодной смерти не спасет. Отсрочит ее на день… Я бросаю – попадание. В тот же затылок. На этот раз Дикий оборачивается и ищет глазами того, кто его потревожил. И он находит. Сверлит меня голодным взглядом, не переставая двигать челюстями. Процесс пережевывания не должен прерываться. – Че уставился?! – кричу я ему. Сердцебиение и дыхание учащаются. И вот, я стою на кухне и выгребаю с полок стаканы с кружками. И вот, я стою на лоджии и избавляюсь от принесенной посуды. Она летит в того самого Дикого, но на меня обращают внимание и другие. Таращатся, подходят к дому. Только парочка из них не отвлекается ни на что. Почти все «снаряды» достигают своих целей. Асфальт усеян керамическими и стеклянными осколками, по которым топчутся твари. Хруст и хрипы. Хрипы и хруст. Последний стакан отправлен в путь. Пункт назначения – твердый лоб Человека Дикого. Улыбка, почти смех. – Спасибо! Спасибо! – я театрально кланяюсь ей. Дикие пялятся, пучат глаза, задрав головы вверх, и не понимают, как до меня добраться. Хрипы. Хрипы. Хрипы. Хрипы. Хрипы. Хреновый Хриповый Хор. – Господа, и это вы называете пением? Верните деньги за билет! – мой нервный хохот эхом выливается на мертвую улицу. Беспокойство в глазницах. – Наверное, да, сошел с ума. Как иначе… – я со вздохом опускаюсь на стул и беру со столика пачку сигарет. Но закурить мне не дает стук во входную дверь. Очень настойчивый стук. Кулаком. – Я знаю, что ты там! Открывай! – крик доносится из подъезда до самой лоджии. Знакомый голос… Убийца – Падла, я тебя достану! Выходи по-хорошему! – Его еще не хватало, – я перетаскиваю Варю в комнату и с сигаретой во рту медленно подбираюсь к двери. – Че надо? – я смотрю в глазок. Патлатый, нос крюком, поросячьи маленькие глаза. Расстегнутая засаленная рубашка, шорты, мокасины на босу ногу – Серега. Появление «любимого» соседа не сулит ничего хорошего, особенно с таким настроем. Серега тарабанит, что есть сил. – Башка твоя! – Вали нахер! – А ты бы не дерзил. Он сегодня не один, – ехидно отвечает кто-то басом, а затем раздается визг болгарки. Оглушительный, режущий слух и петли скрежет говорит о том, что дни моей двери сочтены. Беспомощная сардина. Широко шагая, я возвращаюсь в комнату и сажусь на кровать. Взор в пустоту. Укор. – Знаю… Надо было тебя слушать, – перед глазами проносятся события недельной давности. * * * После работы мы встретились с Артемом, выпили по паре бутылок пива в неплохом баре в центре и к полуночи я приехал домой. Ведь дежурство следующего дня не позволяло сильно разгуляться.